- Кажись, здесь где-то…- откашлялся Кузьмич, - вон и осины кругом повалены, как от взрыва: значит, в эпицентре давешняя дырка от ракеты должна быть.
И уже минут через пять мы уже стояли, склонившись над отверстием в безуспешной попытке высветить фонариком корпус моей «малютки».
- Не видать ни чёрта…- сокрушался Кузьмич, - а по размеру то дыра похожа?
- На глаз, аккурат по диаметру - надо лезть, – максимально серьёзно ответил я, обвязываясь верёвкой и готовясь к спуску. – Ну, с Богом что ли…
- Давай, Федор Фомич, что не так крикни али дёрни за бечеву - я тебя вмиг выдерну, силушка ещё не перевелась, сдюжу, не переживай зря.
- Добро, Иван Кузьмич, - по-военному увесисто ответил я и, как нечто среднее между альпинистом и трубочистом, начал спускаться к своей драгоценной малютке.
- Ну что?! Нашёл? – переживая, каждую минуту, как на охоте, азартно кричал Кузьмич.
- Да, не видать что-то, - отвечал я, для убедительности выдерживая паузу согласно гениальному учению Станиславского, сидя на крышке люка аппарата и прикидывая каким же невообразимым образом его можно выволочить наверх, ибо даже, положим, зацепиться тросом было почти не за что.
По перекликавшись таким Макаром минут десять, собравшись с духом и призвав на помощь вдохновение, я, наконец, убедительно сказал правду:
- Есть! Нашлась родимая!
Верите ли, Мудриус, мне до сих пор очень стыдно… Вы, как никто, знаете, как я болезненно переношу сознательное искажение действительности, и как это порой отрицательно сказывается на собственной карьере, хотя последнее меня по большому счёту мало волнует. Нет, я, конечно, всё понимаю: долг, служба, присяга. Но, иногда, пусть и крайне редко, когда встречаешь гуманоидов подобных Кузьмичу, с открытой душой, чистым сердцем и ясным разумом всякий раз всё более склоняешься к очевидной мысли, что им можно и должно довериться, положившись на их понимание, совесть и честь. Ведь в любом обществе, какого бы уровня развития оно не достигло всегда найдётся некий процент, как откровенных негодяев, так и напротив – крайне порядочных индивидуумов. И мы, отгородившись от низших цивилизацией строгими законами и инструкциями, ради безопасности, а по сути – конформизма считаем себя высшей?! Неужели для такого рода гуманоидов, как Кузьмич, мы не можем пойти на разумное исключение при контактах? Опять-таки, повторюсь: сколько бы мы сэкономили времени ресурсов и нервов при чрезвычайных ситуациях как, например, в моём случае. Я уж умалчиваю о нашей пресловутой гуманности коей мы так любим кичится по поводу и без… теша тем самым собственное самомнение…Эх...и куда катимся… эдак можно и само выродится. Налейте, пожалуйста, ещё рюмочку, Командор, вашей замечательной леивки, а то что-то у меня…от этой прискорбной мысли комок к горлу подкатил…. Спасибо, вы настоящий друг.
- Ну, полдела сделано! – бодро я отрапортовал егерю, выбравшись из воронки, - осталось как-нибудь вытащить аппарат и дело можно сказать в шляпе.
- Ерунда, Федь, вытащим…на фронте и не такое на руках таскали: один раз взводом танк из болота выволокли, так что упрёмся как следует – сама, как блоха из бани, выскочит.
- Не всё так просто, Кузьмич: глубина метров семь, диаметр – полтора, вес - пару тонн, - со всей серьёзностью охладил я бравурную уверенность старика, ибо со всей очевидностью осознал, что без помощи третьих лиц нам малютку не вытащить, а это, как вы понимаете шеф, дополнительные риски межцивилизационного контакта.
- Ну и что! - напирал дед, - окапаем воронку, да и выкатим как-нибудь, она у тебя какой формы?
- Круглая, как бильярдный шар.
- Вот! Значит, и катить сподручней будет, - не унимался Кузьмич, - правда вдвоем всё равно не управимся: я хоть ещё при силе, да и ты, гляжу, парень жилистый, а без помощи не обойтись – сам сказал две тонны – это если мешками мерить и то 40 штук выходит.
- Иван Кузьмич, а у тебя надёжные люди в деревне есть, сам понимаешь - дело секретное, государственное, - как можно серьёзнее спросил я.
