— Увы, это очень трудно сделать, — сказал Джедра. — Они правят нашим миром, а этот мир существует только в кристалле, который не больше моего большого пальца.

— Я знаю это, — сказал Йонкалла. Он щелкнул пальцами, и тысячи похожих кристаллов посыпалось с неба. — Все они новые миры, — сказал он, — но все подчиняются мне. Как и вы оба. Я здесь хозяин.

Он все время повторяет это, похоже он пытается убедить не только нас, но и себя, что это правда, сказала Кайана. Держу пари, здесь не было никого со времен катаклизма.

Да, похоже на то. Джедра изо всех сил дернул рукой, пытаясь порвать лианы, обвившие ее. Без того же успеха. Лианы держали его запястья и лодыжки с такой силой, что освободиться при помощи грубой силы не получится. Если он и Кайана хотят выбраться отсюда, надо придумать что-то другое, сила тут не поможет.

— Конечно ты хозяин здесь, — сказал он, — но это не единственный кристалл, который остался, знаешь ли. Я нашел дюжины таких в руинах разрушенного города. Все они выглядят так, как будто когда-то были связаны проводами к какую-то структуру. Теперь они каждый сам по себе, но я все еще чувствую какую-то жизнь в некоторых из них.

Йонкалла отшатнулся назад, как если бы Джедра ударил его, правая нога гиганта раздавила дерево, он даже не заметил этого. — Что? Еще живы?

— Некоторые из них, — сказал Джедра. — Примерно половина мертва.

— Только половина? — Йонкалла оперся на верхушку дерева, как на палку. — Я думал — прошла тысяча лет! Много тысяч, может быть. Я был уверен, они все уничтожены.

Если бы Джедра мог, он скрестил бы руки на груди. — Например еще один лежит в другой комнате моего дома.

— И кто там? — глаза Йонкаллы заблестели. Он резко наклонился вперед.

— Не знаю, — сказал Джедра. — Я еще не был там.

Йонкалла засмеялся. — И хорошо сделал. Мало кто из бессмертных так добр и приветлив, как я.

Кайана покачала своими связанными руками. — Ты называешь это добротой?

— Конечно. — Внезапно по телу Кайаны прошла дрожь, она сгорбилась, волосы побелели, кожа покрылась пигментными пятнами, а на глазах появились бельма.

— Ты видишь, на что я способен? — сказал Йонкалла.

Кайана! послал Джедра, и забился в путах, пытаясь освободиться, но она ответила. Я в порядке. Это все иллюзия, ничего реального. Здесь вообще все видимость. У меня есть идея…

Ее тело опять стало юным и прекрасным, и она сказала Йонкалле. — Вам придется научиться кое-чему новому, например как обращаться с женщинами. — Она сделала жест рукой и лианы нежно опустили ее на землю.

Как ты сделала это? Джедра отчаянно попытался разорвать свои собственные путы, они даже не пошевелились.

Я просто захотела этого, сказала Кайана. Похоже в этом мире все происходит именно так.

Ты не можешь убежать от меня, — сказал Йонкалла. Пока он говорил, вокруг Кайаны выросла трава и оплела ее ноги.

Она взглянула вниз, трава немедленно почернела и завяла. Она пошевелила ногой, освободилась, сделала шаг вперед и встала перед гигантской правой ногой Йонкаллы, ее голова едва не касалась его кожи. — Я с удовольствием поиграла бы еще с тобой, — сказала она, — но, к сожалению, мне действительно надо идти. — В земле открылась дыра и она прыгнула в нее.

— Нет! — заревел Йонкалла. Он наступил на дыру, но она уже исчезла. Джедра почувствовал, как их связь стала очень тонкой, длинной, как будто протянувшейся на большое расстояние, но не порвалась. Голос Кайаны, почти сметенный внезапно налетевшим порывом ветра, который потряс деревья, сказал ему, — Просто захоти стать свободным.

И что я должен делать? спросил он, но тут же сообразил, что она имела в виду. Он пытался сражаться псионически, он пытался справиться с лианами физически, но он не пытался управлять миром кристалла в понятиях самого мира. Теперь он должен попытаться сделать именно это. Вместо дыры в земле, как Кайана, он представил себе, как налетает ветер, подхватывает его и уносит в хрустальное небо.

