Лейтенант — индиец его просто игнорировал, а солдаты старательно изображали «непонимание». Слишком сильно им не хотелось общаться с бывшим врагом.

Убить целую планету очень просто — есть очень много способов.

Один из них — просто засыпать водородными бомбами с кобальтовой оболочкой. Нейтронный поток от термоядерного синтеза, превращает кобальт оболочки в радиоактивный кобальт-60. С периодом полураспада в 12 лет. Испускающего при распаде гамма — кванты — убийственные для любого живого организма. И если таких кобальтовых бомб на планету будет высыпано достаточно — например пара тысяч тонн в пересчёте на кобальт — она станет стерильной. Гамма излучение выжжет на суше всю жизнь на глубину десятка метров. Всё, что под землёй спрячется — умрёт от голода. Океаны, отравленные радиацией, также вымрут.

Дальше есть способ с релятивистскими снарядами.

Килограмм массы, разогнанный до околосветовой скорости способен вызвать взрыв на поверхности сколь угодно большой мощности. Ведь вся кинетическая энергия этой массы переходит в тепловую. Ядерные реакции, вызванные таким «горячим» столкновением, только лишь усилят эффект. И засечь такую мелочь, летящую почти со скоростью света, практически невозможно. Ведь для того, чтобы её сбить, надо засечь её как минимум за десяток минут до того, как она попадёт в цель. А это уже астрономические расстояния.

Есть и ещё один способ — начинить небольшие шарики антивеществом. И сбросить их так, чтобы они в нужное время, вошли одновременно в атмосферу той самой планеты — жертвы. Оболочка из обычного вещества, и устройства, создающие поля для удержания антивещества от контакта с оболочкой — сгорят в атмосфере. И в глубине атмосферы аннигилирует этот самый шарик антивещества.

Чтобы выжечь планету дотла, вскипятив попутно океаны, нужно всего — то несколько сотен килограмм таких «шариков». И что особенно мерзко для защищающегося — их засечь тоже практически невозможно, так как на среднюю планету, ежедневно выпадают сотни тонн метеоров. Отличить же обычный космический мусор, от шарика с антивеществом — практически невозможно.

И эти способы — далеко не все из тех, что может придумать разум обозлённый. Разум, одержимый жаждой мести. Одержимый страхом перед угрозой уничтожения другими цивилизациями.

Именно поэтому, любые «звёздные войны» — бессмысленны. Так как самоубийственны.

Как только какая — то из сторон обнаружит, что проигрывает, что стоит перед реальной угрозой уничтожения, она пойдёт именно на такие меры, чтобы выжить самой. Это будет означать обоюдное и гарантированное уничтожение. Или бесконечную войну, с выжиганием всё новых и новых миров, которые только может найти и заселить воюющий разум.

Именно так происходило миллион лет назад в Галактике. Именно по этой причине целая цивилизация Ирби весь этот миллион лет моталась по галактике, восстанавливала выжженные миры, заселяла на них жизнь.

Многие учёные разных миров после этого гадали: не по этой ли причине — периодически возникающих вот таких опустошений и последующих засевов жизнью, — генетический код живых организмов на разных планетах Галактики совместим между собой. За тот миллиард лет, что прошёл с момента, когда образовалось Великое Кольцо, такое могло происходить много раз. Но это уже слишком надёжно сокрыто во мраке времён.

Впрочем, в сложившейся ситуации это уже было несущественно. Ирби же снова, как и тогда, стали перед перспективой начинать всё сначала. Если вообще жизнь и разум в этой Галактике уцелеют.

Генерал Корвин печально смотрел на окружающие штаб — квартиру пейзажи. Он уже давно находился в очень скверном расположении духа. И ему было из — за чего печалиться.

Он реально не знал как спасти этот гибнущий мир.

Он вспоминал лица людей, лица друзей, лица своих подчинённых, кому, как он точно знал придётся умереть в самое ближайшее время и с ним.

