— Ну, что там? — обратился ко мне РенхардРейхард.

— У одного из раненых, можно сказать, царапины — заживут довольно быстро, и, надеюсь, без последствий, но вот у второго… Раны глубокие, а сами лезвия, которыми были нанесены ранения, весьма далеки от чистоты. Хотя я и провела обеззараживание, но почти наверняка второго раненого нельзя трогать. Во всяком случае, в дороге пока что этому вояке делать нечего. Ему нужен постельный режим и неподвижность хотя бы несколько дней, а не то парень навсегда может остаться хромым. Кроме того, у него имеется заметая кровопотеря — смотрите, вся одежда кровью залита…

— Вижу… Если я правильно понял, у нас выбыл еще один солдат?

— Увы, но похоже на то… Пусть вас хоть немного успокоит хотя бы то, что раненый — это один из людей герцогини, а не солдат из вашего полка.

— Для меня не существует разницы кто есть кто, и откуда прибыл. Они все поступили под мое командование…

А тем временем солдаты обыскивали неподвижно лежащего человека, складывая на стол найденные при нем вещи. Кучка предметов на столе все росла и росла, а сапоги с лезвиями солдаты сдернули с незнакомца, и бросили в угол: пусть там лежат, а незваный гость пока полежит разутым — для нашего здоровья это будет куда полезней.

Ну, аМеж тем на столе множество страшноватых вещей: тут и ножи самого разного вида, и метательные звезды, нечто похожее на иглы, несколько тонких веревок, и еще целая куча самых непонятных предметов, весьма подозрительных на вид. Кстати, тут же находились и туже знакомые мне кожаные браслеты с остро заточенными монетами — бисами…

— Кисс, что скажешь?

— А то и скажу… — вид у парня был донельзя серьезным. — Этот арсенал на столе, плюс его сапоги, умение бесшумно передвигаться, ловкость… Без сомнения, мы только что повязали наемного убийцу.

— Наемный убийца? — если честно, то подобного я ожидала меньше всего. — Он что, охотился за кем-то из нас?

— А ты как думаешь? Конечно, этот субъект пришел сюда по чью-то конкретную душу!

— Но… Зачем такие сложности? У него и раньше наверняка была возможность расправиться с кем-то из нас, так для чего он так долго тянул? И потом наши парни, которых мы оставили на том постоялом дворе — они не убиты, а отравлены, пусть достаточно серьезно, но не смертельно!

— Лиа, наемный убийца — это трезвомыслящий человек, с холодной и разумной головой, откидывающий в сторону лишние эмоции, а вовсе не безбашеный головорез, убивающий всех и каждого. Настоящий мастер своего дела убирает лишь тех, за кого ему заплатили, и избегает ненужных сложностей. Совершить чистое убийство и не оставить после себя следов — это не так просто… В нашем случае он для начала просто сократил число охраняющих нас людей — именно для этого ему и нужно было вывести из здорового состояния как можно больше людей. Правда, не все солдаты пили то вино…

— Все одно — этот человек уже после того мог расправиться с кем-то из нас! Отчего же он тянул? Да еще и в окно ночью полез…

— Видишь ли, у заказчика могут быть какие-то свои требования или пожелания, которые гайменник должен учитывать при выполнении работы. Все очень просто.

— Гай… Кто?

— Гайменник, он же убийца.

— Надо же — при выполнении работы… Скажи проще — при убийстве кого-то!

— Для гайменника убийство — это и есть его работа. Надо бы его потщательней обыскать — в одежде у него должны быть зашиты мешочки с ядом. Офицер, вы позволите мне это сделать?

— Разумеется.

Мы, затаив дыхание, смотрели, как Кисс ловко обшаривал лежащего мужчину. Вот он что-то нашел, вытащил свой нож, и в нескольких местах вспорол одежду незнакомца. На стол дополнительно легло несколько крохотных мешочков с чем-то сыпучим внутри, пара стеклянных шариков с жидкостью внутри, несколько непонятных серых катышков, покрытых чем-то вроде плотной желатиновой пленки…

— Что это? — спросил кто-то из солдат.

— Думаю, нам об этом лучше не знать.

— И все-таки?

— Что, — усмехнулся Кисс, — что, очень интересно?

