Яростная драка в доме не унималась. В такие минуты события как бы сгущаются и так стремительно следуют одно за другим, что автору трудно за ними поспеть. С того момента, когда впервые послышался шум, и до того, когда делавар прекратил свои неуклюжие попытки справиться с большими веслами, прошло не больше трех или четырех минут, но, очевидно, сражающиеся уже успели израсходовать почти весь запас своих сил. Не слышно было больше проклятий и ругани Непоседы, и даже шум борьбы несколько утих. Тем не менее схватка все еще продолжалась с непоколебимым упорством. Вдруг дверь широко распахнулась, и бой перешел на платформу, под открытое небо.

Какой-то гурон отодвинул засовы, и следом за ним три или четыре воина выскочил и на узкую площадку, радуясь возможности спастись от ужасов, творившихся внутри. Затем кто-то с неимоверной силой выбросил тело еще одного гурона, которое вылетело в двери головой вперед. Наконец показался Гарри Марч, рычавший, как лев, и успевший на один миг освободиться от своих многочисленных противников. Хаттера, очевидно, уже схватили и связали.

Наступила пауза, напоминавшая затишье среди бури. Все испытывали потребность перевести дух.

Бойцы стояли, поглядывая друг на друга, как свирепые псы, только что разомкнувшие свои челюсти и поджидающие удобного случая снова вцепиться во вражескую глотку. Мы воспользуемся этой паузой, чтобы рассказать, каким образом индейцы овладели «замком». Сделаем это тем охотнее, что необходимо объяснить читателю, почему такое неистовое столкновение было в то же время почти бескровным.

Расщепленный Дуб и особенно его товарищ — он производил впечатление лица подчиненного и, по-видимому, был занят исключительно работой на плоту — очень внимательно все высмотрели во время двукратной поездки в «замок». Мальчик тоже доставил подробные и весьма ценные сведения. Получив общее представление о том, как построен и как запирается дом, гуроны уже могли с достаточной уверенностью действовать в темноте. Хотя Хаттер, переправляя свое имущество на борт ковчега, поставил судно у восточной стены «замка», за ним наблюдали так пристально, что эта предосторожность оказалась бесполезной. Разведчики, рассеявшись по западному и по восточному берегам озера, следили за всеми действиями обитателей «замка». Лишь только стемнело, плоты с обоих берегов отправились на рекогносцировку, и Хаттер проплыл в каких-нибудь пятидесяти футах от них, ничего не заметив. Ирокезы лежали, вытянувшись плашмя на бревнах, так что в темноте их тела и плоты совершенно сливались с водой.

Встретившись возле «замка», оба индейских отряда поделились своими наблюдениями и затем, не колеблясь, подплыли к постройке.

Как и следовало ожидать, она оказалась пустой.

Затем оба плота направились к берегу за подмогой, а два дикаря, оставшиеся у «замка», поспешили использовать все выгоды своего положения. Им удалось взобраться на кровлю и приподняв несколько широких кусков коры, проникнуть на чердак. К ним присоединились товарищи, подоспевшие с берега. С помощью боевых топоров в бревенчатом потолке прорубили дыру, и человек восемь самых сильных индейцев вскочили в комнату.

Тут они засели с оружием и припасами, готовые, в зависимости от обстоятельств, выдержать осаду или же произвести вылазку. Всю ночь воины спокойно спали, как это свойственно индейцам, когда они пребывают в боевой готовности. На рассвете они увидели возвращающийся ковчег. Предводитель гуронов, поняв, что двое бледнолицых собираются проникнуть в дом через трап, немедленно принял соответствующие меры. Опасаясь дикой свирепости своих соплеменников, он отобрал у них все оружие, даже ножи, и припрятал в укромное место. Вместо оружия он заранее приготовил лыковые веревки. Разместившись в трех комнатах, индейцы ждали только сигнала, чтобы наброситься на своих будущих пленников. Когда отряд забрался в дом, воины, оставшиеся снаружи, уложили кору на место, тщательно уничтожили все внешние следы своего вторжения и воротились на берег. Если бы ирокезы, засевшие в «замке», знали о смерти девушки, ничто, вероятно, не могло бы спасти жизнь Хаттера и Непоседы. Но это злополучное событие произошло уже после того, как была устроена засада, и вдобавок на расстоянии нескольких миль от лагеря, разбитого против «замка».

