Однажды, я сообщила Нику, что Наташа с женихом собираются назавтра зайти и спросила, придёт ли он.

- Могу, - согласился вампир, - но тогда сейчас надо на охоту. Мне рядом с Наташей сложно, уж очень она пахнет аппетитно.

Меня это задело, даже не знаю, почему. Я знала, что у Наташки группа редкая, она даже была постоянным донором, но мне как-то в голову не приходило, что для Ника это может быть важным, обостряя гастрономический интерес.

- Ты любитель четвёртой отрицательной? Спроси Натку, может она тебя угостит, - раздражённо сказала я.

Ник еле заметно улыбнулся и покачал головой:

- Нет, не стоит. Лучше схожу на охоту.

- А как ты охотишься?

- По-разному. Иногда и искать никого не надо. Я у самой промзоны живу, район нехороший. Частенько всякое хулиганьё пристаёт ко мне, такому одинокому и беззащитному...

Он ехидно оскалился, выпустив клыки на всю длину.

- У, какой ты саблезубый, - заметила я. Выглядело жутковато. Вот чего мне абсолютно не хотелось, это угощать Ника ещё раз, настолько неприятные воспоминания остались у меня о его первом укусе.

- Ну, или вылавливаю одиноких прохожих, или пассажира в такси, или в кафе девочек снимаю, - Ник говорил непринуждённо, но взгляд его был цепким и внимательным, и я постаралась не показать, как мне неприятно слышать про девочек в кафе. Он не стал засиживаться и ушёл довольно быстро.

На следующий день я попыталась изобразить романтическую обстановку: включила сентиментальную музыку и зажгла свечи. Ник устроился в кресле боком, опираясь рукой на спинку и перекинув ногу через подлокотник. Он с задумчивым видом смотрел на пляшущие язычки пламени, а я, поглядывая на него, только удивлялась, насколько естественно и изящно выглядит он в позе, которая у любого человека показалась бы вульгарной.

Лёша с Наташей опять обсуждали какие-то свадебные заморочки. Бросив взгляд на вампира, Лёшка запнулся и вдруг спросил:

- Ник, почему у тебя глаза светятся зелёным светом?

- А каким надо? - лениво поинтересовался тот.

- В литературе упоминается, что у вас глаза красные.

- В литературе упоминается много всякой ерунды. К людям просачиваются крохи реальной информации, в основном, так... разные слухи. Впрочем, может в этом что-то есть. У Дэна глаза светятся красно-оранжевым.

- А от чего это зависит? - загорелась Наташа.

- Откуда мне знать? - удивился Ник. - По-моему, это связано с цветом радужки. Насколько я знаю у голубоглазых кошек, например у сиамцев, тоже глаза светятся красным, а у остальных - зелёным.

- Ник, если уж пошла речь о вампирах в литературе, почему в западноевропейском творчестве вампиры все такие из себя утончённые и изысканные, а у славян - страшные тупые вурдалаки. В чём тут дело?

- А, ерунда! - махнул рукой Ник. - У нас вообще больше аристократов, естественно, они и птенцов выбирают подобных себе. А в России лет двести с небольшим назад один умник развлечения ради обратил деревенского пьянчужку. Представьте себе алкаша, который клянчит мелочь у магазина. Как вы думаете, какой вампир из него получится? И кого он будет обращать? Ну, вот вам и вурдалаки, от них и шум, и неприятности. Впрочем, их полностью истребили ещё в прошлом веке, их и было-то немного.

Он помолчал, колеблясь, а затем вдруг спросил:

- Лёша, а что вы так носитесь с этой свадьбой? Столько разговоров, всё распланировано до мелочей. Мне кажется, уже даже я знаю, какие заказаны машины, где будет проходить прогулка, и сколько блюд в меню. Насколько я понимаю, регистрация брака имеет чисто юридическое значение. Что в этом такого?

Лёшка от удивления сначала даже дара речи лишился, я думала, придя в себя, он разразится речью, но его ответ был лаконичен:

- Мы любим друг друга и создание семьи для нас праздник. На него приглашаются родные и друзья, чтобы они порадовались за нас и повеселились вместе с нами. Ну а насчёт того, как проводить, существуют определённые ритуалы. Вот мы с Наташкой и крутимся сейчас: хочется, чтобы было не хуже, чем у других, а для этого надо всё организовать нормально.