— Ну, вроде того…

— Скажем так: это никак нельзя назвать средствами для укрепления здоровья. Тут другой случай: глотнешь что-либо из этих снадобий — и здоровья у тебя уже никогда не будет. Как, впрочем, и жизни… Надо бы этого парня еще разок обыскать, только потщательней: я уверен, что сумел найти далеко не все, что у него припрятано. Правда, для этого необходимо снять часть веревок, но, поверьте мне на слово — этого парня ни в коем случае не стоит развязывать. Я бы даже посоветовал накрутить на его еще веревку-другую, причем стянуть их потуже. Вон, он уже пробует, нельзя ли каким-то образом узлы распутать!

— Так он уже в себя пришел? — нахмурился РенхардРейхард.

— А то!.. Лежит, нас внимательно слушает… Хотя внешне, конечно, этот незаметно.

По знаку офицера солдаты подняли незнакомца с пола, и усадили его на колченогий стул.

— Открывай глаза, у тебя левое веко дергается… — спокойно произнес РенхардРейхард. — И не стоит изображать перед нами кисейную барышню — у тебя это не очень хорошо получается.

Человек открыл глаза. На лице — непроницаемое спокойствие, ни малейшего проявления хоть каких-либо эмоций. Да, это серьезный противник, его так легко не испугаешь, и с толку не собьешь. Спорить готова — он уже прикидывает, каким образом от нас можно удрать…

— Кто ты такой? Как тебя звать? Зачем сюда пришел?..

Ренхард Рейхард задавал свои бесконечные вопросы, и не получал на них никакого ответа — глядя на ничего не выражающее лицо человека складывалось такое впечатление, что он или не понимает этого языка, или не слышит, или просто не желает отвечать на вопросы…

А я тем временем рассматривала неподвижно сидящего человека. Серые глаза, русые волосы, ничем не примечательное лицо, худощавое телосложение… По виду — типичный северянин, вполне может оказаться, что он и родом из Славии. И рост у нашего гостя вовсе не богатырский, особенно для мужчины — он никак не выше меня. И еще этот человек очень молод — парню никак не дашь более двадцати пяти лет. На первый взгляд — совершенно обычный мужчина, каких тысячи. То, что мы с ним никогда не встречались раньше — в этом нет никаких сомнений, и, тем не менее, при виде этого человека у меня в душе будто что-то царапнуло…

И одежда на нем самая простая, очень схожая с той, какую носят местные крестьяне — простая, и без изысков. Только вот если смотреть внимательно, то можно заметить, что эта одежда не мешковатая, а хорошо подогнанная по фигуре. Я сама раньше занималась шитьем, и оттого, посмотрев на то, во что был одет связанный человек, только головой покачала: с виду нет никакого отличия от незатейливой одежды селян, но невзрачная с виду ткать ткань на самом деле очень хорошая, крепкая, стоит немалых денег, да и шил ее один из лучших мастеров — вон как ладно на фигуре сидит, да и обработка швов замечательная…

Кто же он такой? Может, вспомню… Встала радом с РенхардомРейхардом, который беспрестанно задавал свои вопросы пленному, но пока что не получил ответа ни на один из своих вопросов. Тот упорно молчал. Всмотрелась в молодое лицо… Где я могла его видеть?

И вдруг неуловимо быстрым и легким движением (которого никто не мог ожидать от связанного и еще совсем недавно оглушенного человека), незнакомец вскочил на ноги и ударил меня головой. Вернее, попытался ударить, и это бы у него наверняка получилось, если б я вовремя не сумела отпрянуть в сторону. Спасибо Койену: он успел вовремя увести меня из-под удара. Однако! Незнакомец бил так точно и с такой силой, что можно не сомневаться: вместо лица у меня должно было оказаться сплошное месиво, а то и что похуже — такой прямой удар лбом очень опасен! В следующее мгновение человек рухнул на пол: во-первых, у него были связаны ноги, в во-вторых Кисс с такой силой врезал ему ребром ладони по шее, что я даже испугалась, как бы мужчина не получил перелом, или еще что похуже…

— Кисс, со мной все в порядке!

— Да я его!.. — Кисс сгреб лежащего на полу незнакомца, от резкого рывка у того разорвалась рубашка у ворота, и в неярком свете свечей я увидела, что у нашего незваного гостя справа у основания шеи тянется тонкий шрам, длиной не более пальца.