Толстая барыня.

Ах, я это очень понимаю! Я это на себе испытала. Как только внимание развлеклось, я уж не могу...

Леонид Федорович.

Шш...

(Ходят, ищут около 1-го и 2-го мужика и подходят к 3-му. Гросман спотыкается на скамейку.)

Баронесса.

Mais dites moi, on le paye?^[10]

Барыня.

Je ne saurais vous dire.^[11]

Баронесса.

Mais c’est un monsieur?^[12]

Барыня.

Oh! oui.^[13]

Баронесса.

Ça tient du miraculeux. N’est-ce pas? Comment est-ce qu’il trouve?^[14]

Барыня.

Je ne saurais vous dire. Mon mari vous l’expliquera.^[15] (Увидав Мужиков, оглядывается и видит Кухарку.) Pardon... Это что?

(Баронесса подходит к группе.)

Барыня (Кухарке).

Кто пустил мужиков?

Кухарка.

Яков привел.

Барыня.

Якову кто приказал?

Кухарка.

Не могу знать. Федор Иваныч их видели.

Барыня.

Леонид!

(Леонид Федорович не слышит, занят отыскиванием и шикает.)

Барыня.

Федор Иваныч! это что значит? Разве вы не видали, что я дезинфицировала всю переднюю, а теперь вы мне всю кухню заразили, черный хлеб, квас...

Федор Иваныч.

Я полагал, что здесь не опасно; а люди по делу. Итти им далеко, а из своей деревни.

Барыня.

В том-то и дело, что из Курской деревни, где, как мухи, мрут от дифтерита. А главное — я приказывала, чтоб их не было в доме!.. Приказывала я или нет? (Подходит к кучке, собравшейся около Мужиков.) Осторожнее! Не дотрогивайтесь до них: они все в дифтеритной заразе!

(Никто ее не слушает; она с достоинством отходит и неподвижно стоит, дожидаясь.)

Петрищев (сопит громко носом).

Дифтеритная — не знаю, а некоторая другая зараза в воздухе есть. Вы слышите?

Бетси.

Полноте врать! Вово, в какой сумке?

Василий Леонидыч.

В той, той! Подходит, подходит.

Петрищев.

Что это тут, диху или дỳхи?

Бетси.

Вот когда ваши папироски кстати. Курите, курите, ближе ко мне.

(Петрищев нагибается и окуривает.)

Василий Леонидыч.

Добирается, я вам скажу. А, что?

Гросман (с беспокойством шарит около 3-го мужика).

Здесь, здесь. Я чувствую, что здесь.

Толстая барыня.

Истечение чувствуете?

(Гросман нагибается к сумочке и достает ложку.)

Все.

Браво! (Общий восторг.)

Василий Леонидыч.

А? так вот где наша ложечка нашлась! (На Мужика.) Так ты так-то?

3-й мужик.

Чего так-то? Не брал я твоей ложечки. И что путает? Не брал я, и не брал, и душа моя не знает. А вольно ему! Я видел, он приходил не за добрым. Кошель, говорит, давай. А я не брал, вот-те Христос, не брал.

(Молодежь обступает и смеется.)

Леонид Федорович (сердито на сына).

Вечно глупости! (3-му мужику.) Да не беспокойся, дружок! Мы знаем, что ты не брал; это опыт был.

Гроссман (снимает повязку и делает вид, как бы очнулся).

Воды, если можно... позвольте. (Все хлопочут около него.)

Василий Леонидыч.

Пойдемте отсюда в кучерскую. Я вам покажу, какой кобель один там у меня. Epâtant!^[16] А, что?

Бетси.

И какое слово гадкое. Разве нельзя сказать: собака?

Василий Леонидыч.

Нельзя. Ведь нельзя про тебя сказать: какая Бетси человек épâtant? Надо сказать: девица; так и это. А, что? Марья Константиновна, правда? Хорошо? (Хохочет.)

Марья Константиновна.

Ну, пойдем.

(Марья Константиновна, Бетси, Петрищев и Василий Леонидыч уходят.)

ЯВЛЕНИЕ 18-е

Те же, без Бетси, Марьи Константиновны, Петрищева и Василия Леонидыча.

