Некоторые девушки умеют плакать красиво, трогательно-романтично. Я к ним не отношусь. Лицо сразу опухает, а глаза краснеют. К счастью, у меня практически не бывает таких вспышек. Сейчас, отревевшись, я сама себе удивлялась. Только час назад думала, как хорошо было бы, чтоб Ник оставался со мной подольше, а когда он приехал, всё испортила. Мужчины вообще не любят сцен, а уж этот вампир с его гипертрофированным самомнением вряд ли простит мне, что его так выгнали, ещё и поджарив на солнышке. Главное, что я сама не могла понять, откуда у меня возникло это чувство нестерпимой обиды, будто меня обманул в чём-то очень важном человек, которому я доверяла. Конечно, не слишком приятно знать, что Ник рассчитывал мною перекусить, но ведь не в этом суть... Я уверена, можно было бы убедить его отложить кормёжку ещё на некоторое время, не включая меня в меню. Ведь мог он подчинить меня, используя ментальный контроль, но не стал этого делать, ушёл, как я и потребовала, то есть моё мнение учитывается. Почему же я так психанула?

Я обхватила руками голову, которая казалась мне сейчас после моего дикого рёва очень большой, пустой и звенящей, и попыталась сосредоточиться, хоть это было и непросто. После выброса эмоций навалилась жуткая апатия. Да даже если бы Ник меня и укусил, что бы это изменило? Безусловно, неприятно чувствовать, что тебя просто используют, но, кажется, я уже убедила себя, что, любовь вампира мне не грозит, и он со мной просто развлекается. Так что, по большому счёту, какая разница? Конечно, меня испугала сама возможность укуса, но, если разобраться, ничего особо страшного в этом тоже не было. Тем более, что Ник пообещал, что мне понравится, значит, у него есть какая-то вампирская заморочка на сей счёт. Зачем я устроила этот кошмарный скандал? Ведь всё было хорошо, как у нормальных людей.

Я невольно замерла, пытаясь поймать ускользающую мысль. Ведь у нас действительно всё было, как у людей. Я попыталась представить, что бы я почувствовала, если бы Ник захотел не подкормиться на мне, а затащить в постель. Да чего там представлять! Сексуального опыта у меня не было - а что вы хотите от бабушкиной внучки и книжного червя - а в книгах секс с вампирами почти всегда описывают достаточно жёстко. Я побаивалась, конечно, ну и не хотела форсировать события. Но сама я давно уже знала, что в таком случае я его не оттолкну. После достопамятного разговора со Светой я долго обдумывала это и решила, что лучше жалеть о том, что сделано, чем о том, что не сделано, так?

Медленно приходило осознание того, что я сама себя обманывала, не желая видеть в Нике вампира, а он, намеренно или инстинктивно поддерживал во мне иллюзию человеческих отношений. Я всегда осуждала девушек, которые пытаются глобально переделать своих возлюбленных, считая, это бесполезной затеей. Ты или принимаешь человека, или нет. Если тебя что-то не устраивает по-крупному, значит это не тот человек, который тебе нужен. Конечно, это не относится ко всяким мелочам, но и это как посмотреть. Для тебя что-то может казаться мелочью, а для твоего партнёра - чуть ли не смыслом жизни. А сейчас я оказалась хуже этих девушек, потому что ждала от своего вампира совершенно невозможного. Подсознательно я хотела, чтобы Ник был человеком. И когда он так грубо разбил мою иллюзию, напомнив о своей сущности, я сорвалась.

Я ещё раз обдумала, насколько глубоки и серьёзны мои чувства к Нику и смогу ли я принять его как вампира. Затем закрыла окно, внезапно почувствовав, что совсем продрогла, и пошла в ванную приводить себя в порядок. Потом буду звонить Нику и извиняться. Вдруг ещё можно помириться?

Я включила свет в ванной и открыла дверь. Ник сидел в дальнем углу на полу у раковины, обхватив колени руками, и смотрел в одну точку куда-то вниз. Он был похож на несправедливо наказанного ребёнка. На моё появление вампир не отреагировал. Руки у него были нормальные, а вот на лице солнечные ожоги были ещё заметны, и я со стыдом подумала, что, наверное, он ещё голоднее, чем мне показалось. Взгляд в зеркало над раковиной на мою красноглазую опухшую физиономию в пятнах не прибавил уверенности, и я стояла в дверях, глядя на Ника, совершенно оробев и не представляя, как начать разговор. Присмотревшись, я поняла, что его неподвижность абсолютна, нет даже дыхания, от этого открытия ощутила прилив жалости, и уже не думая, что делаю, опустилась на пол рядом с ним и позвала:

- Ник...