И точно, лианы треснули и отпустили его, а ветер подхватил и понес вверх. Йонкалла стремительно кинулся к нему, но было уже поздно. Вихрь, созданный Джедрой, уже поднял его на несколько ярдов выше, чем могла достать рука местного властелина.

— Не бросай меня, — заревел Йонкалла. — Мне так скучно. Если ты останешься, я буду поклоняться тебе!

Но вихрь уже нес Джедру в небо. В следующее мгновение он почувствовал знакомое головокружение, и он опять очутился в библиотеке Китарака. Кайана как раз старалась сесть на матраце радом с ним.

Мы все-еще связаны, сказал она.

Он кивнул. Они оба так устали, что едва ощущали связь, но он хорошо знал, что случится, когда они разделятся. Обещай не ненавидеть меня, сказал он.

Постараюсь.

Он вытянул руки и заключил ее в объятия.

Ему показалось, что он обнял скелет. Все ее лицо было в морщинах и складках, кожа отвисла, но он все равно поцеловал ее. На мгновение их связь усилилась, но затем опять ослабла, когда они оторвались друг от друга.

Уходим, сказала Кайана.

Ее присутствие исчезло из сознания Джедры, а на их место явились все проблемы, которые были в этом мире. В двух мирах.

Он подумал о Йонкалле, который, после тысяч лет одиночества, внезапно приобрел и тут же потерял собеседников, и почувствовал себя нехорошо. Если бы он не был так слаб, он должен был бы немедленно вернуться.

А теперь его мысль перенеслась на Кайану. Он не мог глядеть на нее. Она встала и похромала на кухню, а он, хотя его живот буквально плакал от голода, остался в библиотеке.

Как долго он там был на этот раз? Свеча сгорела примерно на дюйм — значит не больше часа. Час, и он сжег все, что съел. Не удивительно, что Кайана упала без сознания раньше, чем он; она не ела до того, как вошла в кристалл; и они были там почти день.

Джедра подобрал крошечный мир и повертел его в руке. Нет сомнения, Йонкалла еще там и живой. Живой и активный; именно излучение его сознания он ощущал. Никакой Китарак не мог скрыть этого.

Он быстро подумал, не вызвать ли Китарака. Очевидно, что и ему и Кайане необходим наставник. Но тор-крин ушел только пару дней назад; скорее всего он не вернется, даже если Джедра сумеет достучаться до него, что само по себе маловероятно. Китарак не опустит свой щит еще по меньшей мере неделю, просто для того чтобы убедиться, что Джедра и Кайана разобрались в своих проблемах прежде, чем они позовут его обратно.

Потом Джедра пошел на кухню, выпил воды и съел еще один мешочек с орехами. Выпуклые глаза Кайаны глядели на него, но она не сказала ни слова. Все было в порядке. В любом случае он не знал, что сказать ей.

Кайана опять уснула в библиотеке, Джедра время от времени заходил, чтобы проверить ее состояние, но все было в порядке, она ровно дышала во сне, не вздрагивала и не металась, как он видел у людей, умиравших от голода на улицах Урика. Похоже хорошая еда вылечит ее, ничего страшного не произошло. Он дал ей возможность поспать, так она выздоровеет быстрее.

Когда лучи утреннего солнца начали бить через стеклянные камни, Джедра спросил себя, а не покрылись ли они песком? Свет был темно-красный, похожий на свет свечи. Но когда он проверил стекло, то понял, камни совершенно чистые и он видит нормальный солнечный свет. Просто его глаза привыкли удивительному солнцу внутри кристалла, и нормальное медно-красное солнце Атхаса показалось ему тусклым по сравнению с ним. Скоро он привыкнет к нему, если не хочет провести остаток жизни в тусклом полумраке.

Горячем тусклом полумраке. Даже внутри каменного дома Китарака температура поднималась вместе солнцем, но когда Джедра вышел наружу чтобы облегчиться, жара ударила по нему с такой страшной силой, что на какое-то мгновение ему даже стало тяжело дышать. Нда, пожалуй он никогда не ощущал, как это подавляет, пока не побывал в другом мире.

Но этот, другой мир, он же просто иллюзия, фантазия какого-то сумашедшего. Такая вещь не может существовать… или может? Легенды рассказывают о времени, когда солнце Атхаса было ярче, а Кайана говорит, что Иловое Море когда-то было океаном. И кто может знать правду?