«Интерфакс», 21 марта 1995 года.
АНДРЕЙ РАЗБАШ. Через пару дней после убийства Владика мне позвонили. После паузы рыбий, ничего не выражающий голос произнес что-то вроде: «Если будешь дергаться, пойдешь вслед за другом...» Не помню точно. Многим звонили, просто не всем приятно об этом вспоминать. У нормального человека это психологически остается надолго.
ЛЕОНИД ЯКУБОВИЧ. «В пианистов не стреляют...» Есть такая фраза. Не то чтобы появилось ощущение опасности... Мне один человек в прокуратуре сказал после гибели Влада: «Да кому ты нужен!» И был, в общем, прав. После случившегося возникло ощущение, что все моральные границы позади. Появилось такое напряжение, после которого люди выходят на улицу и происходит то, что очень кому-то нужно. Точнее сказать не могу. Не случайно то трагикомичное представление, которое началось сразу после гибели Влада.
ИГОРЬ УГОЛЬНИКОВ ...Мы еще потому были шокированы этим убийством, что знали: к нему не могут быть причастны одни бандюки. Такие решения принимаются на других сходках. А если бандюки, то что же, они имеют право вот так вот взять и решить судьбу нашего друга? Чего вообще тогда стоит наша жизнь? Мы его любили, надеялись на него, и какие-то мурла уничтожили наши надежды? Так просто? Ладно, разбирайтесь там у себя, мочите друг друга, но какое отношение ко всему этому имеем мы, Влад? А в том-то все и дело, что бандюки нацелились и на это — на телевидение и все, что с ним связано. И то, что мы сейчас имеем, результат совершенного ими убийства. Им было недостаточно своих бандитских разборок. Они хотели разобраться с нами, и они с нами разобрались. По полной программе. Нас уже не интересует степень правдивости всевозможных сообщений в СМИ. Если, например, завтра скажут в телевизионной полемике, что Лужков трансвестит, мы просто улыбнемся, и только. Ну и что, ну трансвестит, дальше что?
...У меня нет ощущения физической опасности после смерти Влада, я во все это не лезу. Но ощущение кошмара от происшедшего в результате этой смерти меня не покидает. От происшедшего передела. О человеческих чувствах утраты я тут даже не говорю.
...Тут важен социальный поворот ситуации. Влад был на виду. А ведь погибло еще очень много людей не столь известных — так же и по тем же самым причинам. Сколько было убито тех, кто имел мужество сказать: «Нет, так не будет»! Там, где присутствуют большие деньги, рушатся большие судьбы. Время больших признаний у нас впереди. Нас ждет передел уже не материальной, а интеллектуальной собственности.
АЛЬБИНА. ...Я не люблю тратить силы на то, что от меня не зависит. Если бы я что-то действительно знала, то, что называется, вышла бы на тропу войны. Но я должна быть не просто уверена — стопроцентно уверена.
...Я знаю людей, которым на тот момент Влад сильно мешал. И кто никогда бы не занимался тем, чем занимается после его смерти. Они просто по определению не смогли бы этого делать. Это я знаю. Но мне не хватает каких-то кубиков для того, чтобы эта уверенность стала стопроцентной. Понимаете, из тех версий, что появлялись за все это время, процентов сорок вообще не связано с Владом никаким образом. Происходят какие-то особые разборки, обнаруживаются совершенно другие интересы. Влад оказывается тем паровозом, к которому можно прицепить какой угодно вагон.
Как сообщили ИМА-пресс сотрудники телекомпании «ВИД», пожелавшие не афишировать свои имена, накануне гибели директор ОРТ («Останкино») Владислав Листьев отказался подписать договор с Сергеем Лисовским — главой фирмы «ЛИС'С», одним из людей, реально распоряжавшихся рекламным временем на канале «Останкино» через структуру «Реклама-холдинг». О содержании документа ничего не известно.
Москва. (ИМА-пресс).
