Упал третий прут. Раздался царапающий звук, и приземистая широкая фигура пролезла через окно и спрыгнула на пол.

Род обалдело уставился на нее, потом зажмурил глаза и замотал головой. Затем снова посмотрел и понял, почему Том и Логайры внезапно задремали.

Он сглотнул, поборолся за самообладание и улыбнулся.

— Рад встрече, Бром О'Берин.

— К твоим услугам. — Карлик поклонился, ехидно улыбнувшись. — У меня до тебя должок в удар по голове за то, как ты разговаривал с королевой: удар по голове, или большая благодарность, не знаю, что именно.

Он повернулся и тихо позвал на странном певучем языке. Холодное долото описало в воздухе дугу и упало к его ногам. Он протянул руку и поймал влетевший молоток.

— Ну, а теперь. — Он упал на колени и прижал к полу предплечье Рода. Звено отвалилось, перерубленное зубилом. Бром хмыкнул и переместился к другому боку Рода.

— Ты будешь носить браслеты, когда я закончу, — проворчал он, — но никаких цепей. Кандалам придется подождать, пока мы не очутимся в замковой кузне.

— Э… у тебя весьма твердая бронза, — рискнул заметить Род, следя, как зубило рассекает железо.

— Самая твердая, — согласился Бром, атакуя цепи на лодыжках. — Старый рецепт, давно известный моему роду.

— Твоему… э… роду?

— Да, — поднял взгляд Бром. — В Затерянной Греции тоже были эльфы, разве ты не знал, Род Гэллоуглас?

Род не знал, но считал, что сейчас не время упоминать об этом. Он встал, освобожденный по крайней мере от цепей, и молча следил, как Бром перерубает узы других. Сюрприз с Князем Эльфов многое объяснял в Броме: хотя бы его размеры и сложение.

— Никак не думал, что ты королевской крови, Бром.

— Хм? — Бром оглянулся через плечо. — Я думал, что ты догадался об этом. Почему же еще я назван так, как назван?

Он вернулся к своей работе. Род нахмурился. Имя? Какое оно имело отношение к чему бы то ни было? Бром? О'Берин? Он не видел связи.[28]

— Вот, последний, — произнес Бром, перерубая ножные кандалы Большого Тома. — Теперь ты должен одолжить в помощь мне твое плечо, мастер Гэллоуглас.

Он прыгнул обратно в окно, Род просунул плечо под брюхо Тома и, качаясь, сумел кое-как дотащить его до окна, когда оттуда вылетела веревка.

Род завязал ее под мышками Большого Тома, выбросил свободный конец в окно и закричал:

— Майна!

Он услышал кряканье Брома и снова удивился мускулам карлика, когда Большой Том стал рывками подниматься вверх по стене, все еще отчетливо похрапывая.

Из-за пивного брюха, мускулов и малого размера окна Большой Том проходил туго.

— Почему бы тебе не разбудить его и не дать ему вылезти самому? — крикнул Род, толкая Тома в обширный зад.

— Я не желаю, чтобы мое положение было известно среди смертных, — ответил приглушенный голос Брома.

Окно теперь обрамлялось только толстым задом Тома и объемистыми голенями Брома. Род посмотрел на первый, взвешивая достоинства хорошо нацеленного пинка, и решил, что не стоит.

— Так почему же ты позволил мне остаться бодрствующим?

— Один среди вас должен был помочь мне с другими, — ответил Бром. Но у Рода сложилось впечатление, что это не вся правда.

Он, однако, оставил вопросы до той поры, когда его сокамерники будут сложены на земле под окном. Плечи Туана оказались даже большим препятствием, чем брюхо Тома, им пришлось поднять его спиной вверх, просунуть руки раньше головы, в то время как Род мельком подумал о предках этого кососаженного.

Затем Бром втянул Рода, бормоча что-то о том, что рыба нынче измельчала. Род прорычал ответный комплимент, когда поднялся на ноги, затем согнулся пополам, поместив голову на уровень груди Брома.

— А это для чего? — прорычал Бром.

— Для порки, — ответил Род. — У тебя до меня должок в удар по голове, помнишь?

Карлик засмеялся и хлопнул его по плечу.

