Старого и опытнейшего лекальщика Блохина на заводе знали все.

— Ну, чего ты? Что случилось-то? — обратился к женщине Проскуряков.

— Витька мой пропал, ночевать не пришел! — заплакала та. — И вот ее парень тоже, — указала она на вторую женщину. — Ума не приложим, где искать-то!.. Все обегали… В милиции были, в больницах тоже были… К вам вот люди посоветовали…

— Люди посоветовали!.. — с ударением повторил Проскуряков, обращаясь к окружающим. — Это вам не как-нибудь!

— Авторитет у дружины высокий, — многозначительно подтвердил Чеходар, покосившись на Артамонова.

— Куда же Витька ваш мог деться? — заинтересованно спросил Огнев. — Сами-то вы как думаете?

Женщина ответила не сразу. Она перестала плакать, вытерла концом косынки глаза и вздохнула.

Потом с сомнением поглядела на Проскурякова.

— Уж и не знаю, как вам сказать…

— Говори открыто, — строго сказал Проскуряков. — Свои кругом. Поймем, не бойся.

Женщина потупилась и неуверенно произнесла:

— Есть у меня одна думка… Может, он отца разыскал. У него остался. Его наш батя из дому прогнал. Повздорили…

— Постой! Что-то я тебя не пойму, — забеспокоился Проскуряков и взволнованно затеребил усы. — Захар прогнал? Сына, выходит? Да за что же это он так?

Не поднимая глаз, женщина смущенно ответила:

— Я же говорю, повздорили… Выродком его назвал. За то, что на завод работать не шел. Ну, Семен и не стерпел, она уткнулась лицом в косынку и, давясь слезами, зло проговорила: — Жизнь нам всю поломал… И Витька вот… Может… может, через то и пропал… Может, в живых уже нет…

— Ну, ну! — строго прикрикнул на нее Проскуряков. — Ты это брось! Найдем твоего Витьку! А с твоим что? — обратился он ко второй женщине.

— Пропал… — тихо ответила та. — Товарищи они. В одном классе учатся.

— А фамилия, зовут как?

— Савченко… Гоша…

— Ну и что ты думаешь об этом? — продолжал спрашивать Проскуряков.

— Ничего я не думаю… Ищу вот…

— Да говори уж, Маруся, говори… — махнула рукой Ксения и, обращаясь к Проскурякову, прибавила: — Мужик у нее сильно выпивает, дерется. Вот в тот вечер парень и сбежал.

— Верно она говорит?

— Со стороны всегда легче говорить, — сердито ответила женщина. — Больной он. Его лечить надо, а все кругом… Да чего там! — досадливо сказала она. — Не про то сейчас речь.

— А раз надо, так и лечи, — заметил Чеходар.

Женщина горестно усмехнулась:

— Чужую беду — руками разведу, дело известное.

— Ну вот что, — вздохнув, сказал Проскуряков. — Вы пока идите себе. Мы этим немедля займемся. Так, что ли? — обернулся он к товарищам.

— Ну, ясно! А как же? — взволнованно откликнулся инженер Рогов. — Святой наш долг!

— Слыхали? — Проскуряков посмотрел поверх очков на женщин. — Так что будьте спокойны.

— Ой, спасибо вам, родненькие! — снова заплакала Ксения. — Ой, спасибо!.. Пойдем, Маруся…

— Спасибо вам, — сдержанно произнесла та.

Когда женщины ушли, Коля Маленький поднялся со своего места и сказал, обращаясь к Чеходару:

— У нас к штабу просьба есть.

— Какая еще просьба?

— Мы тут посовещались, — Коля Маленький указал на Бориса и Илью Куклева, — и решили. Думаю, что бригадир нас поддержит. Поручите нам найти этих хлопцев. В лепешку расшибемся, но найдем.

— Вы сначала своего найдите, — проворчал Проскуряков, а потом уже чужих. Где Таран-то?

— А он болен, — быстро ответил Коля Маленький. — Как раз собираемся идти проведать.

— Я поддерживаю перед штабом их просьбу, — вмешался Огнев.

— Ты сначала скажи, какое у тебя дело к нам было, вспомнил Чеходар. — Что там за кража?

Огнев хмуро усмехнулся.

— Пока придется отложить. Сейчас меня интересуют те хлопцы, что пропали…

Заседание штаба закончилось поздно.

Выйдя на улицу, Николай, ни на кого не глядя, спросил:

— Ну, а что же все-таки с Васькой? Кто знает?