Уверены, что никто не сомневается в неслучайности происшедшего убийства. С тех пор как был подписан указ Президента об Общественном телевидении, возник вопрос: кто будет заниматься рекламой на первом канале? Добиться монополии на использование рекламного поля стало делом жизни многих рекламных агентств. Желания возникали у г-на Митрошенко (ЛогоВАЗ-npecc), у агентства «Аврора», у «ИнтерВИДа» и других. Договор на I квартал 1995 года был заключен с агентством «Premier $V» г-на Лисовского. Однако со II квартала учредители ОРТ решили объявить мораторий на размещение рекламы на первом канале (исключая так называемую социальную рекламу) или ограничить ее (рамки, естественно, можно представить любые). По официальной версии, мораторий был объявлен для того, чтобы освободить первый канал от излишней опеки рекламных агентств, и прежде всего агентства «Реклама-холдинг». После окончания моратория учредители ОРТ предполагали два варианта — создание отдела продаж рекламного времени либо собственного рекламного агентства. Так или иначе все права на рекламное время на канале «Останкино» передавались непосредственно в руки ОРТ.
Тактика продажи рекламного времени на канале ОРТ предполагалась такая: возможный демпинг, то есть распродажа рекламных минут по низким ценам в марте. Таким образом расшатывалось положение рекламных монстров, ранее образовавших консорциум «Реклама-холдинг». Отказ от услуг (по сообщению одного из официальных лиц, пожелавшего остаться неизвестным) «Реклама-холдинг» понятен — не сошлись в цене. ОРТ предлагало свое рекламное время по цене на 20% больше того, что г-н Лисовский соглашался заплатить. II квартал не принес бы доходов новому Общественному телевидению. Возникает вопрос: откуда у ОРТ деньги, чтобы пережить это время (не упоминаем о минимизации затрат)? По неофициальным данным, эти ресурсы есть. В то время как «Инкомбанк» вышел из состава акционеров, часть его процентов была приобретена Рэмом Вяхиревым («Газпром»), который хочет вложить в ОРТ большие средства (читай: за возможность распоряжаться рекламным полем). По другим сведениям, один из крупнейших банков — «Столичный» — также заинтересован в финансировании канала. Шли переговоры...
У учредителей ОРТ в запасе было еще несколько вариантов привлечения средств. Возникла идея добиться ограничения рекламы на государственном канале ВГТРК (путем легальных указов). С этой вполне реальной фантазией синхронизировано появление указа о запрете на рекламу алкоголя и табака. Этот указ был достаточно давно подготовлен Судебной палатой по информационным спорам при Президенте РФ. Но его держали под сукном 3— 4 месяца, а подписали в течение одного дня. Секретность этой процедуры такова, что невозможно даже выяснить, кто стоит за этим указом.
Борьба за монополию на рекламном рынке — удовольствие дорогое... но того стоит. Дороже человеческой жизни.
Первые версии — журналистские, полагающиеся на вовсе не исчерпывающую информацию.
Итак, первая версия берет начало в прошлый понедельник, когда во всеуслышание было объявлено об отказе нового Общественного телевидения от показа рекламы. Поскольку сегодня всей рекламой на канале «Останкино» заправляет практически безраздельно «Реклама-холдинг», то, видимо, попрощаться новое Общественное телевидение решило именно с этим агентством. Что, конечно же, едва ли было воспринято спокойно. Рекламному агентству, во всяком случае, надо быть готовым предъявить свое алиби — истинные преступники и организаторы убийства, вне всякого сомнения, просчитали подобный ход мыслей, и уже сегодня большинство связывает убийство Влада Листьева именно с «рекламным демаршем» еще не родившегося ОРТ.
Версия вторая еще стремительнее по своему развитию. Известно, что в понедельник Владислав Листьев объявил новую сетку вещания. Это было сделано на Совете директоров «Останкино». Было много недовольных: ведь на телевидении сегодня лезут из кожи вон за каждую минуту эфира. Друзья Листьева, с которыми он разговаривал вечером этого дня, говорят о невероятной усталости Влада: он был вымотан. Близкие называют и еще возможные причины убийства. Листьев успел отказать нескольким банкам, желавшим войти в Совет директоров, он также часто отказывал в эфире тем, в чьей чистоплотности не был уверен.