Но больше всего он был виновен перед Алекс, которую затащил в свой ад и теперь разрушил, возможно, навсегда ее мечты и надежды. Но она имела права знать это, чтобы решить, нужен ли ей такой преступник. Тони сделал глубокий вдох, свой последний вдох, оттолкнулся от каминной полки и открыл глаза.

Все было сказано. Ему теперь не удастся вернуть ни одно свое слово. У него был только один повод повернуться: чтобы узнать, какой вердикт вынесет ему его ангел. Он пообещал себе, что стоически выслушает любое слово, которое скажет ему Алекс. Он примет каждый ее вздох, каждый упрек, каждое проклятие, которое подобно ржавым гвоздям забьются в крышку его гроба. А потом он отпустит ее. Навсегда. Разве какая-нибудь здравомыслящая девушка смогла бы остаться с ним, если бы узнала такое!

Боль, которую он испытывал сейчас, не шла ни в какое сравнение с той, которую он испытывал в день убийства отца. Ему казалось, что с него заживо сдирают кожу. Вырезают из груди сердце.

Но он повернулся. Чтобы в последний раз увидеть синие, обожаемые глаза. И Тони увидел. Синие глаза ангела. Которые были мокрыми от слёз. И в них было не осуждение, а отражение его собственной боли. Ни ненависти. Ни презрения. Лишь безмерное сострадание и ответная боль.

Тони вдруг понял, что на самом деле задыхается. Он открыл рот, чтобы дышать, но вдруг понял, что не может сделать даже это.

Глава 28

Его слова не только потрясли Алекс, ведь она уже знала кое-что со слов Марка. И если раньше она боялась представить себе, через что пришлось пройти Тони, то теперь, когда она услышала всё это… Боже милостивый, так это был план! Его отца хотели убить и совершили это таким невероятно жестоким образом. И сделала это женщина, которую он любил! Как он мог жить после этого? Откуда он взял всю ту нежность, с которой прикасался к ней, целовал ее? Как раздавленному и преданному всеми мужчине удалось понять ее любовь к цветам и подарить ей пончики? Алекс не могла произнести ни слова. Она лишь смотрела на человека, который буквально умирал у нее на глазах. И пыталась не позволить своему сердцу разорваться на части, потому что знала, что ему нужно ее сердце. Чтобы спастись.

Он был бледнее того приведения, каким явился ей буквально вчера. Он смотрел на нее так, словно ожидал неминуемой гибели. Словно вот сейчас должен был упасть замертво. И его попытка сделать вдох, его попытка вдохнуть воздух, которая провалилась, стала последней каплей. Не замечая слёзы, которые катились по щекам, она преодолела расстояние, разделяющее их, и оказалась, наконец, перед ним. Едва дыша, она осторожно взяла его осунувшееся лицо в свои ладони и посмотрела на него со всей любовью, которую испытывала к нему. Как бесчеловечно поступили с ним! Подумать только, а она ведь ревновала его к ней!

Алекс медленно провела пальцами по его щекам и почувствовала, как он вздрогнул.

- Не смотри на меня так, - заговорил он охрипшим от страданий голосом, прижавшись лбом к ее лбу.

- Как так? - прошептала Алекс, осознав, что слёзы бегут еще быстрее.

- Ты убиваешь меня своим взглядом, своей нежностью… - Тони закрыл глаза, умоляя ее про себя не отпускать его. Он не ожидал такого. Он был готов ко всему, но только не к этому. Ее сострадание и нежность причиняли ему боль сильнее сознания того, что она могла бы уйти отсюда. Ее прикосновения медленно убивали его, разрывая на части душу. Она не должна была поступать так с убийцей! Не имела права принимать убийцу! - Алекс, я убийца. Убийца собственного отца. Не смотри на меня так…

- Не смей больше говорить о себе так! - неожиданно гневно заявила она, крепче сжав его лицо. Он открыл глаза и удивленно посмотрел в горящие синие глаза. - Всё произошло не по твоей вине. Тебя обманули, предали. Ты верил, что ваши чувства взаимны, но иногда люди могут быть намного коварнее, чем кажутся. Людская жестокость порой не знает предела. Тебя свели с ума, запутали и толкнули на немыслимое преступление. Твоими руками она хотела слепить своё призрачное счастье и будущее, но просчиталась. Ты не убийца, любовь моя, потому что ты не планировал ничего подобного и не делал это с хладнокровием. Ты считал, что отец предал тебя, осквернил твою любовь. Тебя заставили так думать. Тебя заставили думать, что ты убийца, но руки другой в большей степени обагрены кровью, чем твои.

