Он мягко улыбнулся, ласково касаясь ее волос.

- Ад тебе не грозит. Скорее, тебе придется спасать меня.

- Я бы даже секунды не сомневалась.

- Ты напилась, что ли? - изумленно спросил Эш. Он пытался весело улыбаться, но сердце болезненно дрогнуло и понеслось вскачь. Что на нее нашло? Какая-то новая игра? Или изощренная пытка?

Розмари откинула голову на спинку дивана, задумчиво глядя на Эштона. Их лица оказались на одном уровне. Совсем близко. Он не отводил глаз, пытаясь разобраться в том, что происходит в голове Розмари.

Ей было страшно, как никогда до этого момента. Один миг, взгляд, жест, прикосновение…. Несколько секунд, отмеряющие до и после. Она не переживет, если он отвернется и оттолкнет ее. Она заслужила. Ярость, гнев, презрение. Все заслужила. За эгоизм, за глупость, за слепоту и их разбитые жизни, за грехи матерей и отцов и свои собственные. У нее не было причин, чтобы бежать от счастья, от любви, кроме тех, что придумала она сама.

Розмари приподняла голову, дотронувшись кончиками пальцев до его щеки, потянулась губами к его губам. Хмурый взгляд, полный недоумения. Растерянность. Мучительный вздох, короткая борьба с собой, и ответ…. Обжигающий, властный, сминающий ее губы в животно-грубом поцелуе. Ни слова, ни шепота. Вздохи, вскрики, стоны. Его затаившаяся ярость и гнев нашли выход в совершенно неожиданной ипостаси, обрушив весь шквал накопившейся за годы ожидания страсти с примесью агрессии. Ни капли нежности, голая физиология. Он рвал с нее одежду с остервенением и триумфом победителя. И она отвечала взаимностью. Секунды ушли на полное разоблачение. Кожа к коже, скрежет зубов в алчных поцелуях. Глубокие царапины на его спине, синяки на ее бедрах. Мощные рывки, потрясающее до основания. Наслаждение и боль в одном флаконе. Нет, это не воссоединение возлюбленных, а поле сражения. Битва двух тел, стремящихся поглотить, распять, покорить, наказать, растерзать на части.

Они свалились на пол, но не разомкнули объятий, не прекратили яростной борьбы за первенство в страстном марафоне. Она хотела перекатить его на спину, но он не позволил. Сегодня он диктовал условия. Розмари вскрикнула от боли, когда Эш закинул ее ноги себе на плечи, и вошел слишком глубоко. Ладони легли на его каменный пресс, удерживая, умоляя…. Он закусил нижнюю губу, в глазах безумие. Опустился на локти, с извиняющейся нежностью коснулся истерзанных губ. Лихорадка спала, и движения приобрели мягкость, законченность. Но лишь на мгновение, прежде, чем оба сошли с ума. Животные хриплые стоны финального удовольствия взорвали тишину дома и рассыпались тяжелым судорожным дыханием.

Они лежали голые на холодном паркете, с трудом приходя в человеческий облик, и по-прежнему горели после пережитого страстного соития. Рядом валялся перевернутый столик, разлитое вино на полу, разбросанная одежда вперемешку с остатками ужина…. Титры на экране телевизора. Как символично.

Розмари почувствовала свое тело спустя несколько минут. Все мышцы ныли и болели, но никогда она еще не ощущала столь полного удовлетворения. Любое шевеление причиняло физические страдания, и она решила дать себе передышку. Эштон встал первым, нашарил среди груды сброшенной одежды джинсы, и, морщась от боли, натянул на голое тело. Пошатываясь словно пьяный, скрылся на лестнице, ведущей в спальни, но быстро вернулся с пушистым пледом. Склонившись над Розмари, он осторожно завернул ее в плед, и, взяв на руки, уложил на диван. Потом поднял стол и принялся наводить порядок. Розмари была, как в тумане, ее сознание рассеянно наблюдало за механическими движениями Эштона, его лицом, хранящим непроницаемое выражение. Закончив с приборкой, он сел на краешек, стараясь не задеть Розмари, плеснул в стакан остаток джина, чудом не вылившийся из бутылки, закурил, задумчиво, почти отрешенно наблюдая за клубами дыма.

Взгляд Розмари сфокусировался на спине Эштона, и она не смогла сдержать изумленный вопль, заметив свои кровавые отметины. Как она докатилась до такого? Чистое безумие. Прохладные пальцы прошлись по свежим рубцам в нежной виноватой ласке. Эш вздрогнул. Пепел с сигареты упал на стол. Он повернул голову, и ее сердце пропустило дюжину ударов. Какой это был взгляд. Беспомощный, отчаянный, полный боли и безысходности.