Он стремительным движением обхватил меня за плечи и уткнулся лицом в грудь. От неожиданности я замолкла, затем неуверенно обняла худое сильное тело и через пару минут ощутила глубокий вдох.

- Пожалуйста, не гони меня, Кристи. Я постараюсь... - он не закончил и замолк. Где-то на заднем плане у меня проскочила мысль, что, по крайней мере, хорошо, что сейчас Ник не видит моего зарёванного лица. Я смутилась, что в такой момент в состоянии думать о подобной ерунде и с раскаянием сказала:

- Ник, я была не права. Прости меня, дуру.

С замиранием сердца я ждала его ответ.

- Знаешь Кристи, - сказал он вдруг, не меняя позы, но своим обычным тоном, - ты настолько непредсказуемо себя ведёшь, что я никак не могу тебя понять. Можешь объяснить, что на тебя нашло?

Я почувствовала, как мои щёки охватывает жар. Объяснять Нику свои психологические выверты я категорически не хотела, поэтому просто ответила:

- Могу. Но не буду.

Вампир поднял голову и стал смотреть мне в лицо. Его дыхание приятно охлаждало горящую кожу. Я опять мельком устыдилась своего вида, отметив при этом, что ожоги Ника уже почти прошли. Очевидно, он заметил, как я покраснела, и хмыкнул, но ничего не сказал. Я провела пальцем по совершенной бледной коже от виска вниз по скуле и обхватила ладонями его прекрасное лицо. Оно не было ледяным, но холодило ладони, и я внезапно ощутила острое желание поделиться с ним своим теплом. Откинув назад волосы, я повернула голову, подставляя Нику шею. В ушах стоял ровный гул с сильной пульсацией, совпадающей с ударами сердца, которое, казалось, колотится у самого горла. Я закрыла глаза и постаралась ровно дышать через нос. Ник, не торопясь, покрывал поцелуями моё лицо, в промежутках шепча мне какие-то слова. В их смысл я не вникала, впитывая в себя только ласковые успокаивающие интонации его голоса, и почти не заметила, как его губы переместились с лица на шею. Удар клыков я ощутила короткой острой болью, которая сменилась лёгким жжением, и почти сразу меня захлестнула волна наслаждения. Горячий пульс бился теперь между бёдер, грудь напряглась, всё тело требовало чего-то, и я инстинктивно подалась вперёд, стремясь прижаться к Нику. Его рука втиснулась между нами, мешая моему движению, я протестующее хныкнула, но она скользнула под блузку и легла на грудь. Тёплые пальцы обхватывали её, играя с напрягшимся соском, горячий язык ритмично толкал шею, я услышала свой стон наслаждения, задыхаясь, почувствовала яркую вспышку небывалого блаженства и растворилась в этом сиянии...

Пришла в себя я в комнате. Я лежала на кровати поверх покрывала в мягком полусумраке: штора вновь была задёрнута. Ник полулежал рядом со мной, опершись на один локоть, и смотрел мне в лицо. Чувствовала я себя замечательно, такой мерзкой слабости и озноба, как в прошлый раз, и в помине не было. Всё тело, казалось, пело. Я взглянула в лицо моему вампиру, и это сразу на порядок ухудшило мне настроение. Я села и мрачно заявила:

- Ненавижу, когда у тебя такая самодовольная рожа.

Ник стремительно опрокинул меня обратно на кровать, прижав сверху телом, и торжествующим обвиняющим тоном заявил:

- Ты меня любишь!

- И что? - агрессивно спросила я, безуспешно пытаясь спихнуть его. Он перехватил мои руки, завёл их мне за голову и возмущённо сказал:

- Я вообще понять не мог, как ты ко мне относишься, несколько недель с ума схожу, надо мной уже птенец втихомолку подсмеивается, а ты меня любишь!

Ник рассмеялся мальчишеским смехом и перекатился на спину, так что я оказалась сверху. Пользуясь моментом, я сразу попыталась удрать, но он меня удержал, и, посадив на себя, начал медленно расстёгивать мою блузку со счастливой улыбкой глядя в глаза.