— Так ты не против? — фейка хитро на меня посмотрела и достала из-за спины ножницы. — Тогда я тут немного отщипну, а?
Я встряхнула головой и посмотрела на фейку, которая снова вернулась к своей работе: отчаянно хлопая крылышками, Дзинь терпеливо щелкала ножницами. Ну и хулиганье же все-таки! Опять цветочек в занавесках, да что ж такое!
Усмехнувшись, я переползла с пола в кресло. Какая теперь разница — все равно дырка уже имеется, и все равно ведь вредная фейка не успокоится, пока не искромсает занавески. В следующий раз черные повешу, или какие-нибудь серо-буро-малиновые…
Я со вздохом открыла книгу, и мне тут же на колени грохнулся свернутый листок бумаги. Оригинально этот Линд свидания назначает!!! Что-то я его совсем не понимаю: то презрение, то вот это… Я его, кажется, уже ненавидеть начинаю за его непонятность и высокомерие.
Хотя симпатичный… Я хмыкнула и развернула листок. И тут же поморщилась: нет, все-таки он меня терпеть не может… На листке было написано только «Академия Сенерингола, кафедра мифологии». Это, видимо, место, откуда книга взята…
В оглавлении я наткнулась на аккуратно подчеркнутые строчки, за что можно было бы сказать Линду отдельное спасибо… Можно было бы, если бы эти строчки не привели меня к рисунку…
Дерево. Опять оно. Только не такое живое…
Откуда Линду известно про дерево? Я нахмурилась и пробежалась глазами по подчеркнутым строчкам. Ничего конкретного, только сухая подпись — «Древо мира грез». Что за бред?
Я резко захлопнула книгу и потерла лоб. Одно ясно — с этим зазнайкой придется встретиться, хочу я того или нет. Как он догадался про это дурацкое дерево, хотела бы я знать?!
Права была Таура, что не доверяла этому типу. Непонятно, что у него на уме и чего он добивается.
Но у меня нет выбора — надо распутать этот клубок, и что-то мне подсказывает, что без Линда я не смогу нащупать кончик нитки. То ли он заманивает меня в ловушку, то ли хочет помочь, то ли ведет вообще свою игру… Но зачем ему все это? Что он с этого получает? Кажется, придется в лоб задать эти вопросы…
Лишь бы он не носил маски во сне, а то я ему точно цветочек куда-нибудь высажу.
Я проснулась от короткого щелчка… Он был настолько внезапным, что сон улетучился мгновенно, не оставив после себя ничего, кроме отблеска счастья: мне снился лес — волшебный, прекрасный лес, каких я еще никогда не видела.
Спустив ноги с кровати, я огляделась… В комнате что-то было не так, как должно быть, словно в огромном полотне золотого цвета затесалась черная нитка. Цвет… В окно пробивался солнечный луч, но… белый.
Всё черно-белое — всё-всё! Даже… я посмотрела на руки… да, даже я.
Запахи тоже исчезли, исчез и легкий ветерок, дующий из-под неплотно прикрытого окна, воздух вокруг сгустился — казалось, его можно потрогать рукой и увязнуть в нем… И тишина… абсолютная, без единого шороха, без единого вздоха.
Я встала, медленно подошла к рядам кристаллов… Как странно — в них нет радуги, нет отблеска или веселых зайчиков… просто стекляшки, только и всего.
Вдруг где-то далеко, будто бы с чердака, донесся резкий звук — словно бы что-то разбилось. Я вздрогнула… этот звук — единственный в этом странном безмолвии, в этом бесконечном крике отчаяния — будто ножом, рассек тишину и отразился эхом в сердце…
Даже будь я в состоянии поступить иначе, я бы пошла вперед, к этому звуку. Но у меня не было выбора… Меня тянуло к нему, как магнитом.
Я осторожно подошла к двери и выглянула в коридор. Обычный коридор, знакомый мне с детства, разве что темный, мрачный, задумчивый… Портреты были пусты — ни одного изображения на них не оказалось.
Дверь не скрипнула, как обычно, закрылась бесшумно, а я двинулась вперед по коридору. Сначала шагом, потом быстрее и быстрее — бегом! Взбежала по ступенькам на чердак и замерла… В центре сгустился туман, как вчера, только тогда все было по-настоящему, это же — лишь сон.
Я сжала руки в кулаки и смело шагнула вперед, к призраку.
