Увидев, что соперник может гасить его магию и делает это очень эффективно, Баргджи решил пойти напролом. А в качестве метода для достижения победы дракон решил уничтожить противника по старинке — банальной силовой атакой.

Длинные мышцы шеи и груди выпихивали грозную панцирную морду навстречу молодым студентам Милицариума с такой скоростью, будто вместо дракона перед ними на полном ходу несся сверхскоростной локомотив.

— Еще пара мгновений, и — все! — Альмавиру очень хотелось закрыть глаза перед скорой смертью, но тут его внимание отвлеклось.

Крайт Григерс, его однокашник, в очередной раз показал неповторимый фокус, когда вместо того, чтобы думать об отступлении, он с полным ускорением ринулся навстречу монстру.

«Три, два, один», — отсчитывал секунды эльф, когда в том месте, где должны были сойтись две противоборствующие стороны, раздался оглушительный треск.

Альмавир с тревогой зажал свои уши, чтобы не оглохнуть от того чудовищного грохота, что сотряс все своды древнего подземелья. Сглотнув густую слюну, эльф все же решил не закрывать глаза, а смотреть на все происходящее, несмотря на то, что поступок Григерса казался ему чистым безумием.

— Это невозможно, — довольный собой, что не пропустил подобного рода зрелища, прошептал Джамбула Давлатов. — Человек не может обладать такой силой.

— Но как же так? — только и произнес эльф, когда до него дошел смысл произошедшего.

События теперь прокручивались в памяти Альмавира с нарочно уменьшенной скоростью, так, чтобы его мозг смог понять и разобраться в хронологии и сути произошедшего.

То, как Крайт начал свой последний разбег, эльфу запомнилось очень хорошо. Голова Баргджи, сплошь покрытая штампованным панцирем, двигалась навстречу молодому милиционеру, точно локомотив на магнитных рельсах. До рокового столкновения оставались доли секунды, и вот тут-то память эльфа не подвела, подробнее вырисовывая все события впечатляющего мгновения.

Незадолго до своего контакта с штампованной головой Баргджи, Григерс решил нанести удар первым и, не сбавляя своей скорости, а просто в нужный момент корректируя шаг, нанес по приближающейся морде прямой удар правой рукой.

Пальцы, согнутые в плотный кулак, со свистом рассекали воздух, несясь к своей цели.

Баргджи слегка разинул свою пасть, чтобы верхняя часть огромного клюва пришлась аккуратно по несущейся к нему человеческой плоти. Роковая секунда казалась все ближе и ближе. Но когда произошел удар, никто не мог поверить в то, что молодой милиционер, весивший едва ли под сотню килограммов, сможет отразить натиск такого существа как Баргджи.

Дракон из подземелья словно наткнулся на непробиваемую преграду, наподобие прозрачной стены, когда со всей силы в него впечатался кулак Крайта Григерса.

В момент столкновения весь окружающий воздух в месте схватки стал горячим, точно сам огонь Демоксии, а на предплечьях и спине молодого милиционера вспыхнуло яркое пламя, освещая контуры прорезавшихся аномальных мышечных образований. Они горели ярким огнем. Огнем, который вырастал прямо из живой плоти, окутывая сильное тело точно крыльями. Огненными бело-желтыми крыльями. Такими крыльями, с какими обычно рисуют древних ангелов, воюющих с силами зла.

Дракон слегка сжался, получив такой отпор от сильно уступавшего ему в размерах и силе человека. Вот только противостоял в этой схватке ему уже не человек, а существо, принадлежащее древнему миру. Тому, из которого когда-то родился он сам. И силы у этого существа были примерно равны той мощи, которой обладал дракон. Так что Баргджи не повезло и на сей раз, — даже при лобовой атаке он умудрился получить довольно серьезное ранение. Панцирь дракона был пробит в месте удара, а из раны широким бурундучком била алая струйка крови. Похоже, дракон впервые за много лет своей спячки получил подобный отпор, да еще и с такой неприятной раной, как повреждение головного панциря. Но Баргджи не собирался сдавать свои позиции.

Видя, что заветная цель находится от него всего лишь в паре метров, дракон втянул в себя опаленный воздух и с силой выдохнул струю своего магического пламени.

Целый поток белого огня плотной массой врезался в того, кого студенты Милицариума вот уже больше шести лет знали под именем Крайта Григерса.

Любой другой гражданин Социума сгорел бы без остатка в таком жалящем пекле. Но Григерс уже не был рядовым гуманоидом или еще каким-нибудь иным биологическим индивидом, какие населяли все восемь миров звездного королевства. Что-то в нем происходило, и странная метаморфоза только лишь вступала в свои прогрессирующие стадии развития.

Эльф лишь на долю секунды увидел обращенное к нему лицо его друга, и в устремленном к нему взгляде Альмавир прочитал пылавший азарт и небольшую смесь иронии и насмешки. Крайта больше не пугало его новое состояние, у него не вызывало страхов или опасения видение собственной плоти, из которой плавящим веером бьет бело-желтый огонь. Теперь это было частью того, кто раньше был просто Крайтом Григерсом. Теперь там был кто-то еще. Кто-то достаточно древний и давным-давно забытый всемирной историей. Кто-то, кого информационное поле молодой вселенной смогло пронести через жерло времени и перманентно вернуть назад к жизни. И причем сделало все это как раз в тот момент, когда несколько обычных людей и простых граждан в это так нуждались.

Альмавир уловил выражение прищуренных янтарных глаз Григерса перед тем, как его с головы до пят поглотило пламя звездного дракона.

