Не хотел ничего скрывать, тем более от Вари, просто все не мог найти нужных слов, решиться, объяснить. Он верил, знал, что Аля где-то рядом, что совсем уже скоро он увидит ее еще раз. Ему ничего и не надо-то было больше, лишь взглянуть, убедиться, что все хорошо…
Варя ласково трепала его отросшие волосы, ждала…
Сергей начал говорить. Медленно, хрипло, с трудом находя слова, часто останавливаясь, переводя дыхание. Знал, она верит ему, понимает, переживает вместе с ним, волнуется. Он рассказал все, до мельчайших подробностей, долго молчал, вздыхал, курил, ждал чего-то.
- Она сейчас у деда Андрея живет? - спросил…
- Да что ты, Сережа, постояльцев у него уже давно не было. И автобус в тот вечер в село не заходил. И никакой Али в деревне нет, тем более из города, – Варя с жалостью и состраданием смотрела на него.
Она успокоилась, глаза посветлели. Верила ему, знала, что он не способен обмануть, схитрить.
- Да как же? - Сергей сначала ничего не понял. Кликнул сына. Ленька вошел с котенком на руках.
- Алевтина Генриховна, учительница физики и химии у вас в школе работает?
- Да что ты, батя! Физику и химию у нас Роман Михалыч ведет, давно уже. У нас вообще такой учительницы нет…
Серега как-то сник весь, потух. Он стоял и не верил. Он ничего не понимал. Казалось, что-то уходило, уплывало, растворялось в пространстве. Перед ним опять проносились видения - глаза, губы, рассыпанные по ветру волосы, и этот незабываемый взгляд…
Его знобило, трясло, лихорадило. Варя мягко, по-матерински, отвела его, уложила, укутала. И все гладила и гладила, пока Сергей не уснул.
Ночью, когда все спали, встал, тихо прокрался, вышел в сени. Нашел висевший на гвозде, грязный бушлат. Сунулся в карман. Руку обожгло, ошпарило… Разжал пальцы – на ладони чернел сломанный женский каблук-шпилька…
* * * * *
А на улице уже вовсю хозяйничала зима. Все завалило снегом, занесло. Село стояло в белом, нарядном покрывале. Мороз слегка жалил, бодрил, веселил…
Приближался Новый Год. Ленька сгонял на лыжах в близкий лесок, срубил небольшую елочку. Вместе нарядили, зажгли гирлянду.
Варя еще не пускала Сергея на улицу, берегла. Он кашлял, по ночам иногда поднималась температура. Лежал, сидел, читал книги. Задумчивый, немного грустный, чуть постаревший. Смотрел на жену, детей, тихо радовался, любил. Он понял что-то очень важное. Такое, чего многим понять не дано, к чему он шел всю жизнь, для чего была та ночь…
Дети уже спали. Варя тоже дремала, ждала Сергея. Он, по обыкновению, сидел на маленькой табуреточке перед пылающей печкой, курил перед сном. За окном было тихо, падал пушистый снег. Поленья потрескивали и гудели, где-то сверчок завел свою песню, тикали ходики в кухне…
Залаяла во дворе собака, отрывисто, зло. Почудился легкий скрип шагов. В ставень негромко, требовательно стукнули. Варвара подняла голову:
– Кто это?
- Пойду, гляну, - Сергей накинул шубейку, вышел. Собака на улице рвалась и гремела цепью, лаяла ожесточенно, яростно…
И вдруг сникла, заскулила, завыла леденяще, пронзительно, тонко, тоскливо…
Варя вскочила, побледнела, заметалась в отчаянном предчувствии. Сердце разрывалось, в висках ожесточенно стучали, гремели стальные молоточки, голову сжимал и сжимал беспощадный ледяной обруч, все вокруг кружилось и грохотало, из глаз летели ослепляющие, звенящие искры, нечем было дышать. Все окутал сизый плотный туман. Ярким сверкающим фейерверком распороло, разорвало, подожгло, ударило…
Аля-а… - страшная догадка опрокинула, понесла… Варя рванула во двор, всклокоченная, неодетая, страшная в своем открытии…
Сергей неподвижно лежал на стылой земле, уткнувшись лицом в свежевыпавший чистый снег. Он был уже мертв…
Она кинулась к нему, повернула и отшатнулась - остывающее лицо было блаженно счастливым, в широко распахнутых глазах угасала жизнь, а приоткрытые губы будто шептали заветное имя…
В сжатой руке вдруг что-то мелькнуло, меж коченеющих пальцев высунулась, и удивленно закрутила головой, не то ящерка, не то саламандра. Сверкнула бриллиантом глаз и юркнула в поленницу…
Сентябрь 2010г.
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/