Ещё секунду мы продолжали смотреть друг другу в глаза. «Сейчас», – одними губами произнесла я, и успела увидеть выражение обречённости у него на лице, прежде чем пущенная мной молния попала в цель.

Недавний хаос и шум поединка сменился тяжёлой тишиной. Я медленно подошла к распростёртому на полу телу. Склонившись, провела над ним рукой. Альт Ратгор был мёртв. Не так, как я. Так, как Филипп и многие другие, кого уже не вернуть после прошлогодних событий. Распрямив спину, я повернулась к распорядителю, осторожно приблизившемуся к центру зала.

– Главу магического ведомства следует перевести в столицу и достойно похоронить. – В моих интонациях читался приказ.

Распорядитель покорно склонил голову.

– Всё будет исполнено, госпожа.

На несколько секунд я взяла себе передышку и глубоко вздохнула. Потом подошла к Гертруде.

– Ваше высочество, я сожалею о том, что вам пришлось присутствовать при подобной сцене. Приношу вам свои извинения.

Теперь, когда возмездие свершилось, следовало позаботиться и о внешней политике государства.

Гертруда на мои извинения ничего не ответила. Вместо этого спросила, впившись в меня внимательным взглядом:

– Вы – Кейра альт Реджина, личный маг Филиппа?

– Филипп Второй Риннолийский был убит год тому назад, – с торжественной грустью произнесла я. Грусть была искренней, торжественность – соответствующей случаю. – Но я действительно Кейра альт Реджина.

Сопровождавший Гертруду маг рассматривал меня с крайней степенью любопытства. Без страха, без ненависти, без приязни. Исключительно с интересом, нисколько не скрываемым.

– Как я понимаю, это вы обладаете умением перемещать человека сквозь дверцы кареты? – не моргнув глазом, осведомилась принцесса.

Этот вопрос вызвал недоумение среди слушавших наш разговор людей.

– Только в случае крайней необходимости, – позволила себе улыбнуться я.

– Ну что ж. Передайте графу Дельмонде, что он был прав в своих предположениях. Я отменяю все договорённости, заключённые с Йорамом альт Ратгором и занимавшим трон самозванцем.

– Простите, ваше высочество, но я не вполне понимаю, – проговорил, осторожно приближаясь к нам, Гастон Аделяр, дядя Антонии Сафэйра, назначенный её опекуном и по совместительству хозяином здешних земель. – О каких предположениях идёт речь?

Глядя на Аделяра, я в очередной раз подивилась, как ему могли преподнести на блюдечке – пусть и временно – статус герцога. Не надо сильно разбираться в физиогномике, чтобы понять, что стоящий перед нами человек не отличается ни силой характера, ни властностью, ни широтой мышления, необходимыми для управления такой территорией. У Тониного дяди на лице было написано, что он трусоват, не слишком чистоплотен и предпочитает действовать исподтишка. Впрочем, кажется, я уже упоминала свою пристрастность в данном вопросе.

– Я имела в виду не вас, – холодно ответила Гертруда, – а графа Андре Дельмонде.

– Но как же... – Аделяр откровенно смешался, но затем всё-таки счёл нужным настоять на своём. – Этот человек уже давно лишён графского титула.

– Не подскажете, кто именно лишил его титула и когда это произошло? – вмешалась я.

Аделяр отвёл глаза и промолчал. Мой тон был достаточно ядовитым, чтобы недвусмысленно протранслировать: вопрос риторический и ответа не требует.

– Решения, которые принимал занимавший трон самозванец, не имеют силы, – с нажимом произнесла я, повысив голос, дабы эти слова услышали и люди, не принимавшие участия в разговоре. Некоторым не помешает осознать, что их это тоже касается. – Поэтому все перестановки, имевшие место в последний год, будут пересмотрены. Это не значит, что абсолютно все новые решения будут отменены. Но некоторые из них – безусловно. В частности и то, которое касалось Андре Дельмонде, поскольку оно явилось результатом наговора. К тому же довольно нелепого. Кстати, господин Аделяр, это не вы подали альт Ратгору столь замечательную идею, как оставить наследницу престола без преданного ей опекуна и тем самым ослабить её позиции?

