- Что там?

Самым любопытным оказался Дэйн: не выдержав, первым шагнул навстречу, а приблизившись к подарку, выдал одно единственное слово, которое употреблял только в исключительных случаях:

- Херассе!

- Что? Что там такое?!

- Вот бы мне так повезло!

Остальные тут же облепили Дэлла со всех сторон.

- Ох, ты!

- Глазам не верю! Двуручный «Брандт»!

При этих словах спокойный обычно Рен Декстер, до того неторопливо доедавший кусок бутерброда с икрой, отбросил хлеб в сторону и сорвался с места. Халк едва не хрюкнул от смеха.

Молодец, девчонка! Вот так подарок ты нашла – не в бровь, а в глаз…

- Эксклюзивная модель! Блин… Существует в единственном экземпляре…

- Где она ее достала? – жалобно проныл Дэйн. – А мне такую?

- «Брандт»? – Декстер нагло оттеснил потерявшего дар речи Дэлла в сторону. – Епрст, точно «Брандт»… дай хоть в руках подержать.

- Эй, мужики! Может, в сад? Постреляем…

Снайпер смотрел на уникальные стволы с таким вожделением, с каким не смотрел ни на одну женщину.

Кому что – голому баня…

Халк отвернулся от сгрудившейся вокруг Дэлла толпы и отыскал глазами Меган. Та стояла в дальнем углу; в глазах ее читалось невыразимое облегчение, а шампанское в бокале подпрыгивало - так сильно дрожали сжимающие его пальцы.

*****

Посуду я мыла в одиночку.

Время за полночь. Гости еще не разошлись домам, но разбрелись кто куда: часть играла на третьем этаже в бильярд, часть расположилась с сигарами и виски за столом на террасе, часть галдела из гостиной – там установили новый плазменный телевизор с частичным голографическим эффектом. Должно быть красиво.

К этому времени я не просто валилась с ног, а была готова рухнуть на пол за первой попавшейся шторой.

Дэлл выглядел довольным, и это все, что имело значение. Его день рождения удался. Пусть отрывается сколько захочет, гоняет кием шары с нарисованными физиономиями и веселится с друзьями.

Я потерла подбородок о плечо и снова погрузила руки в мыльную воду; загрохотали друг о друга тарелки.

Часом ранее я нашла и поблагодарила Бернарду; кто знает, как бы все повернулось, если бы не она. А так полюбовались пистолетами все вместе, повздыхали, повосхищались имениннику на радость, даже опробовали на улице. Крайне удачно все вышло – дважды спасибо ей за помощь.

Осталось вымести и вычистить бардак...

Кольцо Дэлла лежало рядом с раковиной – от мыльной воды оно сделалось скользким и начало спадать. Я изредка поглядывала на него, как на собственные остриженные волосы или выпавший зуб – вроде твое и уже не твое. Уже чужое.

Сил не хватало даже на грусть, слишком сильно ощущалась усталость, и росло стойкое убеждение, что моя миссия закончена. Нужно просто додержаться еще час-два, может день, и все.

Через сорок минут чистые стаканы и тарелки выстроились вряд, я вытерла руки, надела кольцо и отправилась искать спальню, куда менее всего доносился смачный мужской хохот. Как только таковая была найдена, я заперла дверь, скинула одежду и рухнула на кровать.

Боже мой…. Все. Спать.

*****

Проснулась я от того, что хотела в туалет. В доме тихо, за окном темно.

Который час, определить не удалось – в незнакомой спальне не нашлось часов. Чтобы не надевать вечерний парад, я отыскала в шкафу первый попавшийся халат, натянула его и выскользнула в коридор. Шатаясь, добрела до нужного помещения, справила нужду и отправилась назад, на ходу раздумывая, доспать ли на втором этаже, на кровати, или же вернуться на третий, к ставшему привычным матрасу на полу.

В гостиной, где накануне установили новую плазму, горел свет. Я автоматически завернула туда, щелкнула выключателем и уже собиралась выйти, когда вдруг услышала голос:

- Ну, вот… Один, да теперь еще и в темноте.

- Ой!

Свет моментально зажегся вновь.

- Не надо, ты права, в темноте лучше.

- Что... выключить?

- Да.

Я погасила свет и замялась на пороге.

