Алекс почувствовала, как загораются её щёки, но отступать не собиралась. Она ощущала себя так необычно. Никогда она не предполагала, что ей доведется раздеть мужчину. И тем более захочется сделать это. Но ей не терпелось добраться до него. Не терпелось увидеть широкую, восхитительную грудь, которая так часто снилась ей. К которой так много раз хотелось прижаться.

Медленно скинув жилет, она взялась за пуговицы его белоснежной льняной рубашки и расстегнула их все. А потом развела в сторону полы рубашки. И замерла, затаив дыхание. Боже, он был так красив! Прекрасен той суровой мужской красотой, которая заставляла ее трепетать от пальцев ног до макушки головы. Алекс пылала от смущения, но не могла оторвать взгляд от золотистой кожи, под которой обозначились рельефные напряженные мышцы, и которая была покрыта золотистыми волосами.

У нее заколотилось сердце от этого дивного зрелища. Приподняв руку, она коснулась дрожащими пальцами его тёплой груди. И услышала, как он шумно втянул воздух. Глаза его закрылись. Ощущая легкое щекотание золотого покрова, Алекс стала изучать каждую черточку его сильного тела, проведя пальцем по потемневшему соску и напряженным мышцам живота. И почувствовала, как он задрожал. Она чувствовала его жар, который постепенно передавался ей. Боже, как же хорошо она чувствовала его! И дойдя до талии, она скользнула рукой на его бок. Левый, который был обозначен грубым рваным следом от недавнего пулевого ранения. Ужасаясь того, что до сих пор ни разу не спросила его о ней, Алекс подняла голову и посмотрела на него.

- Как твоя рана?

Глухой шепот вывел его из оцепенения. Боже, Тони горел так, словно его окунули в кипящий котел! Ее рука сводила его с ума, и он не знал, сколько еще готов вытерпеть эту сладкую пытку. Сделав глубокий вдох, он открыл глаза и посмотрел на неё.

- Всё зажило… благодаря тебе, - хрипло молвил он, остро ощущая на своем боку ее пальцы, которые осторожно поглаживали его, возбуждая до предела.

Тони с трудом сглотнул, когда ее рука медленно скользнула ему обратно на живот. Он вздрогнул и сжал челюсть, ощущая безумные удары своего сердца.

- Тебе неприятно мое прикосновение? - осторожно спросила Алекс, увидев, как потемнело его лицо.

Он поднял руку и сомкнул пальцы на ее запястье, мысленно умоляя ее остановиться, иначе он снова потеряет голову.

- Это более чем приятно, ангел мой.

- Тогда почему ты не хочешь, чтобы я прикасалась к тебе?

Боже, она всё ещё была слишком невинна, чтобы понять, что с ним творят ее ласки! Тони притянул ее к себе и едва слышно ответил:

- От твоих прикосновений мне так хорошо, что у меня начинает кое-что очень сильно болеть.

Она внимательно посмотрела на него. А потом рискнула спросить:

- Что?

Тони бы расхохотался, если бы не оглушительное желание, которое проснулось в нем от этого простого вопроса. Он прижал ее к своей груди и почувствовал, как его плоть поднимается сквозь расстегнутые панталоны. И упирается ей между ног. Она наконец поняла, что он имел в виду. Глаза ее округлились. Она опустила голову, чтобы посмотреть туда. И Тони не выдержал. Он бы не выдержал еще одного любопытного прикосновения. Особенно туда. Когда-нибудь, когда он не будет так сильно сходить с ума по ней, как сейчас, он позволит ей изучить себя всего, но только не сегодня.

Крепко обняв ее за талию одной рукой, другой он зарылся ей в волосы и распустил великолепную густую массу, которая, потеряв оставшиеся шпильки, рассыпалась по ее плечам и груди. У него перехватило дыхание. Заглянув ей в глаза, он нагнул голову и, наконец, крепко поцеловал ее.

Алекс прильнула к нему, остро ощущая прижавшуюся к ней тёплую сильную грудь. И восставшее, упругое естество, которое имело свою собственную жизнь. Поначалу легкий и осторожный, поцелуй превратился в захватывающе-страстную прелюдию, вызывающую сладостный дурман во всём теле. Алекс затрепетала и обняла его за шею, испытывая ни с чем несравнимое удовольствие. У нее кружилась голова, и подгибались колени, но она умудрилась не упасть, целуя его в ответ.

