где СВМБ – степень вероятности массовых беспорядков; СОСЭП – степень обостренности социально-экономических проблем; УРПК – уровень развития политической культуры.

По убеждению С. К. Рощина, все прочие острые ситуации, такие как политические конфронтации, национальные противоречия и т. п., являются производными от обостренности социально-экономических проблем. Главный практический вопрос, который интересует общество и правоохранительные органы: как обеспечить контроль над поведением толпы? – остается без ответа. Самый разумный вывод, к которому пришли ученые на Западе, – не допускать возникновения такого явления, как агрессивная толпа. Для этого, по мнению Рощина, необходимо устранить долговременные условия, создающие чувства социальной фрустрации, недовольства, отчаяния, безысходности.

А. М. Зимичев называет следующие особенности толпы:

1. В толпе происходит стирание индивидуальных различий между людьми, поэтому у них снимаются многие барьеры, сдерживающие их в обычной жизни (категории Изобилия, Добра, юридические и социальные нормы).

2. Существуют предпосылки к ношению униформы, поэтому если ее не вводят, то она появляется сама.

3. Повышается роль примера окружающих как фактора мотивации. Если вокруг будут делать что-то схожее, то человек будет делать то же самое, даже если бы один он этого делать не стал.

4. Повышенная подверженность эмоциональным волнениям. В толпе легко рождаются самые разные чувства: смех, ажиотаж, страх, гнев, восторг. Одно может переходить в другое, причем их сила, умноженная мощью толпы, делается разрушительной.

5. Способность активизироваться и пойти за лидером. Наглядный пример этого в животном мире представляет стадо баранов, бегущее за вожаком.

6. Возможность ориентации на выполнение самой невероятной задачи. Толпу можно поднять, например, на строительство Вавилонской башни или чего-либо подобного. Однако еще более действенными оказываются призывы разрушить что-то. Туг не существует границ невозможного.

7. Невосприимчивость к аргументам, основанным на логике и здравом смысле. Если толпу можно легко сорвать с места призывом «Побежали купаться!», то остановить ее убеждением, что «вода всего 10 градусов» – практически невозможно.

А. М. Зимичев предостерегает о том, что правоохранительным органам необходимо проявлять крайнюю осторожность при обращении с большими массами людей (149, с. 124).

А. П. Назаретян понимает под толпой скопление людей, не объединенных общностью цели и единой организационно-ролевой структурой, но связанных между собой общим центром внимания и эмоциональным состоянием. Он называет два основных механизма образования толпы: слухи и эмоциональное кружение (синоним – циркулярная реакция). Циркулярная реакция – это взаимное заражение, то есть передача эмоционального состояния на психофизиологическом уровне контакта между организмами. Циркулировать может не только веселье, но и скука, страх, ярость и другие эмоции. Циркулярная реакция отличается от коммуникации, то есть от контакта между людьми, на семантическом уровне. При коммуникации имеет место та или иная степень взаимного понимания, интерпретации текста, человек остается самостоятельной личностью. Циркулярная реакция, или эмоциональное кружение, стирает индивидуальные различия, снижается роль личностного опыта, индивидуальной и ролевой идентификации, здравого смысла. Индивид чувствует и реагирует «как все». Происходит эволюционная регрессия: актуализируются низшие, исторически более примитивные пласты психики (126, с. 14—19). Циркулярная реакция не является однозначно негативным фактором. Она сопровождает любое массовое мероприятие.

Основным свойством толпы Назаретян считает превращаемость – способность сравнительно легко переходить из одного вида в другой. Превращения могут происходить спонтанно и могут быть спровоцированы умышленно. На использовании свойства превращаемости и строятся по большей части приемы манипуляции толпой с теми или иными целями. Такой ряд превращений, как конвенциальная – экспрессивная – стяжательная – паническая, очень типичен для поведения толпы.

18.3. Американская традиция изучения толпы

В американской психологии проблема психологии толпы как естественного спонтанного скопления людей получила несколько иное направление. Американские психологи употребляют термин «стихийное массовое поведение» и сосредоточивают свое внимание на поведении индивида, а не толпы в целом.