Крайт уже ничего не боялся. Он спокойно ждал развития событий и уже был давно готов к встрече их последствий.

Баргджи сам не видел своей цели, так как ее полностью охватил магический огонь.

Но полученное им ранение возымело должный эффект, — в него больше не стреляли, хотя тот гад, что высасывал из него трофейную кровь, все еще оставался жив. Он копошился где-то там, под грудой обломков, но также представлял немалую опасность из-за слияния со злобным демокотам. Но этот субъект был сейчас далеко не главной целью.

Стремящийся найти способ для побега из этих давящих на него катакомб, древний зверь всегда испытывал нечто вроде отвращения к тем наглецам, что посмели явиться в его логово и объявить вызов ему — тому, кто когда-то дал основу для возведения наземных замков и городов в этом некогда безлюдном месте. Но сейчас в томившейся в ожидании свободы душе проснулся некий инстинкт. Чувство, давным-давно позабытое, что так грело его сердце, когда он сам бросался в гущу битвы и разрывал своих врагов на части крепкими, как алмаз, зубами, или острыми и длинными когтями, так призывно блестевшими в стеклянных глазах умирающих жертв. Вот и сейчас, через много веков заточения, дракону впервые самому захотелось подраться. Да не просто так устроить свару с равным за обладание молодой самкой или наиболее интенсивными лучами нейтронных джемов, а ввязаться в настоящий бой, из которого ты выходишь либо победителем, отстоявшим свое право на жизнь, либо проигравшим, чья душа отправляется дальше блуждать по переплетениям потусторонней судьбы. Конечно, Баргджи сам был не из тех, кто вот так, от отчаяния, мог взять и нарочно пойти на проигрыш, решив добровольно поддаться смерти. Просто лишняя, поглощенная у умирающего врага сила могла лишь помочь дракону в осуществлении его сокровенных мечтаний. И, не желая терять такой драгоценный клад, неизвестно откуда прыгнувший ему в руки, Баргджи пошел на сокрушительный штурм, выдыхая по цели еще магического огня, чтобы на сей раз не допустить никаких оплошностей в своих действиях.

Григерс словно бы прочитал эти мысли в тех колебаниях, что передались его телу в процессе касания, если так можно было назвать тот чудовищной силы удар, которым он сотряс массивную драконью тушу.Конечно, смерть Роджера Карского от его же собственного укуса, затем стена, которую молодому милиционеру удалось приподнять, выиграв силовой спор с неизведанным древним механизмом, а затем и его уверенный бой со скелелат ом — одним из самых опасных созданий, каких только могут произвести командиры Аунеэрии, — разумеется, все эти события, да еще и произошедшие в такой быстрой и нарастающей подробностями и обстоятельствами хронологии, слегка вскружили Крайту голову. Он на миг перестал задумываться над тем, откуда он знал имя того несчастного, кого потом превратили в кошмарный аналог зомби. Неизвестно также Григерсу было и то, откуда он знал это странное имя — Эльмираан, — и почему он решил, что она давно умерла. И что к ее смерти причастны некроманты Аунеэрии? Или, хотя бы, почему в смерти этой особы он открыто обвинил того несчастного, кто потом сам стал слугой смерти? Ответов на все эти вопросы Григерс пока что не знал, да они ему были и ни к чему. Он просто почувствовал, что внутри него созревает какая-то сила, и что эта сила, разбуженная укусом Карского, может дать ему небывалую мощь, многократно усилив физические возможности. «Я могу стать первым сверх милиционером, воплотив в себе все качества людской добродетели и основные принципы законов порядка и соединив все это с высшим пределом магических и биофизических возможностей индивида! Да, вот она — моя жизнь и мечта!» — Григерсу, правда, в тот момент было очень совестно признаваться самому себе, что он только что под мыслями о святости органов порядка и правосудия смог переступить через порог собственной гордыни и тщеславия. Ведь, если бы его сокровенные мысли могли слышать сейчас старшие наставники, то они бы потеряли дар речи, услышав тот финал знаний и мудрости, что годами вкладывали в молодую голову, прибегая к умным и долгим речам, наглядным пособиям и хорошим ударам кулаков. Мысли о кулаках и побоях сразу же возродили в разгоряченной голове образ грудастой блондинки с шикарным по габаритам телом и рельефной мускулатурой. Да, Элеонора Де-Ворла, шефствовавшая над их группой, могла бы быть образцом для идеальной женщины как с точки зрения спутницы жизни, так и с точки зрения интимных отношений. «Да, дамочка, с которой молодой милиционер сможет совершить все задуманные им деяния! Женщина, сильная, как танк, желанная, как вода в засуху, грациозная, как игривая кошка, и красивая как все сокровища Социума вместе взятые! Да, видела бы она меня сейчас, с накаченными мышцами на спине, бедрах и руках. Такими рельефными и мощными, что я без особого руда смог бы снять со своего тела любой ее захват и провести в ответ любой бросок или удар, смотря и любуясь тем, как ее мощный бюст падает на мои подставленные заранее ладони. Вот ради этого стоит выжить и нарочно всем злоключениям попасть обратно в замок Милицариума под уже мнимый контроль лордока Казимира Горшкова!» — Григерс сам того не заметил, как на его лице расплылась довольная улыбка. Ему уже казалось, что он прямо сейчас спасет все звездное королевство от всех напастей вместе взятых и тут же получит в свою постель свою обожаемую валеда Де-Ворлу.