На этот раз ему удалось справиться с ее нарядом. Тони медленно раздел своего ангела, сняв с неё корсет, нижнюю рубашку и прелестные шёлковые чулки. Затем уложил её на мягкую постель, скинул с себя остатки одежды и лег на нее, ощутив под себя ее трепещущее, божественное тело. Нежные холмики упирались ему в грудь, рука ее легла ему на плечо.

- Боже, милая, ты восхитительна! - прошептал он благоговейно, сплетаясь с ней ногами.

Он снова поцеловал её, испытывая неудержимую потребность коснуться каждого дюйма ее тела. Она обняла его, поглаживая горячую кожу спины, под которой перекатывались железные мышцы.

Сегодня была особенная ночь. Ночь без слов и преград. Ночь без сожалений и боли. Ночь, которая принадлежала только им. И Тони покорился судьбе. Каждый его нерв, каждая жилка и каждый мускул откликался на жар ее губ, когда она возвращала ему поцелуи. Оторвавшись от нее, он спустился ниже и накрыл губами розовый сосок. Пальцы его гладили нежную белоснежную кожу, которая никогда не видела солнца. Алекс всю жизнь пряталась от солнца. От света. От мира. Но настала пора разбудить ее окончательно. И он с удовольствием предавался этому занятию, сгорая в пламени удушающего желания.

Он спустился ниже, покрывая поцелуями подрагивающий живот, поглаживая нежные бедра.

Он исследовал ее с мучительной медлительностью, вызывая озноб во всем теле. Алекс не могла сдержать глухие стоны наслаждения, мотая головой. И чуть не задохнулась, когда его пальцы снова накрыли ее там между ног. Он стал медленно ласкать ее, растягивая удовольствие, но и неуловимо приближая ее к нему, хотя цель была ещё очень далека. Алекс выгнула спину, хватаясь за его плечи, и протяжно застонала, не в силах выносить напряжение, которое сладкой волной прошлось по ней. Он навис над ней и приник к ее губам, целуя её в ритме движений своих пальцев. У нее так сильно колотилось сердце, что оно могло выпрыгнуть из груди в любую секунду. Тони был неумолим, продолжая массировать ее там до тех пор, пока Алекс не стала беспомощно извиваться, а потом тело пронзила жгучая дрожь острого блаженства. Она содрогнулась от бесконечных спазмов и упала на подушки, едва дыша.

Алекс была ошеломлена тем, что ему удалось сделать только своими пальцами. Когда, немного придя в себя, она открыла глаза, то увидела склонившегося над собой Тони, который с потемневшими поблескивающими в полумраке глазами пристально смотрел на нее, медленно разведя в стороны ее ноги. Она обвила его шею руками, чувствуя, как непереносимая любовь к нему заполняет каждую клеточку ее тела. Любить его было самым прекрасным и самым правильным приключением, которое ей доводилось пережить.

- Как ты хочешь, чтобы это было на этот раз? - глухо прошептал Тони, чувствуя, как сжимается сердце от ее невероятно нежного будоражащего взгляда.

Она медленно провела пальцами по его волосам и погладила его по щеке. И ощутила, как упругая плоть начинает входить в неё. Алекс выгнула спину и выдохнула:

- Медленно… Пусть это будет медленно.

Он послушно выполнил ее просьбу, дюйм за дюймом проникая в неё, затем так же осторожно, ощущая каждый миллиметр её жгучего тела, вышел из неё.

- Так?

Алекс издала протяжный стон.

- Д-да, - с дрожью в голосе прошептала она, закрыв глаза.

Он продолжала заполнять ее, и так же медленно удалялся, чтобы через сумасшедшие несколько секунд вновь не заполнить её до самого конца, касаясь ее души, заставляя каждую косточку плавиться от невыносимого жара.

Алекс показалось, что она ослепнет от яркой вспышки. Наслаждение было похоже на мучительную агонию: ее нельзя было терпеть, но и невозможно было отказаться от неё.

- Можно немного б-быстрее? - попросила она, уткнувшись ему в шею, обнимая его крепко за плечи, умирая от непереносимого блаженства.

Тони застонал и не смог сдержаться от улыбки, сгорая с ней в пламени неописуемого желания.