— Нет, малыш, ты только сделал то, что следовало сделать мне самому много лет назад, да никак духу не хватало. Но теперь идем, нам надо убираться отсюда.

Бром подхватил Туана посередине. Гномы взяли его за плечи и ноги и отнесли к разрушенному фонтану в центре двора.

Из камней материализовались новые гномы и подсунули плечи под Большого Тома.

Род, дивясь, покачал головой и нагнулся перекинуть Логайра через плечо. Бром нащупал камень в основании фонтана и открыл его, обнажив темную пасть маленького туннеля.

— А разве не было бы намного легче, если бы мы сперва разбудили их?

Бром уставился на него, скандализированный, затем лицо его потемнело.

— Мы идем в страну эльфов, мастер Гэллоуглас! И ни один смертный не может путешествовать туда и помнить об этом!

— А я?

— Ну, верно, — признал Бром, возвращаясь к проблеме Туана. — Но, впрочем, ты не такой смертный, как некоторые. Ты — чародей.

И исчез в норе.

Род начал было отвечать, затем подумал, что лучше не стоит. Он удовлетворился несколькими буркнутыми замечаниями о дискриминации и о докладе в Комиссию по Правам Человека, пока волок в туннель Логайра.

— Векс, — прошептал он, глядя на конюшню. — Мы на пути. Выбирайся из этой дыры и встречай меня в замке.

Наступило молчание, затем на конюшне раздался треск ломающегося дерева. Дверь распахнулась, и огромный черный конь выскочил рысью на утреннее солнце, высоко подняв голову с развевающейся гривой.

Из щелей трактира высунулись головы, когда из конюшни выбежал, спотыкаясь, разбуженный Вексом конюх с осоловелыми глазами, крича коню остановиться.

— Брось, убирайся, — зарычал Род.

Но Векс вместо этого остановился и оглянулся через плечо на конюха.

Юнец подбежал, крича, и вытянул руку, чтобы схватить Векса за узду. Огромная голубая электрическая искра с треском пролетела от шкуры Векса к руке юнца.

Конюх завизжал, упал на спину, держась за руку, и стеная принялся кататься по камням. Векс пропал в вихре и цокоте копыт.

— Выпендриваешься, — проворчал Род, когда конь исчез.

— Вовсе нет, Род, — раздался спокойный голос коня. — Всего лишь инструктивный предметный урок на низкой силе тока. Это тряхнет его, но не повредит; я укрепляю твою репутацию чародея.

Род медленно покачал головой.

— Как будто она нуждается в укреплении!

— Ай, мастер Гэллоуглас, — засмеялся один из гномов голосом, сильно напоминающим ржавый консервный нож. — Ты хочешь, чтобы мы поверили тебе, будто ты не чародей?

— Да! Э… то есть я… э… — Род оглянулся на туннель. — Чародей? Конечно, чародей! По крайней мере, пока мы не проберемся через страну эльфов. Идем, ребята?

В скором времени они сидели вокруг камина в королевской палате Совета. Катарина многословно извинялась перед Логайром, в то же время подчеркнуто игнорируя Туана, и, покончив с любезностями, вернулась к своему обычному поведению.

Туан сидел слева от очага, не отводя задумчивых глаз от пламени.

Катарина сидела в углу комнаты как можно дальше от Туана, заботливо расположив между собой и им тяжелый стол и Брома О'Берина.

— …и такова вот полная обстановка на юге, моя королева, — говорил Логайр, разминая узловатые руки. Он закончил свой доклад, изобиловавший нюансами интриги, которых Род и вовсе не мог проследить. — Я больше не герцог, и мятежники уже в походе.

Катарина пошевелилась.

— Ты снова будешь герцогом Логайром, — холодно заявила она, — когда мы раздавим этих предателей!

Логайр печально улыбнулся.

— Их будет нелегко разбить, Катарина!

— «Ваше Величество»! — огрызнулась она.

— «Катарина»! — рявкнул Род.

Она испепелила его взглядом.

Он испепелил ее таким же.

Катарина надменно отвернулась.

— Бром, что я?

— «Ваше Величество», — ответил Бром с призрачной улыбкой, — но для своего дяди и его сына, вашего кузена, вы должны быть Катариной.

Род подавил улыбку, когда Катарина погрузилась в кресло, ошеломленно уставившись на Брома.