Толстая барыня (Гросману).

Что? Как? Отдохнули? (Гросман не отвечает. К Сахатову.) Вы, Сергей Иванович, чувствовали истечение?

Сахатов.

Я ничего не чувствовал. Да, прекрасно, прекрасно. Вполне удачно.

Баронесса.

Admirable! Ça ne le fait pas souffrir?^[17]

Леонид Федорович.

Pas le moins du monde.^[18]

Профессор (Гросману).

Позвольте вас попросить. (Подает термометр.) При начале опыта было 37 и 2. (Доктору.) Так, кажется? Да будьте добры, пульс проверьте. Трата неизбежна.

Доктор (Гросману).

Ну-ка, господин, позвольте ваш пульс. Проверим, проверим. (Вынимает часы и держит его за руку.)

Толстая барыня (к Гросману).

Позвольте. Но ведь то состояние, в котором вы находились, нельзя назвать сном?

Гросман (устало).

Тот же гипноз.

Сахатов.

Стало быть, надо понимать так, что вы сами гипнотизировали себя?

Гросман.

А отчего же нет? Гипноз может наступить не только при ассоциации, при звуке тамтам, например, как у Шаркò, но и при одном вступлении в гипногенную зону.

Сахатов.

Это так, положим, но всё-таки желательно точнее определить, что такое гипноз?

Профессор.

Гипноз есть явление превращения одной энергии в другую.

Гросман.

Шаркò не так определяет.

Сахатов.

Позвольте, позвольте. Таково ваше определение, но Либò мне сам говорил...

Доктор (оставляя пульс).

А, хорошо, хорошо, только температуру теперь.

Толстая барыня (вмешиваясь).

Нет, позвольте! Я согласна с Алексеем Владимировичем. И вот вам лучше всех доказательств. Когда я после своей болезни лежала без чувств, то на меня нашла потребность говорить. Я вообще молчалива, но тут явилась потребность говорить, говорить, и мне говорили, что я так говорила, что все удивлялись. (К Сахатову.) Впрочем, я вас перебила, кажется?

Сахатов (достойно).

Нисколько. Сделайте одолжение.

Доктор.

Пульс 82, температура повысилась на 0,3.

Профессор.

Ну, вот вам и доказательство! Так и должно было быть. (Вынимает записную книжку и записывает.) 82, так? И 37 и 5? Как только вызван гипноз, так непременно усиленная деятельность сердца.

Доктор.

Я, как врач, могу засвидетельствовать то, что ваше предсказание вполне подтвердилось.

Профессор (к Сахатову).

Так вы говорили?..

Сахатов.

Я хотел сказать, что Либò мне сам говорил, что гипноз есть только особенное психическое состояние, увеличивающее внушаемость.

Профессор.

Это так, но всё-таки главное — закон эквивалентности.

Гросман.

Кроме того, Либò — далеко не авторитет, а Шаркò всесторонне исследовал и доказал, что гипноз, производимый ударом, травмою...

Вместе:

               Сахатов.

               Да я и не отрицаю трудов Шаркò. Я его тоже знаю; я говорю только то, что говорил мне Либò.

               Гросман (горячась).

               В Сальпетриере 3000 больных, и я прослушал полный курс.

               Профессор.

               Позвольте, господа, не в этом дело.

Толстая барыня (вмешиваясь).

Я в двух словах вам объясню. Когда мой муж был болен, все доктора отказались...

Леонид Федорович.

Пойдемте однако в дом. Баронесса, пожалуйте!

(Все уходят, говоря вместе и перебивая друг друга.)

ЯВЛЕНИЕ 19-е.

Три Мужика, Кухарка, Федор Иваныч, Таня, Старый повар (на печке), Леонид Федорович и Барыня.

Барыня (останавливает за рукав Леонида Федоровича).

Сколько раз я вас просила не распоряжаться в доме! Вы знаете только свои глупости, а дом на мне. Вы заразите всех.

Леонид Федорович.

Да кто? Что? Ничего не понимаю.

Барыня.

Как? Люди больные в дифтерите ночуют в кухне, где постоянное сношение с домом.

Леонид Федорович.

Да я...

Барыня.

Что я?

Леонид Федорович.