Хоть там тоже лесовики, но, какие-то... другие, мягче что ли. Не такие злые и не такие цепкие. Которые не мстят так жестоко и безжалостно за каждый удачно проведённый рейд на людские земли, под корень вырезая все становища подгорных, рядом с которыми прошёл маршрут возвращения отряда рейдеров. Что очень не добавляет любви к легиону со стороны немногих оставшихся ещё в живых местных подгорных. Скоро здесь вообще останется одна мёртвая земля, без единой живой души. Тогда вообще в сотнях воцарится голод. И раньше-то питались в основном за счёт добычи в людских землях, а теперь этого практически нет.

  - "Во всех смыслах кругом мёртвая земля, - недовольно задумался ящер. - А значит, летом надо вернуться обратно, сюда на озеро и уже по теплу проверить дно. Проверить самому, потому как такое дело другим доверить нельзя. Твёрдое оно или илистое. Чтоб получить точный ответ. Может ли быть спокойно руководство Легиона, что груз уничтожен, или надо начинать думать, как помешать людям поднять его со дна?"

  Если там твёрдый песок или каменистое дно, груз надо будет попытаться самим достать. С помощью подводных колоколов ли, или иным каким способом, кошками там или ещё чем, но достать обязательно. Если там ил - про груз можно забыть. Спокойно выбросить из головы все мысли о нём. Дело будет считаться окончательно сделанным.

  Ну а пока суд да дело, надо бы там поблизости заложить небольшой острожек, для наблюдений за людьми, или - тайный схрон. Или, что ещё лучше, и то и другое одновременно. Что-нибудь, да к весне останется. Уже понятно, что долго там острожек не простоит. Сшибут не сегодня так завтра, но отметиться с инициативой надо. Так верней привлечь к себе внимание начальства. А привлечь такое внимание - значит не остаться в этих дремучих лесах на всю оставшуюся жизнь.

  Лонгарская подгорная тайга была не тем местом, о котором Тур дуа де Соха мечтал всю свою пусть и недолгую, но сознательную жизнь. Есть места и получше, поспокойнее.

  Потому как с некоторых недавних пор к приключениям, особенно в зимнем лесу, Тур начал испытывать искреннюю, ничем не замутнённую ненависть. Оказывается, в спокойной жизни была своя прелесть. И к ней Тура де Сохо последнее время неудержимо тянуло.

   Похмелье Головы.

  Конец зимы для Главы города Старый Ключ Косого Сильвестр Андреича ознаменовался не только тем, что зазвенела капель, но и тем что мир его рухнул. И казалось, возврата к прежнему уже не будет. потому что рухнуло всё, рухнули все его тщательно выстраиваемые последние годы планы, и до основания развалился весь уклад прежней жизни.

  И самым главным, самым чудовищным провалом за весь прошедший год, Сильвестр Андреич считал для себя то, что Демьян Горинович Богат и в этот раз оказался неприятно прав. Провидец хренов...

  Не то что сам факт подобного обретения Правды был прискорбен, это-то как раз было ерунда. Знать Правду надо. Более того, без Правды было никак. Никакое Своё Дело без Правды правильно не поставишь.

  Не в том соль, что Демьян оказался прав, а в том, что и Малой, и Дюжий, далеко не последние люди в его городе, действительно зарегистрировали золотые рудники в Территориальном Совете. Не в родном городе, а фактически на чужой стороне у сторонних людей. Это был демонстративный плевок. Плевок ему в лицо. Не говоря уж о том, что и налоги теперь они будут платить не городу, а напрямую Территориальному Совету. Что просто не есть хорошо, если не сказать жёстче - дерьмо полное.

  И плевать на тот Краевой или иначе Территориальный Совет, на то что тот вмешался в не своё дело, рудники золотые мимо рта проплыли. Вот где беда! Вот где настоящий провал.

  То что при этом самому Голове пришлось выслушать массу крайне неприятных для него слов по способам ведения им дел в своём городе, так это ерунда. Кончилось то всё одно - естественно пшиком. Ну, устроили выволочку, ну, пополоскали имя его всуе, ну и что. Ну, правы они, правы, что тут сказать. Кругом правы. Действительно, нельзя было так вести свои дела, чтоб люди начали разбегаться из города и обращаться за помощью куда-то на сторону. Нельзя! А приходится!

