Не слыхать. Приметилось.

(Идет прочь и останавливается.)

И как захрустят подо мной косточки. Кр.... кр.... Что они со мной сделали?

(Опять прислушивается.)

Опять пищит, право, пищит. Что ж это? Матушка, a матушка!

(Подходит к ней.)

Что, сынок?

Матушка родимая, не могу я больше. Ничего не могу. Матушка родимая, пожалей ты меня!

Ох, напугался же ты, сердечный. Поди, поди. Винца, что ль, выпей для смелости.

Матушка родимая, дошло, видно, до меня. Что вы со мной сделали? Как захрустят эти косточки, да как запищит!.. Матушка родимая, что вы со мной сделали!

(Отходит и садится на сани.)

Поди, родной, выпей. Оно, точно, ночным делом жутость берет. А дай срок, ободняет да, ведашь, денек-другой пройдет, и думать забудешь. Дай срок, девку отдадим и думать забудем. А ты выпей, выпей поди. Я уж сама приберу в погребе-то.

Вино осталось там? Не запью ли?!

(Уходит. Анисья, стоявшая всё время у сеней, молча сторонится.)

Иди, иди, ягодка, а уж я потружусь, полезу сама, закопаю. Скребку-то куда он тут бросил?

(Находит скребку, спускается в погреб до половины.)

Анисья, подь-ка сюда, посвети, что ль?

А он-то что ж?

Да напугался больно. Напорно уж больно ты налегла на него. Не замай, опамятуется. Бог с ним, уж я сама потружусь. Фонарь-то поставь тут. Я увижу.

(Матрена скрывается в погребе.)

Что, догулялся? Широк ты был, теперь погоди, сам узнаешь каково. Пыху-то сбавишь.

Матушка, а матушка?

Чего, сынок?

Не зарывай, живой он. Разве не слышишь? Живой! Во... пищит. Во, внятно...

Да где ж пищать-то? Ведь ты его в блин расплющил. Всю головку раздребезжил.

Что ж это?

(Затыкает уши.)

Всё пищит! Решился я своей жизни. Решился! Что они со мной сделали?! Куда уйду я?!

(Садится на приступки.)

СЦЕНА 2-я.

Ишь, духу-то напустили, в рот им ситного пирога с горохом. Мимо лили добро-то. И табаком не заглушишь. Так в носу и вертит. О, Господи! Спать, видно.

(Подходит к лампочке, хочет завернуть.)

Дедушка, не туши, голубчик!

Чего не тушить?

А на дворе-то гомонили как.

(Прислушивается.)

Слышишь, опять в амбар пошли?

Тебе-то чего? Авось тебя не спрашивают. Ложись, да и спи. А я вот заверну свет.

(Завертывает.)

Дедушка, золотой! не гаси совсем. Хоть в мышиный глазок оставь, а то жуть.

Ну, ладно, ладно.

(Присаживается подле нее.)

Чего жутко-то?

Как не жутко, дедушка! Нянька как билась. Об рундук головой билась.

(Шопотом.)

Я ведь знаю... у ней робеночек родиться хочет... Родился уж никак...

Эка егоза, залягай тебя лягушки. Всё тебе знать надо. Ложись, да и спи.

(Анютка ложится.)

Вот так-то.

(Закрывает ее.)

Вот так-то. А то много знать будешь, скоро состаришься.

А ты на печку пойдешь?

А то куды ж? То-то глупая, посмотрю я. Всё ей знать надо.

(Закрывает ее еще и поднимается итти.)

Вот так-то лежи, да и спи.

(Идет к печи.)

Разочек крикнул, а теперь не слыхать.

О, Господи, Микола милослевый!.. Чего не слыхать-то?

Робеночка.

А нет его, так и не слыхать.

А я слышала, однова дыхнуть, слышала. Тоооненько так.

Много ты слышала. А слышала так, как вот такую-то девчонку, как ты, детосека в мешок посадил, да и ну ее.

Какой такой детосека?

А вот такой самый.

(Лезет на печь.)

И хороша ж печка нынче, тепла. Любо! О Господи, Микола милослевый!

Дедушка! Ты заснешь?

А то что ж ты думала — песни играть буду?

(Молчание.)

Дедушка, а дедушка! Копают! Ей-Богу, копают, в погребе копают, слышь! Однова дыхнуть, копают!

Чего не вздумает. Ночью копают. Кто копает? Корова чешется, а ты — копают! Спи, говорю, а то сейчас свет потушу.

Голубчик, дедушка, не туши. Не буду. Ей-Богу, не буду, однова дыхнуть, не буду. Страшно мне.

Страшно? Ты не бойся ничего, вот и не будет страшно. А то сама боится и страшно, говорит. Как же не страшно, как ты боишься? Эка девчонка глупая какая.

(Молчание. Сверчок.)

Дедушка! А дедушка! Ты заснул?

Ну, чего еще?

Кака же така детосека?

А вот така. Вот как попадется такая же, как ты, — не спит, он придет с мешком, да девчонку шварк в мешок, да сам туда же с головой, подымет ей рубашонку, да и ну хлестать.

Да чем же он хлестает?

А веник возьмет.

Да он там не увидит, в мешке-то.

Небось увидит.

А я его укушу.

Нет, брат, его не укусишь.