Вент озадаченно слушал своего давнего друга. Он знал о трагедии в семье Эклзов, но всё равно не понимал, почему сокращённое имя Падалеки так разозлило Дженсена. Он не видел никакой связи, ничего, что могло бы вызвать такую бурю эмоций у обычно спокойного Эклза.
─ Я всё равно не понимаю, чем тебе может помешать Джаред и то, что его тоже будут звать Джеем на территории Школы? Земля рождает много талантов. Ты действительно лучший, считай, что за время обучения у тебя тут и конкурентов-то особых не было. Зато теперь у тебя появился достойный соперник, да ещё и Джей. Надо радоваться, есть о кого свои зубки поточить.
Вент положил руку на плечо Дженсена и сильно сжал его. Но спустя пару мгновений лукавый чертёнок, живший в этом парне, снова оживился, и Сингх попытался снять напряжение привычной шуткой:
─ Старик, твоё досье может испортить только запись о том, что ты сменил пол. В бабском прикиде ты смотришься не очень. Я помню прошлогодний Хэллоуин.
Вент ухмыльнулся, мечтая, чтобы вернулся настоящий и привычный Эклз, потому что ледяная глыба, стоящая сейчас рядом в образе его друга, ничем не напоминала обычно весёлого курсанта Дженсена. Когда тот вдруг моргнул и немного нервным жестом пригладил свою коротко остриженную макушку, Вент облегчённо выдохнул. Пронесло на этот раз. Дженсен и раньше был подвержен быстрой и странной смене настроений, но сегодняшнее превращение побило все рекорды по скорости переключения.
─ Придурок, ─ вяло огрызнулся Эклз. ─ Мне всё равно, что будет в Школе после меня. Но пока я здесь, его место второе. И не собираюсь я ничего менять, ушлёпок!
─ Ну, не знаю, дружище, ─ протянул Вент. ─ А вдруг? И вообще, ты на него уже так реагируешь, хотя не видел ни разу, что это вызывает подозрения, ─ может, вы тайные любовники, а? Может быть, вы познакомились ещё в далёком детстве, в песочнице, когда он одолжил тебе лопатку взамен твоей сломанной и вы обменялись клятвами верности друг другу? Или ты спас его от хулиганов, которые пытались отнять его трёхколёсный бот? О, он тебя спас, вытащив из водоворота, когда у тебя судорогой ногу свело? Точно, ему пришлось делать искусственное дыхание рот в рот, и тебе так понравилось, что ты тут же сделал ему предложение, а он с испугу тебя послал. Что? Нет? Не так было? А как? Может быть...
Дженсен застонал, прервав неуёмную фантазию друга, и закатил глаза.
─ Вент, заткнись, я тебя умоляю... Твои инсинуации просто шедевральны, но ради Бога, избавь меня от них хотя бы сегодня. Я чертовски устал с дороги и мне не до словесных баталий. И для протокола: я не собираюсь жениться! У лётчиков линия жизни короткая и непредсказуемая.
Сингх поцокал языком и важно изрёк:
─ Жизнь иногда преподносит неожиданные сюрпризы. «Не зарекайся!» ─ это любимое выражение моей мамы. Она в своё время твердила направо и налево, что никогда не выйдет замуж за иностранца. И вот перед тобой стоит результат невозможного, по мнению мамы, союза ─ фиалковый принц. Не смотри на меня так, это не я придумал, это моя индийская бабушка Ширвани меня так зовёт.
Вент широко улыбнулся, довольный, что смог заставить Дженсена снова рассмеяться.
─ А если серьёзно, парень действительно так хорош, Дженс, как я тебе о нём рассказал.
─ Ладно, посмотрим на твоё чудо без пристрастия, а если что ─ переименуем.
Вент только головой покачал и потащил Дженсена в столовую на ужин.
*****
Привычные полигоны и учебные корпуса Лётной Школы Невады радовали глаз. Каникулы, конечно, вещь отличная, но Дженсену хватало недели, чтобы навестить всех своих приятелей и подружек по месту жительства и заскучать. Их гражданская мирная жизнь казалась ему однообразной, интересы ─ скучными, а порой откровенно глупыми, проблемы ─ мелочными и несерьёзными настолько, что они исчезали как туман в сравнении со сводками Бюро и Комитета в новостях, которые он регулярно просматривал.