— Никто не знает, — ответил Коля Маленький.

— Надо в самом деле проведать, — предложил Боря Нискин.

— Ну, счастливо, мальчики, — сказала Аня.

Коля Маленький ехидно спросил:

— Папочка ждет?

— Не болтай глупости, — резко ответила Аня.

…Таран жил с матерью недалеко от завода. Ребята дошли до его дома за несколько минут.

Дверь открыла мать Тарана.

— Вася? — удивилась она. — Он давно ушел. Сказал, что в штаб, на дежурство.

Ребята переглянулись.

— Ну и ну, — присвистнул Коля Маленький. — Вот жизнь пошла. Люди пачками исчезать стали…

Глава VII

«РОК» С ИДЕОЛОГИЕЙ

В субботу лекции кончались рано, и Валерий Гельтищев немедленно направился домой. До вечера надо многое успеть, а вечером они сделают роскошный «бар». Старики едут на дачу к Федоровым с ночевкой. Отец еще вчера сговаривался по телефону с Иваном Спиридоновичем насчет пульки. Вообще преферанс это просто спасение: старики забывают о времени и, что еще важнее, о собственных детях. Кончается тирания.

Только бы ничего, у них не поломалось. Погода, слава богу, по-прежнему жаркая, у матери с утра мигрени не было, Федоровы тоже, кажется, в порядке.

Теперь надо только придумать причину, почему ему самому необходимо задержаться до завтра в городе. Занятия? Не поверят. Проведать в больнице Юрку Назарова? Мать тогда так умилялась. Не пройдет. Юрку позавчера выписали, и он, Валерий, сдуру рассказал дома об этом. — Что же еще? Собрание?

Ну, это уж совсем пошло. Вечер в институте? Но соседи могут потом трепануть, что у него собирались гости. Уж эти соседи!.. О, идея! Срочный выпуск газеты! На это многое можно навертеть.

Валерий весело присвистнул и, помахивая небольшим спортивным чемоданчиком с конспектами и книгами, ускорил шаг. Надо спешить.

С разбегу взлетев на третий этаж, он открыл своим ключом дверь.

Отец еще не приходил, но мать была дома, сегодня у нее в школе было тоже мало уроков.

Валерий поспешно чмокнул мать в лоснящуюся щеку и, почувствовав на губах приторный вкус крема, снисходительно улыбнулся.

— Валерик, мой руки, я накрываю.

— Папу подождем. Он скоро?

— Только что звонил. Уже едет. И надо еще успеть все приготовить с собой. На один час дают собственную машину, это же надо додуматься!

— Не собственную, а бывшую персональную, — засмеялся Валерий. — Бывшую!

Надежда Викторовна раздраженно отмахнулась.

— Вечно ты со своими глупыми шутками. Я не собираюсь никого осуждать…

Вскоре приехал и Евгений Петрович. Вся семья села за стол. Рядом с прибором мужа Надежда Викторовна поставила небольшой графинчик.

— Великолепно! — Евгений Петрович энергично потер руки. — Ну, так что нового на ниве народного образования? — обратился он к жене.

— Одни неприятности! — с досадой ответила та, разливая суп. — Из шестого «Г» пропало сразу четверо мальчишек. Прибегали матери. Крик, шум. Это еще счастье, что не из моего класса.

Евгений Петрович усмехнулся.

— Муза дальних странствий, наверно. Ничего не поделаешь. Море зовет.

— Какая там муза! Просто отпетые хулиганы. Безнадзорные.

Евгений Петрович выпил рюмку, крякнул и принялся за щи.

Валерий сидел скромно, не вмешиваясь в разговор и выбирая подходящий момент, когда можно будет сообщить о своей задержке в городе.

— Я договорился с Федоровыми, — сообщил Евгений Петрович. — Мы за ними заедем. Тесновато, правда, будет. Ну, да что поделаешь…

— Не так уж тесно, — сказал Валерий и с сокрушенным видом добавил: — Мне придется задержаться до завтра. Надо срочно выпускать газету.

— Гм, — недовольно покрутил головой Евгений Петрович, каждый раз у тебя что-нибудь…

— Ну конечно! Как с родителями ехать, так дела, — возмутилась Надежда Викторовна. — Совершенно выбиваешься из семьи. И потом, у тебя такой утомленный вид. Нет, я решительно против! Решительно!

Валерий с улыбкой пожал плечами.

— Ты хочешь, чтобы я заработал выговор? В конце концов это же моя общественная обязанность.