Мало того что не имел права заниматься подобной проверкой за спиной самих гильдий, не поставив заранее тех в известность, так ещё и принялся сам расправляться с виновными. На что вообще не имел ни малейших прав. Чем тут же вызвали бурю искреннего возмущения.

  Пороть прилюдно уважаемых людей?

  Десять плетей, положенное по Уложению города наказание за нарушение договора, - не столько болезненное, сколько унизительное наказание.

  А теперь ещё официально выдвинутые гильдиям претензии на полную сумму заключённых ранее договоров. На четыре сотни тысяч золотых, без малого! Мало кого это могло обрадовать. Но и безропотно подставлять под плети барона свои спины и раскрывать кошельки, несмотря на очевидную вину, никто из местных мастеров не собирался.

  Да, они понимали, что виноваты, но..., получить плетей от какого-то чужака, новичка в их родном городе, они допустить не могли. А деньги? Денег ни у кого не было. С этим всегда в городе была проблема.

  Как и в том, что сложившаяся в городе практика обучения какому-либо ремеслу подразумевала строго определённые отношения и построена была на старинных, освящённых веками традициях. Сначала, год, два, взятого в обучение мальца гоняют по дому, по всяким мелким домашним делам, включавшим огород, уход за скотиной, детьми хозяин, беготню на базар и по всяким другим мелким хозяйским нуждам принявшей в обучение семьи. Ничего, впрочем, серьёзного. Чтоб парнишка не надорвался, поскольку в обучение принимают, как правило, очень рано, лет в семь, восемь.

  И в это же время ученика начинают постепенно пристраивать к делу.

  Практика сложившегося обучения выбранной профессии подразумевала крайне мало собственно обучения в первый год, если подразумевала вообще. Стиль жизни у местных мастеров был размерен и нетороплив. Учить начинали, чуть ли не с малолетства. Поэтому, многие с началом обучения и не спешили.

  Только вот в этот раз в этом деле был один маленький, но крайне существенный нюанс. За такое обучение не платили. В обучение брали, но за него не платили. Ученик сам расплачивался потом своим трудом.

  А вот барон Сидор де Вехтор заплатил. Много. Вперёд. И теперь потребовал результата, раз он заплатил. Потому как первая же его проверка показала, что большинство мастеров, получив деньги, пальцем о палец не ударило, чтобы приступить к своим прямым обязанностям.

  И тем, кто не понял серьёзности намерений компании, сегодня утром барон де Вехтор с помощью плетей и попытался объяснить кто тут прав.

  Проблема барона была лишь в том, что нерадивые учителя, несмотря на то, что сразу поняли, что были неправы, безропотно подставлять свои спины под его плети не собирались. Всем хватило первого десятка поротых товарищей, чтобы понять серьёзность намерений барона. Серьёзность же своих намерений они уже подкрепили выставленным поперёк улочки большим отрядом своих подмастерьев и учеников, вооружённых, правда, пока что чем попало, но зато весьма решительно настроенных недопустить дальнейших бессудных расправ.

  В результате чего уже к полудню на разных концах когда-то тихой, а ныне кипящей бурными страстями улочке кузнечного конца городского посада наступило шаткое равновесие. Ближе к центру города, поперёк улочки стояли немногочисленные ровные ряды егерей сидоровой компании, вооружённых короткими, обмотанными толстой кожей палками. Прикрываясь большими ростовыми щитами от периодически летящих в их сторону яиц и мочёных яблок, они представляли собой островок спокойствия, среди бушующей вокруг бури. А с противоположного конца улочки, прикрывая уже кузнечный посад, бурлило настоящее море перевозбуждённых, вооруженных, чем попало местных жителей.

  Ростовых щитов у них не было, зато в избытке присутствовало желание свернуть шеи стоящим напротив наглецам.

  А посреди этого бушующего моря страстей, в доме мастера кожевенника Вихорко Рожка встретились на переговоры две обозлённые друг на друга враждебные стороны: Сидор с Димоном и двумя крепкими парнями, вооружённых палками, у них за спиной, с одной стороны, и выборный представитель от ремесленных гильдий города для ведения переговоров с бароном Кур Белый со товарищи.