Тони подумал, что вот сейчас он точно умрет от боли. Она не имела права быть такой всепонимающей. Она не должна была унимать боль убийцы. Он почувствовал ее горячее дыхание на своей щеке, которое по непонятным причинам стало отогревать его оледеневшую душу. И Тони вдруг с ужасом осознал, что сомневался в своем ангеле. Она держала его так крепко, словно давала понять, что и на этот раз не позволит ему упасть. Она выслушала его и не убежала. Она стояла рядом с ним даже в этот окутанный мраком миг, после которого не мог наступить рассвет. И Тони понял, что будет любить ее всегда. Он будет любить ее даже тогда, когда перестанет биться его сердце.

- Алекс, за все свои грехи я непременно попаду в ад, - молвил он с мукой, глядя в ее мокрые глаза. - Я лишь боюсь, что не смогу оттуда наблюдать за тобой в раю.

Алекс не могла больше выносить это, и закрыла глаза, пытаясь найти слова, чтобы воскресить его. От всего.

- Тогда… - Ей было больно говорить, но она пересилила себя. - Тогда мне нужно будет тоже кого-нибудь убить, ты не знаешь никого подходящего, милый? Мне придется это сделать, чтобы в аду нашлось место и для меня…

- Замолчи! - прорычал Тони и так крепко обнял ее, что чуть было не задавил.

Но Алекс не обратила на это внимания.

- Или, - умудрилась продолжить она, поглаживая его лицо, пытаясь успокоить его, унять его боль, его дрожь. Алекс запустила пальцы в его растрепанные волосы и тише добавила: - Или мне придется молиться всю жизнь, чтобы вымолить у Господа твою душу. Потому что ты всегда должен быть со мной, не смотря на то, где нам суждено быть, в раю или в аду. Мне не важно, что это за место. Лишь бы ты был со мной.

Если бы он умел плакать, Тони бы заплакал прямо в ее руках. Он не мог дышать, глаза жгло. Он был бесконечно благодарен ей за каждое слов. За каждую попытку спасти его. Он не знал, как отблагодарить ее за то, что она осталась с ним. За то, что продолжала обнимать его, даже зная, что он убил отца.

Слепо подавшись вперед, он нашел ее губы и приник к ним таким агонизирующим поцелуем, будто это было последнее, что было дозволено ему на этом свете.

“В раю или в аду”.

Он бы пошел за ней, куда бы она ни пошла. Даже теми остатками души, которые сохранил, он бы выкупил у Бога право быть с ней. Ведь за что-то же его наградили этим ангелом. Ангел, который остался с ним, даже зная его грешную натуру. Ангел, которому он продолжал быть нужен. Алекс стоила того, чтобы пройти ради нее все круги ада. И он умирал от любви к ней. Каким же глупым он был, полагая, что знает, что такое любовь! Он не знал о ней ровным счетом ничего, пока не встретил Алекс.

- Любовь моя, - молвил он, сцеловывая каждую ее слезинку, пролитую за него, которая внезапно облегчила его страдания. Придала ему силы жить дальше. Он так сильно любил ее, что не представлял и секунды без нее.

Потребность в ней была настолько сильна, что у него задрожали руки. Тони поднял Алекс на руки и, не прекращая целовать ее, понес к кровати в другую комнату. Она обвила его шею руками и ответила на поцелуй, тихо всхлипнув. Было выше его сил отпустить ее сейчас, но он опустил ее на матрас и лег рядом.

Когда она просунула руку под сюртук и быстро скинула его, Тони обнаружил, что боль из сердца ушла. На ее место пришло ослепительное, жгучее и непреодолимое желание. Но на этот раз Тони контролировал каждым своим вздохом. Каждым движением руки. Он целовал губы, которые минуту назад заставили его поверить в то, что он не убийца. И кем был он, чтобы не подчиниться ей?

- Алекс, - прошептал он, поглаживая ее тело.