- Извини, я не думала, что ты здесь…

Дэлл сидел на диване перед неработающим телевизором. Ничего не пил, не ел, просто сидел. Наверное, лучше уйти, не мешать, пусть подумает, о чем ему хочется.

- Спокойной ночи тебе. Только не сиди долго, а то уснешь здесь, шея устанет.

Он промолчал. Затем голова качнулась в мою сторону.

- Посиди со мной, Мег.

Мое дыхание замерло.

Как же давно он не называл меня Мег… Как же давно.

Не веря собственным ушам, я какое-то время стояла у порога, затем решилась - осторожно обогнула диван и присела на край.

Гостиная вновь погрузилась в тишину.

Невозможно было судить наверняка, но мне показалось, что Дэлл пьян, не просто под хмельком, а именно пьян. Может, поэтому он хотел избежать одиночества. Говорят, пьяному в тягость быть одному… Мне так и не довелось это проверить на собственном опыте: обычно я засыпала раньше, чем доходила «до ручки».

Какое-то время мы молчали; чтобы не мерзли босые ступни, я осторожно забралась на диван с ногами и откинулась на спинку. Короткий сон не прогнал усталость, скорее, усилил ее. Виски пульсировали слабой болью, глаза закрывались.

Хочет посидеть? Что ж, посидим… почему нет. Ночь длинная, выспаться успею.

В воздухе плавал невидимый отголосок грусти – его или моей? Не разобрать. Слишком много всего мы оставили позади себя.

Чернел перед глазами темный экран новомодной плазменной панели.

- Где ты достала их?

В прозвучавшем вопросе слышалось неподдельное любопытство; мне не нужно было объяснять, о чем шла речь.

- Купила.

- Но как? Я несколько раз пытался это сделать, предлагал баснословные деньги.

Я улыбнулась в темноту. Кто бы и мне объяснил, как и почему Рихарт продал их. Ведь не только из-за перехода.

- Не важно. Важно то, что они тебя порадовали.

- Очень. – Это слово прозвучало так мягко, что пальцы на моих ногах непроизвольно поджались. – Спасибо тебе.

- Пожалуйста, – ответила я просто и не стала больше ничего добавлять, смакуя возникшее в душе тепло, такое редкое и такое ценное.

Мы снова замолчали.

Ему хорошо и он одновременно грустит – странная смесь. Когда я так чутко научилась чувствовать этого человека? И зачем мне это умение? Скоро этот вопрос навсегда уйдет в разряд риторических.

Часов в поле зрения снова не нашлось - сколько сейчас? Три? Четыре утра? Ночь; два человека на разных конца дивана; комната, погруженная во мрак; и не предскажешь, какое слово прозвучит следующим. Какой странной, порой, бывает жизнь.

- Ты очень многое сегодня сделала: украсила все, пригасила поваров, я благодарен за это.

Я молча кивнула.

- И ты была отличной хозяйкой вечера.

Никем я не была. Просидела молча в углу.

Но комментировать свое мнение вслух не стала.

- Цветы, воздушные шары, шикарный стол… - Ему явно хотелось поговорить, а мне было приятно. Пусть говорит. – Еда, просто слов нет…

- Понравилась? Я столько раздумывала над меню.

В душе всколыхнулась гордость и немножко радости.

- Очень. И я нашел листок…

Дэлл повернулся ко мне; на его губах играла улыбка.

- Какой листок?

- Тот, что ты положила на дно коробки…

- Ой… - А ведь я совсем забыла про него. А теперь, когда вспомнила, начала нехотя давиться от смеха. – Ну, как же, я ведь обещала тебя однажды научить.

- Точно. Такой точной пошаговой инструкции по изготовлению петард я еще не видел.

Теперь рассмеялся и он, и этот смех что-то всколыхнул во мне, что-то очень важное. Дэлл впервые, с тех пор как я переехала в этот особняк, смеялся. Смеялся, как свободный, не скованный ничем человек. Радовался, находясь со мной в одной комнате.

Я застыла, впитывая непривычные ощущения.

Как невероятно… как трепетно… как чудесно…

И в этот момент я с кристальной ясностью осознала, что именно должна сделать дальше. Без раздумий, без времени на анализ, именно так - в порыве чувств. Осознала и замерла, предчувствуя шаг вперед, который совсем скоро сделаю, уже не смогу не сделать. Вот только дам себе еще минуту, всего одну-единственную минуту – возможность побыть с ним вдвоем, когда нам обоим так хорошо.