Никто не станет, разумеется, отрицать, что растерянность в той или другой форме может возникнуть из-за неподготовленности работника к тем требованиям, которые внезапно ему предъявила производственная обстановка. Патологическая слабость нервной системы проявляется лишь тогда, когда работник вполне достаточной производственной квалификации из-за потери самообладания в нужный момент не применит своих знаний и навыков для ликвидации аварии.

1.4.4. Проявление свойств нервной системы в аварийной ситуации

Психическое состояние, при котором целенаправленный субъект частично или полностью утрачивает контроль над своим поведением и деятельностью, называют психической напряженностью. Понятие психической напряженности, переживаемой некоторыми операторами, может быть сопоставлено с понятием психического стресса, которому в последнее время у нас и за рубежом уделяется все больше внимания. Установлено, например, что стрессовая ситуация ведет к нарушению сенсорной активности, особенно зрительной и слуховой. Отмечается подавление мыслительной деятельности. Упоминают также о более или менее существенной блокаде мнестических процессов при стрессовом воздействии. Занимаясь изучением дезорганизованности поведения «под стрессом», большинство авторов специально останавливаются на вопросе о том, что подверженность разных лиц стрессовому влиянию вовсе не одинакова. В уровнях дезорганизации существуют весьма ощутимые индивидуальные различия. Наряду со значительным нарушением психических процессов на одном конце ряда отмечается высокая степень организованности на другом.

В. Ф. Матвеев показал, что методика исследований основывается, как правило, на сравнительном изучении группы «тревожных» и «нетревожных» испытуемых, предварительно прошедших обследование по шкале проявлений тревоги Тейлор (Taylor I. А., 1956), представляющей собой феноменалистическое собрание разного рода «жизненных показателей» тревожности.

Однако, анализируя индивидуальную изменчивость реакций на стрессовую ситуацию, зарубежные исследователи, по данным Калиша и других (Kalish Н., Garmeny N., Rodnick Е. Н., Bleke R. С., 1959), обычно связывают ее с характером самих раздражителей: с интенсивностью или с различным действием постоянных, повторяющихся, внезапных или последовательных раздражителей, а не с особенностями высшей нервной деятельности индивидов, упоминаемыми лишь в общем виде, гипотетично. Между тем такая связь напрашивается сама собой.

Знакомясь с исследованиями стресса, нельзя не прийти к выводу о том, что раздражители, часто применяющиеся в экспериментальной обстановке для создания стрессовой ситуации, и характер поведения в ней весьма напоминают полученные И. П. Павловым результаты исследования поведения животных в связи с экспериментальными неврозами.

И тут и там часто применяются сильные, внезапные, угрожающие раздражители, результат действия которых выражается в неадекватном поведении. По словам И. П. Павлова, «невротическое состояние выражается в том, что животное не отвечает, как следует условиям, в которых оно находится». И тут и там обнаруживается, что состояние полушарий при действии одних и тех же вредоносных условий проявляется индивидуально весьма различно. Но в павловской школе неврозы изучались совместно с основными свойствами нервной системы животных и непосредственно связывались с индивидуальными особенностями нервных процессов. В зарубежных исследованиях такого подхода к проблеме не встречается.

В статье «Экспериментальная патология высшей нервной деятельности» И. П. Павлов писал:

...

«Надо вам сказать, что получение болезненного состояния высшей нервной деятельности при помощи указанных приемов является часто делом очень легким. Но в зависимости от типов нервной системы наблюдается огромная разница в легкости, с которой достигается это болезненное состояние» (Павлов И. П., 1951–1952, с. 300).

У человека в некоторых ситуациях возникают те же трудности, что и у животных. «Наша жизнь и жизнь животных слишком переполнена случаями такого действия этих раздражителей», – писал И. П. Павлов (там же, с. 328). Под воздействием неожиданно возникающих раздражителей наступает заторможенность, дезорганизующая обычное поведение животного. Нарушаются ответные реакции на условные и безусловные раздражители – пропадают положительные условные связи, перестают действовать дифференцировочные раздражители, наступает та самая «котонизация», как бы прерывающая связь животного с действительностью, о которой пишут исследователи стресса.