Один из первых экспериментов был проведен в 1941 г. Н. Мейер (N. Meir), Дж. Мененга (G. Mennenga) и Г. Стольц (Н. Stoltz) попытались собрать толпу около тюрьмы, распространив листовки с сообщением, что «тысячи граждан штурмуют тюрьму с намерением линчевать преступника, похитившего ребенка». Затем экспериментаторы опрашивали собравшихся возле тюрьмы людей о мотивах их прихода, стремясь установить причины их присоединения к толпе (по: Рощин, 1990, с. 8).

Дж. Френч (J. French) в 1944 г. попытался вызвать панику у двух групп своих испытуемых, создав у них впечатление, будто в здании начался пожар. Эксперимент не удался, поскольку испытуемые не поверили в реальность опасности. Другие эксперименты, нацеленные на вызов паники, также не удались, поскольку испытуемые не испытывали страха. Г. Келли с сотрудниками в 1965 г. пробовали создать ситуацию, которая вызывала бы настоящий страх у участников эксперимента. Для решения групповой задачи на спасение испытуемые должны были нажимать на определенные кнопки и выработать необходимый алгоритм действий. При одновременном нажатии разными испытуемыми на две или более кнопки путь к спасению оказывался «забитым», за что испытуемые получали болезненный удар током. Этот эксперимент также мало что дал, кроме вывода о том, что паники в условиях спасения людей с ограниченными возможностями можно избежать лишь в случае, когда люди используют эти возможности по очереди, а не все сразу. Таким образом, лабораторное моделирование поведения толпы оказалось малоэффективным (159, с. 9).

18.3.1. Эффект невмешивающегося свидетеля

Более перспективными оказались полевые исследования психологии людей в толпе. В 1964 г. сама жизнь поставила страшный эксперимент. Молодая женщина по имени Кэтрин Дженовиз, возвращавшаяся рано утром с ночной работы, была убита в Кью Гарденс, одном из кварталов Нью-Йоркского района Куинс, заселенном представителями среднего класса. Не менее 38 соседей жертвы, разбуженные в три часа утра ее страшными криками, полчаса зачарованно наблюдали из окон за тем, как нападавший трижды возвращался и набрасывался на жертву. Никто не вышел наружу и не пришел на помощь, никто не позвонил в полицию. Это преступление, повергшее общественность США в шок, заставило психологов провести серию экспериментов. Б. Латане (В. Latane) и Дж. Дарли (J. Darley) назвали подобное поведение окружающих людей эффектом невмешивающегося свидетеля.

Б. Латане провел множество экспериментов, изучающих эффект невмешивающегося свидетеля. Например, Б. Латане, Дж. Дарли и Д. Бэтсон (D. Batson) изучали студентов-богословов из Принстонской теологической семинарии. Им сообщали, что хотят сделать аудиозапись их речи, в которой бы прозвучала притча о добром самаритянине. Каждый из богословов тренировался перед выступлением в отдельном помещении. Затем ему говорили, что надо пройти в соседний корпус на аудиозапись. Одним из студентов говорили, что они опаздывают, другим – что у них есть еще время в запасе. По дороге испытуемые встречали человека, сидящего с поникшей головой и закрытыми глазами, он сильно кашлял. Те из студентов, которые спешили, чаще, чем другие, проходили мимо попавшего в беду человека (157).

Б. Латане выявил условия, при которых люди скорее придут на помощь друг другу:

1) вероятность получения помощи в маленьких городках выше, чем в больших;

2) число свидетелей трагического происшествия препятствует оказанию помощи. Присутствие большого количества людей не увеличивает, а уменьшает вероятность того, что хоть кто-то придет на помощь. Это означает, что жертва с меньшей вероятностью дождется помощи, если за ее страданиями наблюдает большое число людей, тем более если она оказалась в стрессовой ситуации в людской толпе.