— А вы знаете, что ваш новый дружок — людоед? — с ухмылкой продолжал колдун. — Тоже мне, нашли с кем спеться! Его в цитадели много чем кормили, в том числе и человечиной… Приучали к этому делу… Что, не знали? Так вот, для сведения: игрушка эта — весьма опасная, и от нее любому умному человеку стоит держаться как можно дальше. Хотя как я мог забыть — вы же люди рисковые, не так ли? Да еще и из числа тех, кто любит играть со смертью… Головы при этом потерять не боитесь?
— Людоед, говоришь? — в голосе Кисса прозвучал лязг металла. — А кто его кормил этим в цитадели? Кто его заставлял есть… это? Вы ж ему не говорили, к чему приучаете! Разве он этого хотел?
— Да кого интересуют его желания или хотения? Людишки должны исполнять то, что им приказывают те, кто имеет на это право и силу! Так что…
— Не стоит доказывать друг другу то, что каждый из нас не желает принимать! — оборвал его Кисс. — Вас не сдвинуть со своих убеждений, а мы не собираемся менять свои.
— И уж тем более я ничего не собираюсь доказывать каким-то тупым дикарям. Ничего, окажетесь в цитадели — будете соглашаться со всем…
— Может, ответите на мой вопрос: вы зачем из этого парня сотворили… такое? — в голосе Мариды слышалось неприкрытое зло.
— Значит, надо было! — оскалился колдун. Еще раз отмечаю про себя: он очень быстро восстанавливает свои силы, куда быстрей, чем можно было ожидать. Пожалуй, надо заканчивать наш с ним разговор, а не то его магические способности вернутся настолько быстро, что мы даже можем не успеть унести отсюда свои ноги. — Никак, малыш вздумал из повиновения выйти? Ну так его быстро на место загонят, и прощения просить заставят. Мальчик, надеюсь, ты еще не забыл кое-какие уроки повиновения? Ничего, память у людей восстанавливается, особенно после соответствующих мер воздействия… А вы, олухи, неужели надеетесь, что сумеете прикрыться этим недоделанным уродом? Да он любого из вашей троицы пустит на фарш в то же мгновение, как только ему прикажут это сделать! Потом еще и сожрет этот фарш на глазах оставшихся. Слышишь, Одиннадцатый, падай на колени передо мной, и… Нет!!!
Вот теперь мы вблизи увидели то, что селяне замечали лишь краем глаза — то, как щупальца моментально взвивались в воздух и сразу же обрушивались на лежащего на земле мужчину, причем все это происходило настолько быстро, что мы просто не могли уследить за ними. Со стороны это, и верно, выглядело на мелькавшие в воздухе то ли веревки, то ли тонкие канаты… Несколько ударов сердца — и от колдуна не осталось ничего, кроме груды кровавых ошметков. Надо же, отстраненно подумалось мне, даже кости почти что перемолоты… Однако стоит признать: колдун сам подтолкнул парня на подобный поступок, хотя, без сомнения, ждал от него совсем иной реакции…
А Одиннадцатый тем временем повернулся к нам. Все восемь страшных щупалец за его спиной уже торчат по сторонам, в серых глазах плещется растущее безумие… Довел-таки парня, паразит! Подобное чувство перед приступом мне хорошо знакомо…
Вот Одиннадцатый уже шагнул к нам… Все, можно не сомневаться — он уже не владеет собой. Сейчас страшные щупальца ударят по Киссу и Мариде… Не только у парня, но и у меня самой в груди стал разгораться огонек растущего безумия — увы, но пока я не могу с ним справиться… Значит, надо поступить по другому — эрбат никогда не причинит вреда другому эрбату, как бы плохо не было ему самому…
Несколько шагов вперед, благо до Одиннадцатого было всего ничего — он стоял рядом с нами. Схватила парня за руки, так, чтоб наши пальцы плотно переплелись, заглянула в серые глаза…
Когда я пришла в себя, то оказалось, что Одиннадцатый сидит на земле, схватившись руками за голову, а возле него хлопочет Марида, а я нахожусь неподалеку, тоже сижу, уткнулась лицом в грудь Кисса. Оказывается, мы с Одиннадцатым, взявшись за руки, долго стояли друг против друга, смотря в глаза другого, и не произнося при этом ни слова. И это продолжалось до той поры, пока за спиной у Одиннадцатого не стали сворачиваться все его жуткие щупальца, и вновь кольцами укладываться на спину. Чуть позже он едва ли не рухнул на землю, а я какое-то время все еще стояла, пока меня не подхватил Кисс…
Ничего себе, отстраненно подумалось мне, ничего себе, мы с этим парнем непонятно каким образом только что сумели погасить два приступа безумия — его и мой…
Когда мое бешено колотящееся сердце немного успокоилось, Кисс спросил:
— Господа и дамы, кто мне, наконец, ответит на вопрос: мы тут еще долго сидеть будем? Чего ждем? Не забывайте, что мы все в розыске. В том числе и вы, молодой человек — обратился Кисс к Одиннадцатому. — Нам пора ехать, и вы, неизвестный спаситель, едете с нами. Так что все дружно поднимаемся и…
— Да, я понял… — тот попытался было встать.