...

«Тормозящие действия сильных раздражителей есть, очевидно, специальный пассивно-оборонительный рефлекс, как, например, при так называемом гипнозе животных. При новом, неожиданном положении среды имеют место два рефлекса: тормозной – рефлекс сдержанности, осторожности, и положительный, исследовательский. Взаимодействие их и обусловливает поведение в необычных условиях. Слабые натуры на очень яркую внешнюю причину уже реагируют болезненной тормозностью, а для более сильной натуры нужны чрезвычайные обстоятельства, которые ее могут одолеть» (Павлов И. П., 1951–1952, с. 300).

Разумеется, специфические нарушения поведения у людей обусловлены большей сложностью их высшей нервной деятельности по сравнению с животными и характером стоящих перед людьми задач. Однако значение индивидуальных различий в отношении типологических свойств обнаруживается и здесь. Об этом И. П. Павлов постоянно напоминал на заседаниях в нервной и психиатрической клиниках. Прежде всего подчеркивалась разница между слабой и сильной нервной системой в ответных реакциях на сильные, внезапные раздражители.

Все сказанное дает достаточные основания, чтобы считать гипотезу, связывающую неадекватное поведение в аварийной ситуации с индивидуальными особенностями в сочетании свойств нервной системы, во всяком случае заслуживающей экспериментальной проверки.

Представлялось интересным провести такое экспериментальное исследование.

Во-первых , сформировать две группы испытуемых – одну из работников, успешно ликвидирующих аварии, а другую из работников, систематически допускающих ошибки и в случае возникновения аварии обнаруживающих признаки растерянности.

Во-вторых , обследовать обе группы с использованием методик В. Д. Небылицына, разработанных в лаборатории психофизиологии.

В-третьих , провести проверку гипотезы по методу статистических различий, иначе говоря, проверку валидности. Однако проведение такого исследования столкнулось с серьезными трудностями. Прежде всего руководящие работники энергосистемы заявили, что таких людей, которые постоянно допускают ошибки и теряются при наступлении аварии, в их системе нет. Эти люди, по их словам, были своевременно отчислены и обнаружить их невозможно. Вполне вероятно, что среди ныне работающих есть такие, кто не справится с аварией, но как распознать их до того, как они допустили ошибки при аварийной ситуации?

Пользуясь терминологией, сложившейся в практике испытания валидности, можно сказать, что в данном случае мы не располагали необходимым нам производственным показателем – «внешним критерием».

При применении тестов, о чем уже шла речь, предполагается, что успешность их решения градуально соответствует (вернее, должна соответствовать) профессиональной успешности. Так, одно из определений валидности тестов гласит:

...

«О тесте говорят, что он валиден, когда распределение группы индивидов по тесту повторяется в распределении той же группы по критерию школьной или профессиональной успешности» (Anastasi А., 1962, р. 6).

Профессиональная успешность и тест якобы должны по возможности точно соответствовать друг другу. Но подобное трудно ожидать в методиках, исследующих основные свойства нервной системы в целях прогнозирования профессиональной пригодности. Лица, не обладающие надлежащим уровнем силы нервных процессов, вероятнее всего, обнаружат неадекватное поведение под действием чрезвычайно сильного раздражителя. Все остальные, вероятно, смогут действовать адекватно ситуации. Но ни те, ни другие при этом не распределятся в соответствии с количественным изменением их результатов по методикам, диагностирующим свойства нервной системы; для этого нет никаких предпосылок. Большая или меньшая успешность оператора зависит от массы других факторов, не учитываемых в таком исследовании, да к тому же, с точки зрения главной задачи, имеющих в общем третьестепенное значение. Настоящее исследование требовало дихотомического критерия.