Люди от героев дел геройских ждут,

Доблести дела потомки воспоют,

Слабости дела навеки осмеют.

Соберись же с духом, силу собери,

Калмык

а

-врага, мой милый, побори!

Если ж не поборешь — сам себя кори, —

О любви ко мне молчи, не говори!.. —

Ай-Барчин слова такие говорит.

Долго Алпамыша бедного корит.

Сердце Алпамыша от стыда горит,

Жгучая слеза глаза ему слепит, —

От любимой столько слышит он обид!

Калмык

о

м ужели будет он побит?

Чести он своей ужель не отстоит?

Силы неужель не удесятерит?

Страстью соколиной Алпамыш кипит.

Ярым гневом львиным Алпамыш горит,

Силою тигриной Алпамыш налит:

Калмык

а

он жмет — калмык едва стоит.

Калмык

а

он гнет — хребет его трещит;

От земли его он отрывает вдруг,

В небо высоко его швыряет вдруг!

Видя это чудо, весь народ шумит,

Головы закинув, в небеса глядит,

Как батыр огромный с неба вниз летит, —

Альчиком игральным кажется на вид.

В землю головой зарылся наш батыр —

И погиб злосчастный Кокальдаш-батыр…

Счастлив Алпамыш, горда Барчин-аим.

Горе калмык

а

м — все плачут, млад и стар:

Слишком им тяжелый нанесен удар,

Цвет народа их в тот черный день зачах!

Сколько их батыров там погибло — страх!

У калмычек скольких слезы на глазах!

Удручен судьбой, ушел калмыцкий шах,

А за ним и весь народ его в слезах…

Песнь пятая

Калмык

а

м — печаль, узбекам — торжество.

Десять тысяч юрт народа своего

Байсары теперь к себе на пир зовет, —

Дочь за Хакимбека замуж выдает.

По степи Чилбирской, мчась во все концы,

Эту весть разносят конные гонцы —

И спешит на пир со всей степи народ.

Байсары, одетый в бархат и атлас,

Много белых юрт расставил напоказ,

Много всякой снеди для гостей припас, —

Выдает он замуж дочь, зеницу глаз!

— Казаны неся, приходят повара, —

Свадьбы наступает шумная пора.

Калмык

у

нет жизни со зла,

Весь он посерел, как зола:

Барчин-ай, как месяц, светла,

Счастье с Алпамышем нашла,

Свадьба Ай-Барчин весела!

Сколько там верблюдов, коней!

Нет гостям на свадьбе числа!

Длится пир немало уж дней,

Не было улаков шумней:

За козлом бросают козла,

Тучны все козлы и пестры, —

Так вот пировал Байсары!

Режут без числа овец-баранов тут,

Режут лошадей — и то числа не чтут,

Гости безотказно — все едят и пьют,

День за днем улак в пяти местах ведут.

Стариков почтенных избирают в суд;

Споря об заклад, в улачную казну

Спорщики немало золота несут.

Седоков лихих какие сборы ждут!

Пляшут плясуны, бубнисты в бубны бьют,

О батырах славных шайры поют.

Кто бы ни пришел — он гость желанный тут,

Никого едой-питьем не обнесут,

Да еще подарки всем гостям дают…

Ровно сорок дней так пировали там —

Стали разъезжаться люди по домам.

Окружен гурьбой джигитов бек Хаким,

Должен, как слуга, прислуживать он им:

С древности такой обычай мы храним!

Девушки теперь гурьбой к нему идут,

Сходится к нему весь молодежный люд;

Женщины готовят девять вкусных блюд,

Эти блюда прямо к жениху несут,

Но ему поесть кусочка не дадут, —

Всё, как есть, до крошки дружки уплетут.

А на блюдах куча денег золотых

Вырастет на радость женщин-поварих.

Бек-жених девичьим окружен кольцом,

Рядом с ним костер веселый разожжен;

Перед ним склоняясь до земли лицом,

Девушки ведут его к невесте в дом.

В доме застают почтенных стариков;

Окружив Барчин (узбекский наш таков

Свадебный обычай искони веков),

Девушки, шумя, тесней смыкают круг,

И с невестой вместе убегают вдруг, —

Якобы ее похитили они.

(Умыкали так невест в былые дни.)

Свадебный таков узбекский наш обряд!