– Я?! – В этом возмущённом восклицании было столько фальши, что стало окончательно и бесповоротно ясно: предположение, которое я сделала, ещё находясь в тюрьме, совершенно справедливо. – Я всего лишь принял на себя заботу о девочке и выполнял свои обязанности, как мог.

– И могли вы из рук вон плохо, судя по результату, – припечатала я. После чего снова повернулась к Гертруде, давая понять, что считаю общение с Аделяром законченным. – Ваше высочество, в случае если вы захотите что-либо сообщить графу Дельмонде, вы можете сделать это лично. Поскольку он находится здесь.

Теперь я сняла заклятие с Андре, а заодно и с остальных, на кого оно было наложено.

– Ваше высочество.

Приблизившись к Гертруде, Андре поцеловал ей руку.

– Кто она такая? – послышался вопрос у меня за спиной.

Я не сразу уловила, о ком и о чём идёт речь. Однако обладатель незнакомого мужского голоса быстро расшифровал свой вопрос.

– На каком основании эта женщина взялась здесь распоряжаться? Да, она была личным королевским магом, ну, так что с того? Она сама справедливо заметила: Филипп уже мёртв. А это значит, что её служба окончена. И учитывая её происхождение, ей больше нечего делать при дворе.

На говорящего принялись шикать, но он оказался не из пугливых.

– А что такого? – возмутился он. – Я говорю всё как есть. Если она обладает магическими способностями, это ещё не повод командовать в королевстве. А других оснований для этого я не вижу.

– Кто это сказал? – громко спросил Андре, сверля толпу придворных жёстким взглядом.

Все поспешили отдалиться от возмущавшегося, так что он быстро оказался в одиночестве, после чего мужчине ничего не оставалось, как выступить вперёд. Внешне он тоже был мне незнаком, но судя по всему, кто-то из дворян, появившихся при дворе за последний год.

– Я, – вызывающе откликнулся он. – И готов повторить свой вопрос.

– Отвечаю один раз, – холодно сказал Андре. – Кейра альт Реджина действует на правах личного королевского мага и по совместительству главы магического ведомства. На обе должности она назначена законной королевой Риннолии Антонией Сафэйра. Если у кого-нибудь есть вопросы или возражения на этот счёт, пусть изложит их в письменной форме, поставит свою подпись и передаст данный документ королевскому секретарю.

Выражение моего лица оставалось бесстрастным, хотя в сказанном Андре было для меня очень много нового. Мне было неизвестно, чтобы он хоть раз обсуждал данную тему с Тони. Откровенно говоря, все мы были так поглощены разработкой плана по разоблачению самозванца, что для разговоров о последующем распределении должностей попросту не оставалось времени. Да и неразумно было делить шкуру неубитого медведя. И уж тем более речь ни разу не заходила о совмещении двух должностей. Хотя я была полностью солидарна с идеей такого совмещения. Это существенно добавляло мне работы, но после всего, что произошло, я никогда бы не допустила, чтобы магическое отделение возглавлял другой человек. Не потому, что рвалась на эту должность. А потому, что отныне поняла: нельзя наделять столь огромной властью потенциального конкурента, способного в любой момент вонзить тебе нож в спину.

Придворные вновь стали воодушевлённо перешёптываться, однако желания оспорить указ новой правительницы никто не проявил. Тем более, что все отлично понимали: до достижения Антонией Сафэйра совершеннолетнего возраста фактическим королём Риннолии является её опекун, Андре Дельмонде. Следовательно, вступать с ним в спор – мягко говоря, неблагоразумно.

На этом публичная дискуссия завершилась. Люди, не спеша расходиться, продолжили шушукаться между собой. Андре с Гертрудой начали обсуждать возможность заключения новых соглашений между Риннолией и Беронией. Я слушала вполуха, позволяя себе небольшую передышку. Хотя бы на сей счёт можно быть спокойной: отношения между этими двумя странами не испортятся из-за несостоявшейся помолвки.