  Не оставлять же столь жирный кусок, как золотая шахта, в руках каких-то босяков. Мало ли что они первые место застолбили. Тем более, когда он сам бы мог сделать тоже самое: найти золотоносный участок и потихоньку его разрабатывать.

  Не получилось. В силу разных причин, вишь, не подсуетился. Не позволили обстоятельства. Что ж теперь...

  Но обстоятельства обстоятельствами, а оставлять такое богатство в чужих руках? Он что, дурной?

  Голова, забывшись, от злости заскрипел зубами. Уткнувшись лбом в холодное, покрытое инеем стекло, он невидящими глазами глядел куда-то перед собой, по новой вспоминая всё прошедшее.

  Его там что, в Краевом Совете совсем за идиота считают? Только за то что он не успел оформить на себя золотые прииски, теперь ему что, лишиться такого жирного куска? И ничего не делать? Не попытаться вернуть настоящим хозяевам Края им по праву принадлежащее имущество?

  От понимания причин, по которым был упущен столь важный момент в увеличении его будущего благосостояния Косому хотелось рвать и метать. Или сделать кому-нибудь большую гадость. Жаль, некому. Никого подходящего сейчас под рукой в городе не было. Даже Сидор, сволочь такая, и тот куда-то в своё дурацкое Приморье или, ещё хуже, в Загорье к таможенным баронам смылся. А такая, казалось бы была прежде удобная фигура для битья. Ранее, была удобная. А сейчас даже не знаешь что и думать. Тронешь эту сволочь, хрен его знает что теперь оттуда и вылезет.

  Опять, небось, какая-нибудь скрытая до поры проблема выявится и вскочит прыщём на ровном месте. С Сидора станется...

  А оно ему надо?

  Сам то Сидор небось опять ищет где-нибудь приключений на собственную беспокойную задницу. А тут в городе такие дела творятся.

  - "А такая была ранее удобная фигура, - мысленно посетовал Голова, - чтоб на нём за свои неудачи отыгрываться. Ан, нет, мерзавец в Приморье смотался. Ускользнул, не достать. Жаль.

  Ну да, ничего, это сейчас не достать, а завтра посмотрим. Мир не вчера начинался и не завтра кончится. Будет ещё случай пересечься на кривой да тесной дорожке. А то что-то борзеть слишком Сидор стал. Вот тогда и поглядим кто кого. Поглядим, хватит ли пороху у этого покупного барона тягаться с первым человеком самого главного пограничного города".

  Так хорошо знакомый, вчера ещё казавшийся таким родным и уютным, сегодня кабинет Главы города Сильвестр Андреича Косого казался его хозяину каким-то не таким. Чужим, неуютным, и холодным. Словно из каждого угла на него внимательно смотрели льдистые враждебные глаза ненавидящих его людей.

  Как такое могло быть, Косой просто не понимал, мысленно возмущаясь этим только что определившимся для него фактом. И особенно возмущало то, что даже простая тень какого-то неизвестно откуда появившегося негативного чувства, вдруг непонятно с чего поселилась в этих стенах. И хотя Сила Савельич пытался убедить его в обратном, что ничего подобного и в помине нет, что он сам, лично ничего не чувствует в этих стенах, никаких негативных эмоций, Косой ему не верил. Хоть и был силён Сила, и считался в городе известным знатоком по ведуновской части, но даже до половины уровня настоящего ведуна не тянул. Потому и веры ему особой у Головы не было.

  А в стенах Управы точно поселилась какая-то гадость. Это Голова всем своим нутром чуял. Точно, точно какой-нибудь неупокоённый призрак прибился к стенам их Управы и тянет, тянет из него силы. Наверняка чужой кто-то, потому как свои призраки все под контролем. Сидят по своим углам и носа боятся высунуть, дабы кто не упокоил мерзавцев.

  - "Нет, точно призрак, - пришёл к окончательному выводу Голова. - И точно чужой. Придётся гнать. А как? Ведун Иван, из Территориального Совета, мог бы. Но точно откажется. Скажет что не его это дело возиться с призраками. Не по статусу. А самому?