- Как не быть - мужички найдутся… Мы, Фёдор Фомич, не из последних: в том годе, к примеру, учения рядом проводили - так прям смех и грех: у них два генерала заблудились, так мы всей деревней вышли и за сутки нашли горемычных – перебрали малость…бывает. Зато потом они нам в благодарность солдатиков подрядили и теперь скотный двор как новый, ну и само собой – проставились на всю деревню - хорошие мужики оказались - весёлые, совестливые…
- Вот и отлично…
- Слушай, Федь, - обрадовался снизошедшей на него простой и очевидной мысли егерь, - а что б тебе своим не позвонить - начальство, поди, в раз на помощь людей бы отрядило, а?
- Да пронимаешь, Кузьмич, тут ещё вон какое дело…строго между нами…
- Могила, Федь…
- Я главный инженер-конструктор «малютки», ну и сам понимаешь, в том, что она грохнулась не там где надо и моя вина, в том числе, наверное, есть. Хотя, клянусь, все расчёты по сто раз лично проверил. У нас ведь, сам знаешь как: бракованную деталь поставят, или соберут чего не так - и ладно, авось прокатит, а что случись – конструктор виноват, крайнего ведь всегда найдут. Начальство же всегда право, ему по статусу ошибаться не положено. Пишешь им, пишешь докладные мол, проверьте то, замените это – толку чуть…хоть кол им на голове теши… без приказа сверху задницы от кресла не оторвут…а ты крутись как белка в колесе…бюрократы мать их так…
- Да уж…эдакого дерма у нас скопилось - за век не разгрести, - нахмурился егерь.
- Ну, и если я её первым найду, да ещё и лично починю, то может и не уволят… Да и если бы уволили – не беда – голова с руками есть – не пропаду, главное, – проект жалко, модель перспективная, по секрету скажу – на земле она в единственном экземпляре…ну и если работы из-за аварии начальство зарубит, то всё - хана программе, а ей равных в мире нет - это я тебе как специалист говорю. А если ракету поставим в серию, то вообще проблем с обороной страны не будет лет триста минимум, не говоря уже о полётах в дальний космос… Так что тебе решать, уважаемый, Иван Кузьмич, – как скажешь так и будет, мне одному всё одно не справится…
- Ясно, Фёдор Фомич, раз такое дело - поможем! Не сомневайся… или мы не русские - достанем твою ракету - ни одна собака знать не будет. И в ремонте, если надобно, поможем - знаешь у нас какой кузнец – второй Кулибин не меньше: так что пускай себе летает во славу и для безопасности Родины.
- Спасибо, Кузьмич, иного ответа…друг…и не ждал, - едва сдерживал я наворачивающиеся слёзы умиления и благодарности за оказанное доверие со стороны честного, благородного и мудрого человека.
- Да ладно…чего уж там…- засмущался егерь, видимо, почувствовав мои волнения, - давай лучше, Федь, ветками дыру прикроем да и пойдем в деревню народ собирать.
VI
Всю дорогу из леса мы обсуждали, каким образом лучше выкопать «малютку». Прикидывали, что делать, если она потребует серьёзного ремонта: ибо, во-первых: надо было сначала как-то вывезти её из леса, а во-вторых – куда? Егерь настаивал, что лучше сразу в кузницу доставить, что б местному умельцу Петру, в случае чего, было сподручней мне помогать, я же пока воздерживался – и в свою очередь предлагал временно спрятать ракету в сарае Кузьмича. Публично я мотивировал это тем, что лишняя осторожность не помешает, хотя был уверен, что раз старик назвал кузнеца надёжным человеком, то так оно и есть. И, тем не менее, я всячески делал вид, что предприятие настолько секретное и важное, что малейшая утечка информации может повредить общему делу - ведь в кузницу постоянно приходят люди, а это лишние глаза и уши.
Но, реально меня тогда тревожили еще два обстоятельства из неведомого будущего: что делать, если, вдруг, потребуется материал, которого физически нет, не только у Пети-кузнеца или в ближайшей округе, но и вообще на планете Земля: в конце концов – моя цивилизация как минимум на три ступени по шкале ВВС выше тутошней; и то, что, не понаслышке зная о природной любопытности гуманоидов со складом ума типа Кулибина, опасался за целостность «малютки» в моё отсутствие. Помните, Командор, когда, в экспедиции на Сион в погоне за неуловимыми и коварными Кварками мы, точнее, извиняюсь, вы, в порыве отчаянной злобы сорвали фотонный акселератор и доверили его ремонт местному, блин, гениальному «мастеру» после чего целый месяц прозябали там от бездеятельной скуки, дожидаясь настоящей помощи из центра.