Хандра немного отступала, когда Дженсен оставался наедине с мамой и подолгу беседовал с ней на их веранде, попивая вкуснейший кофе, по которому так скучал во время учёбы. Мама всё спрашивала и спрашивала, а он смеялся и рассказывал об учебе, о друзьях и Учителях. Иногда вопросы повторялись, но Дженсен, не уставая, повторял то же самое снова и снова, понимая, как ей одиноко. Мама видела его два раза в год: неделю на Рождество и два месяца летом на каникулах и всегда сокрушалась по этому поводу. Он понимал, что не существует способа, чтобы она перестала беспокоиться о нём каждую минуту.
Он тоже ужасно скучал, ведь кроме мамы у него больше никого не было. Холли так и жила в одиночестве большую часть года, пока он учился. Как-то Дженсен затронул эту тему, сказав, что не возражает против того, чтобы у нее появился друг или поклонник. Мама ответила ему, что вполне счастлива тем, что есть в её жизни на данный момент: любимый сын, интересная работа, друзья и хобби. Дженсен вполне мог поверить сказанному, если бы не её грустный взгляд, когда она всё это перечисляла. Счастьем там и не пахло. Однако Дженсен не посмел заикнуться о своей догадке. И больше не поднимал скользкого вопроса. Если мама сделала такой выбор, значит, так надо, в конце концов, она давно взрослый и самостоятельный человек. И, пожалуй, немаловажное место в этом решении занимало понимание того, что встретить второго Брайана было просто невозможно. Отец даже после смерти оставался вне конкуренции. Ещё раз найти любовь всей твоей жизни... Дженсен перечитал достаточное количество книг, чтобы даже ему стало ясно: если такое и случается, то только на страницах романов и повестей. Мама тоже это прекрасно понимала. Как и то, что ждёт его в будущем, и где именно будет проходить его служба. Поэтому, он старался оставаться дома от звонка до звонка, порой сознательно сокращая визиты к друзьям, и, тем самым, радуя единственную женщину, которую безумно любил.
Иногда он выбирался из усадьбы на часок-другой, чтобы в одиночестве «выгулять» старенький байк-кар по оврагам, окружавшим пригород. Этот летающе-ездящий кошмар они с Вентом, будучи подростками, собирали своими руками несколько лет подряд, не вылезая с барахолок и часами пропадая на свалках металлолома в поисках нужных деталей. Собранная машина была общей, но чаще стояла в гараже Эклзов. Просто так повелось со времён школьных вечеринок, когда они с другом на бровях добирались домой настолько поздно и в таком состоянии, что проще было переночевать рядом с байком. Немаловажную роль играл и тот факт, что дом Дженсена стоял ближе к трассе, чем усадьба Сингхов.
Когда байка для сброса накопившегося напряжения не хватало, или просто от ничегонеделанья заметно понижался уровень адреналина в крови, Дженсен уезжал на частный аэродром; прыжки с парашютом всегда поднимали ему настроение и были наилучшим лекарством от хандры. К тому же, он не мог не летать так долго ─ шутка ли, два месяца! Без неба Дженсен быстро чах и скукоживался, как растение, которое постоянно забывали поливать. Но эти вылазки он позволял себе не часто, чтобы не омрачать радость матери от встречи с ним, и тосковал о полётах про себя, давая ей возможность наглядеться на своего выросшего «орлёнка».
К сожалению, летние каникулы для него и Холли омрачались давней, но так и не померкнувшей с годами семейной трагедией. Приезжая домой после окончания очередного курса, Дженсен заранее готовился увидеть непреходящую печаль в глазах матери; он знал, что и его накроет невыносимая порой тоска по отцу и их старому дому... Жарким июльским днём одиннадцать лет назад погиб Брайан Эклз, и теперь их бывшее место жительства ─ зелёный цветущий городок, который часто виделся Дженсену во сне, ─ носило обычное для военных кодовое имя. Зона 22-8-№37ВС-Техас/5. В этом бессмысленном на взгляд гражданского человека наборе цифр и букв заключалась важная информация: в первую очередь в нём был зашифрован год эпидемии, общее количество очагов и характер заражения, а также место контакта вируса с человеком и количественный показатель (в их случае, это штат Техас, пятый официально обнаруженный очаг)... От красивого названия научного городка, в котором они жили, ничего не осталось, только цифры, буквы и тире.