«И пошел (Святослав. — А.К.) на Оку-реку и на Волгу, — рассказывает под 964 годом летописец, — и встретил вятичей, и спросил их: “Кому дань даете?” Они же отвечали: “Хазарам по щелягу от рала”».

Перед нами классическое описание похода русского князя на еще не подвластную ему территорию. Летописец использует те же обороты речи, что и при описании давних походов Олега на северян и радимичей, данников тех же хазар^{301}. Святослав поначалу и в самом деле в точности повторяет приемы ведения войны своих знаменитых предшественников — киевских князей «доольгиной» поры.

Завоевать Вятичскую землю в результате одного похода ему не удалось. Как и Олегу за восемьдесят лет до него, Святославу пришлось столкнуться с хазарами, контролировавшими эту территорию. Так со спора о вятичской дани началась русско-хазарская война — одно из наиболее значимых событий в раннесредневековой истории Восточной Европы.

Противостояние с Хазарией наложило отпечаток на всю русскую историю второй половины IX — большей части X века. Собственно, само возникновение Киевского государства стало результатом высвобождения славянских племен Поднепровья из-под власти Каганата. Однако еще долго после этого правители Хазарского государства смотрели на славян как на своих потенциальных данников и претендовали на их земли[203]. В годы правления Ольги Русь находилась во враждебных отношениях с Хазарией[204], однако война едва ли велась, а если и велась, то носила, так сказать, вялотекущий характер. Святослава такое положение дел устроить не могло. К середине X века Хазарское государство, подвергаемое постоянным нападениям кочевников, заметно ослабло, и киевский князь не преминул воспользоваться этим.

Хазарский поход Святослава оброс в историографии разного рода домыслами, что неудивительно, ибо достоверно известно о нем совсем немного. Из летописи мы знаем, что в 965 году князь нанес удар по наиболее близким к Руси западным провинциям Каганата, расположенным в среднем и нижнем Подонье и на Кубани. «В лето 6473 (965) пошел Святослав на хазар, — рассказывает летописец. — Услышали же [о том] хазары, выступили против с князем своим, каганом, и сошлись на битву. И в битве одолел Святослав хазар, и град их, Белую Вежу, взял, и ясов победил, и касогов».

Белая Вежа, или, по-хазарски, Саркел (то есть «Белый дом»), — крепость в среднем течении Дона, у знаменитой переволоки, соединявшей Дон с Волгой. Крепость была построена еще в IX веке как форпост хазарского могущества на западе и с самого начала была направлена против руссов. Именно здесь, у стен Белой Вежи, были разбиты главные силы хазар — армия самого кагана. Затем Святослав двинулся вниз по Дону и вдоль побережья Азовского моря, к хазарской Тьмуторокани, которая, возможно, и была главной целью его похода. Руссам пришлось сразиться с союзниками хазар — ясами (аланами) и касогами. И снова победа Святослава оказалась безоговорочной.

Разгром Каганата был довершен тогдашними союзниками Святослава — кочевниками огузами (или торками, как их называли на Руси), занимавшими обширные области по северному и северо-восточному побережью Каспия и Волге, а также, возможно, и печенегами. Об этом сообщают мусульманские писатели того времени. По их сведениям, в том же 965 году на страну хазар — вероятно, восточные провинции Каганата — напали «тюрки», которые и подвергли их опустошению^{302}.[205]

В следующем, 966 году Святослав совершил новый поход на Оку, в землю вятичей. На этот раз их судьба была решена. «Святослав победил вятичей и дань на них возложил», — констатирует летописец.

Так Хазарии был нанесен сокрушительный удар, в конечном счете оказавшийся смертельным. Агония Каганата продолжалась еще несколько лет. В 968-м или в начале 969 года — когда сам Святослав воевал на Дунае — на Хазарию обрушился новый удар неведомо откуда взявшейся русской рати. На этот раз руссы — вероятно, в союзе с теми же торками — смерчем прошли по всей территории Каганата — от старой столицы Самандара (в нынешнем Дагестане) до Итиля в устье Волги. Города были уничтожены, земли разорены, виноградники вырублены, население частью разбежалось, частью было уведено в плен. Нападению руссов подверглись также Волжская Болгария и земли соседних с болгарами буртасов. «…И пришли руссы… и погубили всё, что было творением Аллаха, по реке Итиль (Волге. — А.К.) из хазар, булгар и буртасов, и овладели ими», — писал арабский географ Ибн Хаукаль, в том же 968/69 году посетивший прикаспийские области, разоренные руссами, и своими глазами видевший следы страшных разрушений, оставленные ими^{303}. Ни Самандар, ни Итиль уже не смогли возродиться, хотя жители и попытались вернуться на пепелища. Вскоре в Хазарию вступили войска соседнего Хорезма, а оставшиеся жители приняли ислам. Хазарский каганат как государство перестал существовать.

Разгром Хазарии, векового противника Руси, — одно из главных свершений князя Святослава, которое безусловно ставят ему в заслугу отечественные историки. Однако, говоря об этой выдающейся победе, нельзя не сказать о другом. Падение Хазарии нарушило баланс сил, сложившийся на юге Восточной Европы, и это привело к непредсказуемым последствиям для самого Русского государства. Вековое противостояние Хазарии и печенегов отвлекало на себя значительные силы этих кочевников, ставших к середине X века подлинными хозяевами южнорусских степей. Мы уже говорили о том, что во времена Игоря, да и при Святославе, печенеги считались союзниками Руси. Однако Печенежская земля была слишком велика, и союз с одной из печенежских орд не означал союза со всеми. Разгром Каганата открыл печенегам возможности для более широкого наступления по всему югу Восточной Европы. Преграда рухнула, и лавина печенежского нашествия, уже не сдерживаемая ничем, обрушилась в том числе и на Русь. И, наверное, не случайно, что первое известное нам по летописи нападение печенегов на Киев последует всего через несколько лет после сокрушения Хазарии войсками Святослава, и с этого времени печенежские войны станут постоянным бичом Руси. Как не случайно и то, что сам Святослав примет смерть от своих бывших союзников у печально знаменитых в русской истории днепровских порогов.

Между тем, разгромив Хазарию, Святослав не предпринял попыток закрепиться в восточных, коренных, областях Каганата, по-видимому, довольствовавшись бывшей хазарской Тьмутороканью, которая с этого времени становится русским княжеством, центром русского присутствия на Кавказе, в Крыму и Причерноморье. Возможно, тогда же Святослав занял Корчев — Керчь — на восточной оконечности Крымского полуострова. Он явственно разворачивал политику своей державы на юг и юго-запад, обращая взоры к Черному морю и Византии, то есть к главным центрам тогдашнего мира.

Несомненно, за его успехами внимательно следили в Константинополе. Правители Ромейской империи должны были с радостью встретить известие о крушении своего старого недруга — Хазарского каганата. Но интересы двух держав по-настоящему сталкивались лишь в Крыму: напомню, что несколькими десятилетиями раньше хазарские войска разорили Херсонес, главный город «византийского» Крыма. Теперь же на полуострове появились русские дружины. Выход Руси к Черному морю не мог не беспокоить Империю. Святослав становился опасен для нее. За двадцать лет мирного правления Ольги византийцы успели позабыть о некогда страшившей их «русской угрозе». Мир, заключенный Игорем и подтвержденный Ольгой, казался незыблемым. И в этих условиях Империя попыталась втянуть Святослава в решение собственных проблем, одновременно отвлекая русского князя подальше от своих причерноморских владений.