И чем больше они говорили об этом, тем четче Алекс понимала, что своими рассказами она всё дальше отводит его от горестных мыслей. Она знала на собственном опыте, как целебна тема цветов, как покойно говорить о них. Это заставляло позабыть свою боль. Алекс была рада обнаружить, что он действительно переставал мрачнеть, а глаза начинали сверкать именно таким светом, от которого трепетало у нее в груди. Он не должен больше страдать. Ни при каких обстоятельствах.

Неожиданно чья-то тень оказалась рядом с ней. Вскинув голову, Алекс увидела рядом хмуро стоявшую Тори. Она так пристально смотрела на нее, будто видела и знала самые потайные ее мысли. И Алекс поняла, что Тори догадывается почти обо всем. Она медленно выпрямилась, чувствуя холод в груди. В какой-то момент ей стало казаться, что полюбив Тони, особенно тайно, она предала свою семью, которая всегда заботилась о ней и любила ее. Алекс не хотела представать перед ними обманщицей, но она поступила с ними очень несправедливо. И видимо сейчас ей предстояло ответить за это.

Тори долго смотрела на сестру, а потом без предисловий сказала:

- У тебя ведь не было больной подруги, верно?

Лопатка выпала у Алекс из руки. В словах Тори прозвучало столько порицания, что сердце больно сжалось в груди. Это было невыносимо особенно потому, что Алекс была убеждена, что ее любовь к Тони заслуживает чего угодно, но только не порицания.

- Да, - наконец ответила она, не в силах больше скрывать правду.

Тори опустилась перед ней.

- И ты все это время была…

- Я люблю его, Тори, - хрипло молвила Алекс, едва дыша. Едва превозмогая боль, которая давила на сердце. И даже не заметила, как слезинка упала ей на щеку. - Я люблю его больше жизни. И не смей осуждать меня за это!

Глаза Тори изумленно расширились.

- Ох, Алекс, - с трудом проговорила она. Не в силах видеть слезы младшей сестры, она быстро обняла ее за дрожащие плечи и прижала к своей груди. - Милая, я и не думала осуждать тебя за это.

- Тогда… тогда почему ты пришла сюда? - всхлипнула Алекс, уткнувшись ей в плечо.

- Боже, милая, как ты могла решить, что я буду упрекать тебя за то, что ты полюбила? - на этот раз настоящий упрек прозвучал в голосе Тори. - Любовь невероятный дар Бога, ее нужно беречь и хранить, как великое сокровище. Я так надеялась, что и ты однажды испытаешь это великое чувство. И когда я увидела, что ты стала ощущать ее… Когда ты вернулась… от своей подруги, я не на шутку забеспокоилась о тебе. Я ведь знаю, как для тебя это важно. И сложно… - Она посмотрела на Алекс и тихо добавила: - Помнишь, как однажды ты мне говорила, что нельзя держать переживания в себе, потому что они начинают заполнять тебя до отказа, как корни твоих растений заполняют их горшки?

Алекс медленно кивнула:

- Д-да…

- Что тебя мучает? Я вижу, что ты чего-то боишься. Скажи мне, чего ты боишься?

Алекс закрыла глаза и снова тихо заплакала, ощутив глухую боль в груди. Боже, как же ей было важно, чтобы родные поняли ее и не стали осуждать?

- Тори, - прошептала она. - Я ничего не могу поделать с собой. Он нужен мне больше жизни. Я не могу перестать любить его. И не буду…

Тори улыбнулась сквозь собственные слёзы.

- Ты не поверишь, но я бы отругала тебя, если бы ты попыталась сделать подобную глупость. - Когда Алекс изумленно посмотрела на нее, Тори тихо спросила: - Когда ты поняла, что любишь его?

Алекс было сложно говорить об этом, но она умудрилась рассказать сестре почти всё, опустив лишь самые интимные подробности. Она поведала о том, как Марк привез ее к своему другу и попросил ее спасти его от сильной простуды, опустив лишь то, что он страдал от пулевого ранения. Как она осталась по собственному желанию, считая себя в долгу перед ним за спасение Себастьяна. По мере того, как она говорила об этом, в груди нарастал совсем другой, почти неконтролируемый страх.

- Я не смогу без него, Тори… - дрожащим голосом добавила Алекс, прижимая руку к своей груди. - Что мне делать?