— Понял? Прекрасно. Сейчас поищем тебе одежду…
— Нет… — покачал головой парень.
— Вот как? И долго ты еще будешь бегать туда-сюда? Хватит, нагулялся! Дальше идешь вместе с нами.
— Куда?
— Туда, где можно спасти свою шкуру, а заодно и жизнь.
— Нет…
— Не нет, а да! — отрезал Кисс. Если требуется, его голос может быть не менее властным, чем у иного короля. — Хватит валять дурака! Не стоит оставаться одному, особенно тебе и здесь. Что ты будешь делать, если не пойдешь с нами? Начнешь охотиться за такими, как тот колдун? Вынужден вас разочаровать, молодой человек: долго заниматься этим делом никак не получиться. Поймают в два счета, не поможет даже ваша удивительная ловкость и сила. Не помешает знать (хотя бы просто для того, чтоб вы не обманывались): в ближайшее время колдуны намерены посылать войска в эти места. Очевидно, кто-то в цитадели настолько сильно желает вас лицезреть, что не остановится ни перед чем, лишь бы ваша милая встреча не сорвалась, и состоялась как можно скорей! А если без шуток… Говорю тебе, парень, чтоб знал: с нами тоже опасно, но все-таки ты будешь не один.
— Но вы же слышали, кто я такой…
— Парень, повторяю: у нас сейчас совершенно нет времени на долгие страдания, стенания и душевные переживания. Этим займемся на досуге, и то в том случае, если на это у нас появится возможность. И потом, еще неизвестно, где тебе раньше голову свернут: если пойдешь с нами, или же здесь, когда в чужие руки пропадешь… Так что решено: ты — с нами, и больше никаких уговоров. А сейчас ответь: ты верхом на лошади ездить умеешь?
— Наверное, нет — я ни разу не ездил верхом… Но меня этому учили…
— Вот как? Интересно… Ладно, с этим разберемся. А пока обожди немного…
Кисс отошел куда-то в сторону, но вскоре вернулся, держа в руках охапку одежды. Вытащив из этой мятой кучи широкую штаны, рубаху и что-то вроде тюрбана, он протянул их парню, все еще сидящему на земле:
— Одевайся. Я снял эту одежду с одного из тех, что был с колдуном. Тебе должно подойти — специально выбирал из тех, кто размерами покрупней. Поторапливайся, и давай без долгих разговоров: повторяю — у нас на них нет времени. Правда, обуви на твою ногу я не нашел, ну да это дело поправимое. В дороге купим… Уважаемая атта, — повернулся Кисс к Мариде с оставшейся в его руках одеждой, — уважаемая атта, — а это — вам. К сожалению, одежда тоже не новая, и (должен признать с горечью), снятая с тех, кто пришел с колдуном. Понимаю, что это не соответствует вашим представлениям о королевской одежде, но, за неимением лучшего, могу предложить вам только ее, одежду простонародья. Увы, но в том платье, что сейчас на вас… В общем, вы уж меня извините, но оно вам совершенно не идет…
Хмыкнув, Марида забрала одежду из рук Кисса и отошла в сторону — переодеваться…
— Куда мы сейчас? — спросила я Кисса.
— Кстати, ты ничего не прочитала в сознании того колдуна?
— Кое-что, правда, не успела тебе сказать… Дорога в Крайсс перекрыта в нескольких местах. Дело в том, что в Крайсс ведет всего одна дорога, и частично она проложена меж скал и обрывов, так что в обход там никак не пойдешь. В общем, там не пройти, и даже соваться на ту дорогу не стоит.