  Товарищи Кура были под стать ему. Два, просто огромных кузнеца и трое ещё более здоровых кожемяки, все злыми глазами буравящие сидящих напротив за столом переговоров с безмятежным видом Сидора с улыбающимся безмятежным Димоном.

  - Спасибо хозяюшка,- вежливо поблагодарил Сидор накрывавшую на стол дородную хозяйку, поставившую между двумя враждебными сторонами пышущий жаром самовар. - Люблю в полдень чайку липового похлебать, с пампушками, - с мечтательной улыбкой на лице втянул он запахом чудные ароматы.

  - Липовый чаёк, - мечтательно закатил он глаза к низкому потолку. - Обожаю липовый чаёк. А пампушки ваши, Домна Матвеевна чудо как хороши, - улыбнулся он хозяйке.

  И так бледная, нерадостная хозяйка мгновенно спала с лица. За полчаса до того, её муж как раз успел схватить десяток плетей именно за то, что за прошедший месяц её любимый, но безалаберный муж так и не приступил к обучению ремеслу отданного им в семью огольца. И теперь, тихо матерясь, отлёживался на заботливо подстеленной хозяйкой перине в соседней комнате, поротым задом вверх. И основным ему укором было именно то, что отданный ему в обучение паренёк больше понимал в приготовлении пирогов, чем в обработке кожи.

  - Не отвлекайся, - сердито буркнул Кур, нервно дёрнув щекой. - Давай ближе к делу.

  - Давай, - согласно кивнул Сидор. - Итак. Ваши гильдии не выполнили заключённый меж нами договор и задолжали мне денег. Я заплатил, а оговоренных услуг так и не получил. Большинство отданных в обучение учеников к обучению так и не допущены. Вина в том полностью лежит на вашей стороне. Поэтому я требую. Первое. Возвращения всех учеников, к обучению которых так и не приступили. Второе. Наказание виновных в соответствии с действующей в городе Правдой. То есть всем виновным - по десятку плетей. И третье. Возврат выплаченных средств. И четвёртое. Выплата компенсация за моральный ущерб.

  - Чё? - изумлённо перебил его сидящий справа от Кура, дружок его Непей Ревяка. - Ты чего, Сидор, белены объелся? Какой ещё моральный ущерб?

  - Денежная вира за нарушение договора, - вежливо пояснил Димон. - У нас это называется - моральная компенсация. Ты своим бездельем, Непей, мою чувствительную мораль обидел, - улыбнулся он. - Вот за это я и хочу получить с тебя бабки. Не пьёшь, так хоть поплачь немного.

  - А дедки не хош? - угрожающе наклонился вперёд кузнец. - У меня их много, дедков, - сжав у себя перед лицом немалых размеров кулак, он несколько раз демонстративно жёстко ударил им в раскрытую ладонь. - Мне не жалко, я могу и заплатить.

  - Вот и хорошо, - тут же включился в разговор улыбнувшийся Сидор. - Значит, по этому пункту мы договорились. Вы согласны оплатить моральный ущерб. Очень хорошо. Теперь следует определить его размер.

  - Чё? - повернулся теперь уже к нему кузнец, медленно наливаясь дурной кровью. - Ты чё Сидор, совсем оборзел? Думаешь, титул купил, так теперь тебе всё можно? Самым умным стал?

  - Стоп-стоп-стоп, - подняв руки, Кур поспешил остановить на глазах разгорающийся скандал. - Не будем так спешить.

  - Не будем, - согласно кивнул головой Сидор. - Тем более что данный товарищ, - со смешком кивнул он на разозлённого Ревяку, - явно не понимает всей серьёзности вашего положения. Договор вы нарушили, - сразу переходя на серьёзный тон, посмотрел он прямо в глаза кузнецу. - И, как я понял, этого даже не оспариваете. Но и делать вы тоже ничего не собираетесь. Точнее - не собирались. И нам, нашей компании это не нравится.

  - Не все, - мрачно бросил Кур, отводя взгляд.

  - Не все, - покладисто согласился с ним Сидор. - Ты и ещё десяток твоих товарищей полностью выполнили условия договора. К вам никаких претензий. Ещё кое-кто - выполнил частично. К ним тоже больших претензий нет. А вот те, кто реально его нарушил, сейчас на улице, вооружённые дубьём стремятся избежать наказания.