Тори была потрясена до глубины души рассказом Алекс и какое-то время просто смотрела на нее.

- Чего ты боишься? - наконец спросила она.

Алекс спрятала лицо в своих руках и хрипло молвила, чувствуя дрожь во всем теле. Она вдруг ощутила себя той самой беспомощной девочкой, у которой только что погибли обожаемые родители. Девочкой, которая не знала, куда деться от боли столь невероятной потери.

- Я безумно боюсь потерять его.

Тори снова крепко обняла сестру, поняв, наконец, истинный смысл ее страхов. Алекс слишком внезапно потеряла любимого отца, не будучи готовой к этому. И она боялась потерять Энтони, причем не просто расстаться с ним. Бедная девочка! Тори провела рукой по дрожащей спине Алекс и, проглотив ком в горле, тихо сказала:

- Алекс, настоящая любовь сильнее смерти и страха смерти. Нам всем отведен свой срок, но это не должно останавливать нас и мешать жить. Жизнь слаще и ценнее, если она конечна. Люби, если ты нашла свою любовь. Живи, пока рядом человек, ради которого хочется жить. Это самое главное в жизни.

Немного успокоившись, Алекс подняла голову и посмотрела на Тори.

- Я так боялась, что вы не поймёте мою любовь. И осудите Тони…

- Какие глупости ты говоришь? - Тори, наконец, улыбнулась, ощутив невероятное облегчение. - Ты хоть знаешь, как мы с Кейт и тетей переживали за тебя? Как мы хотели, чтобы ты была счастлива! Если бы Кейт сейчас слышала об этом, она бы закатила настоящий пир на весь мир только потому, что ты влюбилась.

Глаза Алекс снова наполнились слезами.

- Я так виновата перед вами за то, что солгала вам! Я боялась, что вы меня не простите.

Лицо Тори стало притворно суровым.

- И хоть ты действительно заставила нас всех поволноваться за тебя, я все же рада обнаружить, чем это обернулось для тебя. Твой Тони тоже поступил бесчестно по отношению к нам, но теперь, когда я узнала его поближе… Но впредь, пообещай, что никогда не будешь лгать нам.

Алекс порывисто обняла сестру.

- Я вас так люблю!

- Мне кажется, уже достаточно признаний. - Тори вытерла свои щеки и снова взглянула на Алекс. - Завтра прием у Айрис. Я помогу тебе нарядиться так, что твой герцог ни за что не сможет устоять перед тобой.

И только тогда сестры громко рассмеялись.

Повернув голову, Тори заметила в дальнем углу сада Себастьяна, который стоял возле небольшого пруда и пристально смотрел на нее. Только благодаря ему она обрела мудрость, которой могла помочь своим сестрам. Только благодаря ему она знала, что такое настоящая любовь. Неожиданно легкое облако закрыло солнце. И именно в этот момент она увидела, как муж улыбнулся ей, а потом увидела, как он молвил одними губами:

- Я люблю тебя.

Она многозначительно посмотрела на облачко, потом на него и тоже улыбнулась ему, словно посылая ему тайный знак о том, о чем знали только они двое. Улыбка Себастьяна стала шире, когда он понял, что она радуется “отставке” солнца, а потом увидел, как жена посылает ему безмолвный ответ, шепнув:

- Я тоже люблю тебя.

В этом и заключалось настоящее счастье.

***

Что-то изменилось. Что-то неуловимо изменилось, с тех пор, как он вручил ей подарки. Тони знал это по сиянию ее синих глаз. Видел это в прикосновениях, когда даже в присутствии своих родных, она взяла его за руку. Он слышал это в ее чарующем, чуть хрипловатом голосе, от которого волосы на затылке становились дыбом. Боже, как же он устал сдерживать себя! Как больно ему было отпускать ее, когда приходило время расстаться до следующего дня. Потребность в ней перешла ту неуловимую грань, после которой расставания были невыносимыми и неприемлемы для него. И сегодня, в день приёма… Это был последний день его пребывания здесь. Завтра он поговорит с Алекс, потом с ее дядей, братом. И зятьями, если этого потребуется. Потому что так дальше продолжаться не могло.

Но прежде он должен был услышать ее ответ. От этого зависела вся его дальнейшая жизнь. И ее тоже.