- Прости меня. Прости. - хрипло прошептал он, порывисто наклоняясь к ней, прижимаясь горячим лбом, обхватывая ладонями лицо Розмари, нежно целуя дрожащие губы. - Мне очень жаль. Я не хотел так. Как какое-то животное.

Розмари обняла его, зарываясь пальцами в густые черные волосы. Ее переполняла любовь и нежность. И она заплакала от избытка чувств.

- Посмотри на меня, хороший мой. - тихо попросила она, глядя на него сквозь слезы. - Тебе не о чем жалеть. Что же я с тобой сделала? Это ты меня прости, Эш. Если можешь….

Розмари закрыла глаза, не в силах выдержать натиск этих глаза. Удар ниже пояса. Она видела в них свое отражение. Лицом к лицу с собственной совестью. И не могла смотреть.

Розмари почувствовала, как Эштон отпустил ее лицо и отстранился. Он снова закурил. Дыхание его было тяжелым. Нервы на взводе. Хаос в чувствах, ни одной разумной мысли.

- Мне нужно идти, Мари. - хрипло сказал он. Роз кивнула, не открывая глаз. Она боялась, что если хотя бы раз взглянет на него, то не сможет так просто отпустить, наговорит лишнего и потом пожалеет. - Я не могу остаться. Мы больше не дети, и должны нести ответственность. Я дал слово. Ты понимаешь, Мари?

Розмари тряхнула головой в знак согласия.

- Посмотри на меня. - попросил он встревоженным тоном.

- Не могу. - жалко ответила женщина.

- Почему? Тебе снова стыдно? Ты жалеешь?

- Нет. - Розмари села, прижимая к груди плед, обхватила руками колени и уткнулась в них лицом. - Ты прав. Нам нужно нести ответственность. Это больше не игра. И не случайность. Тебе нужно идти. Уходи, пожалуйста. Я не хочу, чтобы Лейла волновалась.

Эш застыл, глядя на Розмари в полном недоумении. Черт, с ней никогда нельзя быть уверенным наверняка. Что происходит? С ними обоими?

- Тебе плевать на Лейлу. - с неожиданным ожесточением бросил Харт. Он резко встал и поднял с пола футболку, с трудом натянул на себя. Эш еще не думал над тем, как придется изворачиваться, чтобы Лейла не заметила царапины на спине. Виски болезненно пульсировали, грудь ныла от странного ощущения. Необъяснимое чувство недосказанности.

- А тебе на Мика. - напомнила Роз. Теперь она могла открыть глаза. Злость придавала уверенности, силы. Он уходит…. Просто уходит, и еще смеет повышать на нее голос! Бежит к своей маленькой дурочке. А она остается здесь, одинокая, разбитая, неуместная и нелепая в своих откровениях. Какая глупость, самонадеянность и тщеславие? Неужели она надеялась, что Эш останется?

- Розмари, разберись в себе. Хорошо? - Эштон повернулся в ее сторону. Виноватое выражение в ее глазах, от которого хочется волком выть. Она снова обо всем сожалеет. А его сердце опять вдребезги, на куски и обломки.

- А что это изменит? Ты передумаешь жениться? Или, быть может, женишься на мне, а не на Лейле?

- А ты этого хочешь? - он внимательно посмотрел в несчастные глаза Розмари.

- Я не знаю, чего я хочу. - отчаянно пробормотала она. Отвела взгляд, покачала головой. - Прости, я веду себя нелепо и эгоистично.

- Есть немного. - кивнул Эш, подошел к ней и присел перед диваном. Он дотронулся до ее щеки, грустно улыбнулся. - Боюсь, что ты никогда не разберешься, Мари. - произнес он с тоской. - Мы ходим по кругу, детка. Пора завязывать. Я люблю тебя, но безумно устал от этой карусели.

- И от меня? - она вздрогнула, напряженно глядя в голубые глаза.

- И от тебя, Мари.

- И ты говоришь мне, что устал от меня после того, как мы, как безумные, трахались на полу? - ожесточенно спросила Розмари. Эш шумно втянул воздух, побледнев. Удар попал в цель.

- Что я должен сказать?

- Но уж точно не то, что только что сказал.

- Розмари, мы оба знаем, почему все повторилось. Не надо притворяться и искать виноватых. В прошлый раз ты выходила замуж, теперь я женюсь. Наверно, нам необходимо таким образом закреплять наш союз. Ты боишься, что потеряешь меня. Только и всего. Но я никуда не денусь, Мари. Я всегда рядом. Как… - Эш горько усмехнулся. - Как самый преданный пес.