Глава XX

В предыдущей главе мы оставили противников на их узком ристалище. Они тяжело переводили дыхание. Непоседа, отличавшийся чудовищной силой, владел, кроме того, всеми приемами кулачного боя, столь распространенного в тогдашней Америке и особенно на границе. Такое преимущество делало борьбу для него менее неравной, чем можно было ожидать, и только благодаря этому он смог продержаться так долго против численно превосходящего врага, ибо индейцы тоже недаром славятся своей силой и ловкостью в атлетических упражнениях. Никто из участников свалки серьезно не пострадал, хотя несколько дикарей были не один раз сбиты с ног. Тот, кого Непоседа швырнул на платформу, мог до поры до времени считаться выбывшим из строя; из остальных кое-кто прихрамывал, да и самому Марчу схватка стоила немало шишек и синяков. Всем необходимо было хоть немного прийти в себя, и бой на время приостановился.

При таких обстоятельствах перемирие, чем бы оно ни было вызвано, не могло долго продолжаться: слишком тесна была арена борьбы и слишком велика опасность какой-нибудь вероломной уловки. Несмотря на невыгоду своего положения, Непоседа первый возобновил боевые действия. Руководствовался ли он при этом сознательным расчетом или же все, что произошло потом, было лишь плодом закоренелой ненависти к индейцам, этого мы сказать не можем. Как бы там ни было, он яростно устремился вперед и в первую минуту всех разметал. Он схватил стоявшего рядом с ним гурона за пояс, приподнял над платформой и швырнул в озеро, словно ребенка.

Несколько секунд спустя та же участь постигла двух других, причем второй сильно ушибся, натолкнувшись с размаху на своего товарища, барахтавшегося в воде.

Оставалось еще четверо врагов. Гарри Марч, снабженный лишь тем оружием, каким одарила людей сама природа, надеялся легко справиться в рукопашной схватке и с этими краснокожими.

— Ура, старый Том! — закричал он. — Канальи полетели в озеро, и скоро я всех их заставлю поплавать.

При этих словах страшный удар ногой прямо в лицо опрокинул обратно в воду индейца, который, схватившись за край платформы, пробовал вскарабкаться наверх. Когда разошлись круги над местом падения, сквозь прозрачную стихию Мерцающего Зеркала можно было увидеть темное беспомощное тело, лежавшее на отмели. Скрюченные пальцы хватали песок и подводные травы, как бы стараясь удержать отлетающую жизнь этими последними судорогами.

Удар в живот заставил другого индейца изогнуться наподобие раздавленного червя, и таким образом у Непоседы осталось только два полноценных противника. Впрочем, один из них был не только самым высоким и самым могучим среди гуронов, но и наиболее опытным воином, закаленным в боях и долгих походах. Он полностью оценил гигантскую мощь своего неприятеля и поэтому берег силы. Вдобавок наряд его как нельзя лучше соответствовал условиям подобного поединка, ибо на теле у него не было ничего, кроме перевязки вокруг бедер. Он стоял теперь на платформе, словно нагая и прекрасная модель для статуи. Даже для того, чтобы только схватить его, требовались ловкость и недюжинная сила. Гарри Марч, однако, не колебался ни одного мгновения. Едва успел он покончить с одним врагом, как немедленно обрушился на нового, еще более грозного врага, стараясь столкнуть и его в воду. Борьба, завязавшаяся между ними, была ужасна. Движения обоих атлетов были так стремительны, что дикарь, который уцелел последним, не мог никак вмешаться, даже если бы у него и хватило для этого смелости. Удивление и страх сковали его силы. Это был неопытный юнец, и кровь стыла в его жилах, когда он видел бурю страстей, разыгравшуюся в такой необычайной форме.