Глядя, как Лаура играет с Аннабеллой, я на время забыл о нежити. Лишь через полчаса, когда ветер донес до меня стоны мертвецов, я вспомнил, какие ужасные обстоятельства привели нас сюда, в Отель 23. Как только вместе с симфонией жутких стонов ветер стал доносить до нас запах тления, я позвал всех внутрь.

14 апреля

23.57

Сегодня примерно на два часа отключался свет. Включилось резервное питание, и весь комплекс осветился боевым красным светом. Похоже, начинает барахлить энергосистема. Точно определить невозможно. Свет включился в 23.30. Уверен, что система автоматизирована, так как сомневаюсь, что какой-нибудь добросовестный электрик будет обслуживать свой пост в подобные времена.

15 апреля

19.20

Сегодня ночью собираюсь провести разведку территории с помощью ПНВ. Буду избегать скопления нежити у главного входа. Территория с четверть мили за маленьким холмом. Джон будет наблюдать через камеры слежения.

Я сказал ему, что при малейшей угрозе я отведу тварей подальше от комплекса, так что пусть не беспокоится. Во всяком случае, в темноте они, похоже, не видят. Возможно, я становлюсь самоуверенным, и недооцениваю тварей. Знаю, что в большом количестве они смертельно опасны. Хотя, они смертельно опасны и в одиночку.

Сегодня я четыре раза слышал странный механический звук. Один раз я поспешил в комнату контроля за экологией, чтобы посмотреть, не там ли его источник. Оказалось, что нет. Звук исходил откуда-то из недр комплекса. Это может быть какой-нибудь насос, или аварийная система, не знаю. В этом году я впервые опоздал заплатить налоги.

16 апреля

14.09

Ночью патрулировал территорию. Перед тем как выйти, мы с Джоном тщательно проверили дневные снимки со спутника. Территория была обнесена двойным забором, доступ к главному входу был только через подземный тоннель, или через второй забор. Еще на снимках я заметил что-то типа небольших групп тел на земле в северо-восточной части комплекса. Я вышел по лестнице наружу. Попросил Джона выключить на моем участке свет, чтобы прибор ночного видения смог настроится на темноту. Я подождал двадцать минут, пока прибор полностью не настроится.

Я натянул ПНВ на глаза, затянул ремни, и открыл люк. Холодный ночной воздух пах весенней жимолостью. Я шагнул за порог в «их» мир. Закрыв за собой люк, я взял с плеча одеяло и накинул его на забор в том же месте, где мы перелезали в прошлый раз.

У меня был код доступа к воротам, но я не хотел возиться с кодовым замком в адреналиновой спешке. Одеяло в данной ситуации было более безопасным способом пересечения забора. Сейчас оно было порвано во многих местах, и еще через пару раз использования сгодится лишь на костер. Оставив его висеть на колючей проволоке, я спрыгнул по другую сторону забора, и двинулся вдоль периметра по часовой стрелке.

Включив на ПНВ инфракрасный режим, я увидел на территории множество ночных животных. Ночью здесь полно было кроликов, мышей и белок. Надо иметь в виду на будущее эту потенциальную пищу. Я обогнул первый угол забора и зашагал дальше.

Покинув знакомую территорию, я вошел в ту часть комплекса, где никогда не был. Между нашим забором и другим был промежуток в три сотни ярдов. Я прикинул, что Джон сейчас как раз подо мной, на глубине восьмидесяти футов. На углу забора я увидел яркие огни камер наблюдения, следящих за моим перемещением. Они тоже работали в инфракрасном режиме, поэтому в моих очках ПНВ выглядели маячками. Примерно через минуту я оказался у второго забора. Это был северо-восточный его угол. Стоны мертвецов и запах тлена усилились. Сейчас я был вне зоны охвата большинства камер наблюдения.

За вторым забором я увидел сваленные в груду тела, а вдалеке с трудом различил основную массу мертвецов, беспрестанно молотящих кулаками в главные двери. Пригнувшись, я тихо приблизился к трупам. Чем ближе я подходил, тем яснее для меня становилось произошедшее здесь. Весь забор был в многочисленных дырах, оставленных, похоже, огнем из автоматического оружия. Трупы на земле были жертвами стрелка, находившегося по эту сторону забора. Лежали они там давно. Их голая кожа была покрыта личинками и другими насекомыми.

