Молвил это сокол Хаким,

Поднял меч высоко Хаким, —

Прямо на врагов поскакав.

Каждый из его сорока,

Чья железа тверже рука,

Грудь, что склон горы — широка,

Горным львом рыкающим стал,

Тигром устрашающим стал,

В пыль врагов превращающим стал.

Сорок, что один, в тот же миг —

Алпамышу вслед напрямик

Мчатся на врагов-калмык

о

в, —

Гром гремит от конских подков!

Их перед собой увидав,

Первенство в бою прогадав,

Калмык

и

камчами коней

Понукают, бьют все сильней,

Шумно на узбеков скача,

Поломав ряды сгоряча,

Звездами падучими став,

Овцами заблудшими став,

Скачут калмык

и

кто куда,

Воинами быть перестав.

Так они растерялись тогда!..

Храбрецы, пугая, кричат,

Трусы, убегая, кричат.

В Чилбир-чоле крик не смолкал,

Свист, батырский гик не смолкал,

Но куда б калмык ни скакал,

Хакимбек с отрядом своим,

Как дракой, его настигал,

Пополам мечом рассекал.

Тщетно враг спасенья искал.

Сеча тут большая была!

Пыль густым туманом плыла,

Словно весь чилбирский майдан

Обволок тот пыльный туман,

Словно от незримой луны

Стлался тот обильный туман.

Что ни холм и что ни шихан,

Что ни дол и что ни овраг —

Всюду многочисленный враг

Падал от булатов и пик, —

Жертвою узбекскою был!

Всюду Алпамыш их губил, —

Кровью весь Чилбир затопил,

Меч на их костях притупил,

Бранный обнаружив свой пыл.

Вот как Хакимбек воевал!

Он пощады врагам не давал,

Отдыха рукам не давал,

В деле брани был знатоком:

Он владел искусно клинком,

Пикою алмазной владел.

Так он воевал с калмык

о

м,

Со своим исконным врагом!

И джигиты-беки его,

Соревнуясь в деле таком

С доблестным своим вожаком,

Храбрость умножая свою,

Чудеса являли в бою:

Сорок против ста сороков,

Собственных голов не щадя,

Скопищам калмыцким грозя,

Мчатся на майдане степном,

Носятся в тумане ночном,

Яростными львами рыча,

Стычек с храбрецами ища,

В н

о

жны не влагая меча,

Головы дерущимся — прочь

Сносят, вправо, влево рубя,

Пиками бегущих губя,

Раненых конями топча…

Сколько калмык

о

в в эту ночь

Жертвами в степи полегло,

Сколько недобитых в ту ночь,

По земле чилбирской ползя,

Землю в смертной муке грызя,

За свое коварство и зло

Кару в том бою понесло!

Было велико их число.

Все-таки иным калмык

а

м

В грозном том бою повезло, —

Видимо, их чудо спасло:

Сохранили ноги они,

Выбрались к дороге они.

Там, соединившись в отряд,

В страхе и в тревоге они,

Так между собой говорят:

«Подкрепленья ждать, — говорят, —

Бой вторично дать, — говорят, —

Жизни не видать! — говорят: —

Лучше мы подальше уйдем…»

И пошли обратным путем…

Стало в Чилбир-чоле темно.

Беки говорят: «Все равно

Нам торжествовать суждено,

Шаху горевать суждено!

Кончена игра, — говорят,—

На покой пора, — говорят,—

Ночь темна, сыра, — говорят, —

Что нам без шатра, — говорят, —

После всех трудов ночевать?

Завтра уж с утра, — говорят, —

Выедем врагов добивать.

Будет сеча вновь, — говорят, —

Выпустим их кровь! — говорят.

Драться, — говорят, — нам не лень, —

Черный уготован им день!

А теперь на отдых пойдем, —

В замке эту ночь проведем.

Сурхаиль стара, — говорят, —

Скорбь ее остра, — говорят, —

С нами же вчера, — говорят, —

Так была добра! — говорят.