Слов я разобрать не могла, но язык очень походил на французский. Паньков рассказывал очень воодушевленно, при этом он старался шептать, не переходя на свой обычный бас. Примилое зрелище.

Решив не прерывать рассказчика словом, я потянула одеяло на себя, прикрывая живот в «шалаше». Сидящий с фонариком и книжкой фрилансер был выше всех похвал.

— Ты что делаешь? — спросила прямо.

— Читаю, — показал обложку.

С ума сойти.

— «Выклеванное сердце»? В оригинале?

— Да, — хозяин квартиры был непоколебим — До русской версии мы ещё не дошли.

Меня внезапно осенило, что Паньков закончил кафедру иностранных языков.

— Тебе не кажется, что французкие сказки, особенна эта — слишком трагична для… — я махнула рукой в сторону живота.

— Для ребёнка, — поправил с умным видом — Ребенок, когда родится, узнает отца и мать по голосу. Ребёнок.

Зачем он это повторял?

— Ты будешь говорить с ним на французском? — изумилась — Я читала, что они и прикасания различают. Материнские и отцовские.

Паньков снова залез под одеяло руками и нащупал живот.

— Надеюсь, малыш меня запомнит.

Такими темпами, другой опции у него просто не будет.

Ещё немного подержавшись за живот, мы потихоньку встали с кровати и разбежались. Как выяснилось, стояло позднее утро.

— Настя, — Фрилансер позвал меня по имени, что делал крайне редко — Нам надо серьезно поговорить.

— Мне это уже не нравится, — выпустила свой сарказм, попивая чай.

Товарищ вытер руки полотенцем и уселся рядом, положив свои руки мне на колени:

— Я хочу иметь возможность воспитывать малыша.

— Что за глупость? — я чуть не подавилась — Конечно, ты будешь его воспитывать, мне потребуется помощь. Я хочу, чтобы из парня вырос кто-то вроде тебя. Хороший, умный человек. Вполне очевидно, что какое-то образование со стороны мужского пола он должен получить.

Паньков затянул паузу.

— Это и есть серьезный разговор? Я думала, мы с этим уже все решили.

С непоколебимым видом я продолжила пить из кружки.

— Прекрасная, когда же вы полюбите меня?[1] — вздохнул товарищ, поднимаясь с табуретки.

Пришлось поднапрячь память:

— Я полюблю вас тогда, когда вы достанете мне Золотой цветок, тот, что поет на восходе солнца.

— Прощайте, прекрасная! — фрилансер снял фартук и пошёл одеваться — Ждите меня сегодня вечером на пороге вашего дома!

— Ноу проблем, амиго, только расчешись!

С этим напутствием Паньков отчалил на работу, а я уселась перечитывать русскую версию «сказки дня». Интересно, он теперь каждое утро будет с новой начинать?

— Здравствуйте, прекрасная! — пробасил Паньков с порога — Вот я принес вам Золотой цветок, тот, что поет на восходе солнца. Скажите же, что вы меня любите.

Я подозрительно уставилась на оранжевые фиалки в горшке и все-таки поставила их на стол в зале. Смотрелись неплохо, не зря говорят, оранжевые цветы — хороший антидепрессант!

— Рыцарь, я люблю вас! — воскликнула, теперь уже уверенная в правильности всех ответов — Но, боже, как вы бледны!

Паньков погладил свои раскрасневшиеся щеки, попутно стягивая рубашку:

— Диво ли, что я бледен? — сказал — Сто черных волков стерегли Золотой цветок, что поет на восходе солнца. Они так терзали меня, что я потерял половину своей крови.

Переодевшись в домашнее, он таки закончил реплику, взяв мои руки в свои:

— Прекрасная, скажите мне, когда же мы обручимся?

Мне смешинка в рот попала:

— Рыцарь, — прокашлялась — Мы обручимся, когда вы достанете мне Голубую птицу, говорящую птицу, которая рассуждает обо всем как человек!

— Прощайте, прекрасная! — резко отпустил мои руки — Ждите меня через полчаса в стенах вашей кухни!

И все эти полчаса вместо того, чтобы рисовать шлем моему трезубому гоблину-всаднику, я ломала голову, как же этот актер сказочного театра обыграет условия. Времени заказать из за границы лазурную птаху у него не было, попугая купить — тоже, а дроздовые здесь были скорее тёмно-фиолетовыми.

Что будет?

Дождавшись пока прозвенит звонок, я засунула ноги в тапки и побежала на кухню.

— Здравствуйте, прекрасная! — заулыбался Паньков, загораживая спиной всё творение — Помойте сначала руки.

Так быстро я это не делала никогда.

— Вот вам Голубая птица, говорящая птица, которая рассуждает обо всем как любой христианин, — фрилансер отошел в сторону, жестом приглашая к сервированному столу.

Фанфары!

Сначала мне показалось, что еды там нет, но о боже. Она была. Чесночную курицу с запеченным картофелем освещала неоновая портативная лампа ядовитого голубого цвета.

— Бугага! — не удержалась.

Курица действительно выглядела голубой. Мало того, из брюха у неё торчали непонятные куски из завернутой в трубочку крафтовой бумаги.

Товарищ оторвал мне кусок и положил на тарелку. Я развернула одно из посланий и вчиталась:

«Возлюби ближнего твоего, как самого себя.», — было выведено гелевой ручкой.

— Да ты вообще… — поперхнулась воздухом.

— Скажите же мне, когда мы обвенчаемся? — оскалился Паньков.

Ну, да, ну да. Оригинальности ему не занимать.

— Рыцарь! — указала на друга вилкой — Мы обвенчаемся, когда вы найдете орлиного царя и принесете его мне пленником в железной клетке!

Фрилансер заулыбался ещё шире, но вспомнил сценарий и сбавил обороты.

— Боже, рыцарь, как вы печальны! — воскликнула.

— Печален? — вздернул брови — Я печален недаром, у меня на то есть причины. Голубая птица, говорящая птица, которая рассуждает обо всем как человек, сказала, что вы не любите меня!

Я изобразила напускное недоверие и пригрозила готовому продукту пальцем:

— Голубая птица, ты солгала! За это я тебя сейчас велю ощипать и изжарить живой.

Переглянувшись, мы с фрилансером активно закашлялись, но не выдержали и в конце концов сорвались на смех. При этом я старалась не сильно трясти животом, что было крайне сложно для отличной шутки. Отойдя от приступа смешинки, Паньков выключил лампу и мы мило поужинали.

— Прощайте, прекрасная! — провозгласил сосед, опуская посуду в мойку и направляясь в ванну — Ждите меня сегодня вечером в вашей опочивальне.

Ну, в опочивальне, так в опочивальне.

Расположившись на простынях с айпэдом, я задумалась, как мы намерены обыгрывать роль матери. Если весь концерт был для будущего ребенка, что вероятнее всего, при бзике Панькова на детях, то вряд ли малыш поймет такое сложное произведение с тремя персонажами.

— Господи! — чуть не промахнулась мимо выключателя.

В проеме двери стоял мокрехонький Паньков, а вернее его голый торс отлично измазанный в какой-то бардовой каше.

— Здравствуйте, прекрасная! — скорчился — Орлиный царь сильнее меня. Быть может, кто-нибудь другой сумеет принести вам его в железной клетке.

Я вскочила с кровати, попутно схватив своё полотенце. При ближайшем рассмотрении оказалось, что фрилансер измазал себя кетчупом.

— Рыцарь, что за красная дыра зияет у вас в груди? — пискнула, выталкивая товарища в коридор.