Я исследовал внутренний периметр второго забора на предмет стрелка, но не увидел ничего, кроме высокой травы. Этот забор должен огораживать что-то важное, но я не вижу никаких больших стальных люков, какие мы нашли у первого забора. Не могу не думать о том, что кто бы не перестрелял упырей, он наверняка отступил во тьму бункера. Мы исследовали весь объект и не нашли никого, ни живых не мертвых. Мои мысли вернулись к прерывистому механическому звуку.

Я проверил забор в местах повреждений, и нашел, что его повредило. Размером дыры были не больше человеческой руки. На рваных краях сетки были пятна засохшей крови и куски кожи. Похоже, некоторые твари на самом деле тянулись сквозь дыры к своему палачу.

Я тихо развернулся и двинулся назад тем же путем, что и пришел. Вместо того, чтобы идти прямо к первому забору, я выбрал другой маршрут. Я прошел между заборов в западную часть комплекса. Снова обратил внимание на длинную и ровную покрытую травой полосу. Я заметил ее, как только впервые нашел это место. Здесь можно было легко посадить или поднять небольшой самолет. Было бы не плохо где-нибудь найти такой. Все-таки летать это не ездить на велосипеде, нужно постоянно поддерживать себя в форме. Я перепрыгнул через забор, забрал одеяло, вернулся в комплекс и стал рассказывать остальным, что я видел.

19 апреля

12.11

Ночью я вернулся из трехдневного похода за припасами и необходимым оборудованием. Я ранен, опять чуть не погиб. Джону повезло больше, у него только поцарапано лицо. Одна из тварей зацепила его. Мы почти все время были на ногах.

С помощью атласа и навигационной карты для пилотов, которая была у меня еще до этого, мы смогли определить расстояние до ближайшего аэродрома. В соответствии с картой, на северо-северо-востоке, в 20 милях от Отеля 28 был маленький частный аэродром Игл Лейк. Ночью, накануне нашего отбытия, мы с Джоном смогли получить спутниковый снимок всего района, и действительно, на фотографии были видны две параллельные бетонированные взлетно-посадочные полосы. Ангар и, похоже, два небольших самолета, припаркованных у маленькой башни. Когда мы уменьшили масштаб, примерно в восьми милях от аэродрома также виднелась тонкая нить 10-го шоссе. Мы знали, что для безопасного возвращения нам мог бы понадобиться транспорт, поэтому наехали «зумом» на шоссе к северу от аэродрома. Вся автострада была усеяна брошенными машинами. Это главная ветка, соединяющая руины Сан-Антонио с городом Хьюстоном.

По шоссе бродили толпы нежити. Мы с Джоном подумали, что вряд ли поход к автостраде будет продуктивным. Холодный утренний апрельский воздух ворвался в люк, когда мы повернули рычаг запора. Цвели цветы, и день обещал быть прекрасным. Мы с Джоном нагрузились оборудованием. Он ввел код доступа, отпирающий ворота, вновь связывая нас с враждебным миром.

Мы отправились в путь, держась зарослей и деревьев. Когда мы впервые приблизились к главному входу, мы смогли увидеть наших «швейцаров» воочию, без помощи цифрового увеличения. Мы с Джоном по очереди наблюдали в бинокль из кустов. Описать их можно двумя словами — голодные и злые. Сомневаюсь, что кто-то может понять, откуда взялась их неугасающая злоба по отношению к живым. В любом случае я не хочу знать.

Меня выворачивало наизнанку, когда они царапали тяжелые стальные двери, ломая ногти, колотили по ним кулаками, с каждым ударом оставляя коричневые влажные следы. Некоторые из них были явно возбуждены, и отталкивали других, чтобы тоже получить доступ к дверям.

Еще меня поразило то, что один из них колотил в дверь камнем. Камень был размером с бейсбольный мяч, и тварь монотонно и неумолимо колотила им в дверь. Знаю, почему мы не слышали этого раньше. Просто эти двери были первыми из трех дверей, отделяющих нас от внешнего мира. Твари явно сохранили какое-то первоначальное чувство насчет них.