— Кто ты? — решительно спросила я. Вопрос эхом отразился от стен, заставляя сердце сжиматься от страха.
Туман будто подернулся чернотой, потом как-то странно развернулся, и призрак медленно начал сгущаться… все плотнее и плотнее… пока не превратился в… Тауру.
Да, это была сестра — бледная, как смерть, худая, в черном платье… такая же черно-белая, как и весь этот сон.
— Тауша…
Она посмотрела на меня исподлобья, словно чужая, но затем, будто бы узнав, просияла… помрачнела… сжалась.
— Проснись, Весси, проснись, пока не поздно! — глухо прошептала она. — Проснись же!
— Зачем? — я подошла к ней ближе, протянула руку… хотела дотронуться, но почему-то передумала.
— Весси… Весси… — она упала на колени и разрыдалась, и ее слезы, капая на пол, растворяли его, как если бы вода смывала краски. — Найди профессора Олатца, найди, прошу тебя! И проснись… Он придет… за тобой придет, Весси…
Я отошла на два шага назад. Я поняла, о ком говорила Таура… Человек в маске — тот, кого так боялась сестра.
А слезы сестры все капали и капали, растворяя пол, стены… Пока она наконец не подняла голову. Ее глаза расширились и она прекратила рыдать — медленно встала и протянула мне руку.
— Тебе ее не получить! — прорычала она.
— Ну почему же? — холодные руки обвились вокруг моей шеи, ласково провели по волосам… — Ведь она моя, ведь я всегда получаю то, что хочу… Или мне помешаешь ты?
Таура испуганно охнула, словно ей кто-то сделал больно, но потом ее лицо разгладилось, глаза решительно сверкнули, и она бросилась вперед, на ходу откидывая меня в сторону и вцепляясь в человека в маске… Она никогда не отличалась силой, но сейчас она отбросила меня так, что я отлетела к стене, ударилась о нее… Но боли не почувствовала… Ни на секунду в глазах не помутилось, я четко видела, как сестра и человек в маске покатились по полу, а вокруг них брызгами разлетелись капли краски. Страшное зрелище, в котором они играли на равных.
Я шагнула вперед, но остановилась, когда сестра внезапно возникла рядом со мной, схватила за руку и поволокла к лестнице.
— Проснись, Весси! — приказала она, и я знала, что так надо… но не могла проснуться. Хотела, но не могла! — Проснись!
— Ну уж нет! — человек извернулся, одним плавным движением вставая на ноги и ветром метнулся нам наперерез. — Ты никогда больше мне не помешаешь!
Он схватил Тауру, одним броском кидая ее к стене… Они сцепились вновь.
Я замерла в растерянности… Помочь сестре — это было мое первое желание, но где-то внутри я понимала, что сделаю только хуже. Мне надо было уйти. Надо было.
— Проснись, проснись… — приказала я сама себе, но это не помогло, и я несколько раз ущипнула себя… еще и еще… пока наконец боль не ворвалась в этот черно-белый мир, не заставила его потечь, будто потоки грязи…
Последнее, что я увидела — метнувшуюся ко мне тень человека. Он протянул ко мне руку, пытаясь схватить, но его рука прошла сквозь меня… и всё. Он исчез.
На этот раз я проснулась по-настоящему, жадно вдохнула воздух… Легкий ветерок пробивался через приоткрытое окно, солнце золотыми лучами врывалось в комнату сквозь вырезанный цветочек. Звенели в воздухе птицы, звенели, как песня жизни и радости…
— Ты прекратишь вертеться, а? — сонно проворчала фейка, клубочком свернувшаяся на моей подушке. Я хотела уже что-нибудь ответить, но тут дверь распахнулась и в комнату влетела мама.
— Пойдем со мной, — она кинула мне полотенце. — Пойдем, Тауре хуже.
Сестре и правда стало хуже… Раньше мне казалось, что дальше некуда, но я ошибалась — есть куда, еще как есть…
Доктор, приложив руки к голове сестры, бормотал какие-то слова на языке эльнолвов. На меня он внимания не обратил, разве что легким кивком указал на полотенце.
Повесив полотенце на изголовье, я подошла к постели сестры… Бедняжка металась, будто пыталась вырваться, но проигрывала неведомой силе… И я вдруг поняла, что это я — я, не кто-то! — виновата.