Но почему — то его особенно печалило одно обстоятельство — вместе с Ёс погибнет и «звёздный колокольчик».

По большому счёту ему не было жалко всю цивилизацию. Он в душе понимал, что эта цивилизация, к представителям которой принадлежал, уже наверное с десяток раз подписала себе смертный приговор. Наверное ещё тогда… Когда бросила умирать в чудовищных муках человечество на Прародине. А здесь разве что лишь ещё добавила в список преступлений несколько миров. И миллиардов ни в чём не повинных душ представителей иных разумных рас.

И теперь этот мир ждало возмездие. Оно уже накатывало сметая дальние колонии, Базы.

Последнее сообщение — уничтожена База у Дельты Креста.

Полностью.

Они только и успели передать, что на них идёт огромная эскадра.

Теперь эта система под контролем «багов».

И уже сейчас было ясно, что пройдёт может месяц или два, и та эскадра возмездия докатится и до Ёс.

Здесь, на его родной планете этого ещё почти никто не знал. Жили, как жили. Надеялись на лучшее. Но там, среди звёзд, порождённая алчностью корпораций Тьма уже расползалась среди звёзд пожирая одну колонию за другой. Превращая цветущие города в радиоактивный пепел. И никакой возможности не было ни у кого избегнуть гибели.

Къери уничтожали всех, до одного.

Начисто.

Эта же судьба сейчас была уготована и для Ёс.

Корвин смотрел на зелень садов и парков, далёкую черту леса в туманной дали голубой и не мог насмотреться. Потому, что знал, что скоро всего этого не станет поднявшись радиоактивным пеплом в стратосферу.

Если она ещё будет эта стратосфера.

Ведь создали же таки бомбу, которая способна расколоть планету как орех.

Какой — то там релятивистский снаряд.

И никакой гарантии не было от того, что именно для Ёс «баги» припасли как раз такую же.

Они показали, что очень быстро учатся на своих ошибках и чужих достижениях.

— Прибыл по вашему приказанию, сэр! — раздалось от входа.

— Д'Эстер!

Корвин обернулся к вошедшему.

— Проходи. Садись. — махнул он рукой в сторону кресла у столика, на котором уже стояла пустая бутылка из — под коньяка. Скорее всего допитая. Корвин выглядел почти трезвым. Рядом с ней лежала какая — то толстая папка лицевой стороной вниз. Что она из себя представляла не представлялось возможности определить — корешок, со стороны вошедшего, тоже не был виден. Глочёвский-Д'Эстер вздохнул и медленно подошёл к столику. Манера Корвина проводить важные беседы «в неформальной обстановке» иногда раздражала. Особенно если приходилось пить.

Генерал не спеша подошёл к столику, убрал пустую бутылку и рюмку и с жутко мрачным видом уселся напротив Глочёвского.

— Сегодня печальный день… день прощания. — Начал он. — Потому, что я тебе даю очень важное задание. И потому, что этот приказ для меня последний.

Корвин удивил. Говорил он в обычной для себя манере — с многочисленными паузами, медленно и печально. Да он и по жизни был личностью меланхоличной. К тому же, как хорошо было заметно, перед приходом Д'Эстера он снова прикладывался к своему любимому напитку. Последнее время он стал им злоупотреблять. Можно было догадаться почему. Со звёзд приходили известия одно безрадостней другого. По всем направлениям вооружённые силы Ёс теснили. Боевых кораблей уже не хватало даже на то, чтобы прикрыть наиболее важные колонии.

— Но прежде чем дать этот последний приказ… Я хотел бы кое — что узнать от тебя… Впрочем нет. Я и так знаю! — махнул он рукой и продолжил.

— Я скажу тебе нечто… что при других обстоятельствах никогда бы не сказал.

Корвин опустил голову. Но когда он поднял взгляд на собеседника, в нём читался откровенный интерес.

— Я знаю кто ты. И знаю откуда вы к нам прибыли…

Глочёвский вздрогнул. Это заявление было крайне неожиданным.

Корвин предупреждающе поднял руку.