Я сразу вспомнила историю, которую Ник рассказывал на моём дне рождения:

- Ник, а разве у вампиров не бывает семей?

Он неохотно ответил:

- Ну, есть что-то вроде. Члены клана, которые любят друг друга, могут жить вместе, но они просто съезжаются без всяких мероприятий. Не принято вмешиваться в чужую личную жизнь. Иногда одним гнездом с ними живут и их птенцы.

- Не понимаю я этого, - сказала Наташа. - Ещё на скуку жалуетесь! Надо иногда устраивать себе праздники. Есть повод - хорошо, но и без повода можно.

Ник безразлично пожал плечами, но почти сразу его лицо осветилось улыбкой, и он повернулся ко мне:

- Елена на днях где-то видела тебя в "рябинках" и выразила мне свои восторги. Ей очень нравится этот комплект и приятно видеть, что его носят.

Я ответила растерянной улыбкой. Надевала я комплект часто, поэтому сообразить, где меня могли видеть, не смогла. Было жутковато знать, что где-то меня разглядывала вампирша, пусть даже дружелюбно настроенная. Пока я думала, что сказать по этому поводу, подал голос Лёша, возвращаясь к прежней теме:

- А вообще какие-нибудь ритуалы у вас есть?

Ник долго молчал, потом буркнул:

- Есть кое-что, но веселья там мало.

- Например? - не отставал Лёшка.

- Ну, чтобы узаконить нового лорда, нужно его официальное признание членами Совета, - вяло ответил Ник, - но это без особых церемоний. Единственный ритуал - погребальный.

Мне кажется, что не только я, но и Лёшка с Наткой были поражены. Я озвучила общее недоумение:

- Разве вампиры могут умереть?

- Бывает, - равнодушно ответил Ник. - Теряется интерес к жизни вообще, и к еде в частности. Вампир забивается куда-нибудь и впадает в оцепенение. Иногда это состояние проходит само по себе, или из-за какого-то внешнего толчка, но редко. Обычно мы через некоторое время или сжигаем высохшее тело, или погребаем, отделив голову и пробив сердце. Принято, чтобы это делали те, кто испытывал к умершему какие-то чувства, не важно, любил или ненавидел его.

- И сколько живут вампиры? - спросила Наташка растерянно.

Ник пожал плечами:

- Трудно определить. Старейшему, о котором я знаю полтора тысячелетия, если не два, но бывает, что высыхают и совсем молодые, лет двухсот, а то и меньше. Дело индивидуальное. Давайте о чём-нибудь другом, а?

Хотя Ник больше не отказывался отвечать на какие-то вопросы, на вампирские темы он говорил неохотно, а вот просто рассказывать исторические байки мог часами. Как-то Светик прочитала закрученный роман о любви неотразимого капитана к несчастной девице на фоне Карибского моря, абордажей, хитроумных интриг и великолепных дуэлей. Когда она мне о нём начала рассказывать, Ник расхохотался, и объявил, что этого не могло быть, потому что быть не могло никогда.

- У пиратов всё было совсем не так, - сказал он и начал рассказывать о пиратах. Рассказывал он долго и так, что мы слушали с открытыми ртами. В одной из пауз в его рассказе я неосторожно заметила, что он говорит так, будто сам плавал на пиратском корабле.

- Совсем недолго. Мне это не понравилось, - ответил Ник, внезапно помрачнев, и резко сменил тему.

Память у него была если и не абсолютная, то вполне близка к этому. Скоро я заметила, что он очень подробно и красочно может рассказывать о событиях, свидетелем которых являлся, но о своём участии в этих событиях упоминать не любит. Когда я спросила его, почему так, он ответил, что это не интересно. Светик мне потом достаточно ехидно высказала предположение, что либо Ник реально ничего не делал, а тупо наблюдал, либо творил какие-то гадости, о которых и сказать стыдно. Честно говоря, я сначала тоже так думала, но потом поняла, что за столетия уж наберётся несколько эпизодов, о которых можно рассказать, просто Ник патологически не любит говорить о себе.

Я всё-таки решилась спросить, откуда он родом, и очень удивилась, когда услышала, что он родился в Англии. Совсем он был не похож на англичанина, скорее уж на испанца, или француза.