— Должен признаться, мадам, что эта двойственность разрывает меня на части, — тут же согласился Тирон. — Ваши кокетливые улыбки и красота могут сбить с толку, превратить любого мужчину в послушную овечку и сделать его вечным пленником коварных чар, хотя на войне сей человек способен справиться со смертельными опасностями. — Полковник сбился и хрипло добавил: — Признаюсь, вы меня специально провоцируете, но я окажусь круглым идиотом, если не построю крепость, чтобы оградить себя от той боли, которую вы можете причинить.

Зина не хотела сдаваться.

— Прошу вас, не судите обо мне столь строго. Я не хотела вам зла. Мне хотелось бы, чтобы мы нашли нечто общее и были счастливы в браке. Вы стараетесь держаться от меня подальше. Я боюсь, вы никогда не подарите мне ни вашего внимания, ни ребенка.

Услышав столь прямолинейные слова, Райкрофт удивленно поднял брови:

— Никогда, мадам? Кто знает, что произойдет завтра. Но рождение ребенка повлечет за собой другие обязательства…

— А вы их не хотите? — не задумываясь, спросила Зина.

— В настоящее время я боюсь вступать с вами в интимные отношения, которые могут привести к беременности. Я не поддамся сладкой песне сирены и не позволю привязать себя. Хотя очень сомневаюсь, что смогу противостоять вам.

— Я не пою никаких песен, но как жена надеюсь на ваше понимание. Если бы не вы, я никогда не узнала бы, что такое отношения между мужчиной и женщиной. Я чувствую себя беззащитной белочкой, которая с трепетом дожидается, пока кровожадный филин сожрет ее. Но вы забываете, что у меня тоже существуют естественные человеческие слабости.

Тирон удивленно смотрел на княжну. В том, что он возбудил в ней страсть, сомнений нет. Но полковник не ожидал, что юная жена столь бесстыдно заговорит о своих плотских желаниях. Неприкрытая откровенность Зины вынудила Райкрофта сделать признание:

— Я был бы счастлив насытить тот голод, который сжирает меня, как хищника в лесу. Вы обладаете редкой красотой и привлекательностью и для меня остались такой же, как тогда, в моем доме. И способны соблазнить любого мужчину, тем более меня.

— Тогда наша любовь будет только физической. Мне говорили, что мужчины мыслят именно так, — кивнула Зина, поражаясь несоответствию его слов и поступков. Если он так подвластен ее женским чарам, почему же не хочет делить постель? — Чем я не устраиваю вас? Вы ведь сами говорили, что давно не были с женщиной, и я считала, что любая может удовлетворить ваше желание.

— Совсем не обязательно, мадам.

Красивые брови удивленно поднялись.

— Я слышала, что в немецком районе много уличных женщин. Вы что, не пользовались их услугами?

— Никогда, — быстро ответил полковник. — Когда-нибудь вы поймете, насколько я разборчив в своих привязанностях.

— Похоже, вы не включаете меня в их число. — Голос Зины сорвался, и она с трудом сдержала слезы.

Не уловив состояния жены, Тирон быстро ответил:

— Я этого не говорил, Зина.

Отворачивая расстроенное лицо, она спросила:

— Неужели я столь обидела вас?

Тирон отвел глаза, не желая говорить правду. Зная, что может не устоять, он притворился, что торопится вернуться к друзьям, и оставил разочарованную Зинаиду одну.

Позднее, днем, в гости приехали генерал Вандерхаут с красавицей Алетой. Хотя оба, по разным причинам, не слишком жаждали поздравить молодоженов, но все же, подчиняясь правилам хорошего тона, сделали это. Винсент Вандерхаут, желавший продемонстрировать свою власть, вскоре отозвал Тирона в сторону и вывел в сад, чтобы поговорить наедине.

— Неужели я должен напоминать, полковник Райкрофт, что ваша прямая обязанность — заблаговременно известить командира о предстоящей женитьбе? Пустая интрижка с этой женщиной стоила вам не только свободы, но и моего расположения. Я должен наказать вас за неподчинение приказам…

— Прошу прощения, генерал, — прервал Тирон, злясь на надменного дурака. Приезжая в Россию, полковник не собирался никого спрашивать, как ему поступать в личной жизни, и с трудом принял даже вмешательство государя. Страстно хотелось заявить Вандерхауту, что это не его дело, но пришлось сдержаться и сказать правду, чтобы успокоить начальника. — Это произошло по воле царя Михаила Федоровича.

— Что вы наделали, Райкрофт? Неужели девушка забеременела до свадьбы? — орал датчанин. — Какой позор! Неужели вы не понимаете, как нужно вести себя на чужой земле?!

На щеках Тирона заходили желваки, глаза стали холодными. Опасаясь выйти из себя, он старался не встречаться взглядом с генералом и предпочел отпарировать:

— Нет! Княжна Зинаида была девственницей, когда я женился на ней! Но вы, сэр, вряд ли имеете к этому отношение!

Глазки Вандерхаута сузились, и он подозрительно взглянул на подчиненного:

— Будьте осторожны, полковник. Я могу быстренько отправить вас в Англию.

— Не советовал бы, генерал. Сначала вам придется все обсудить с царем.

Рот Вандерхаута скривился от злости. Он тщетно пытался придумать какую-нибудь угрозу, чтобы унизить Райкрофта. Однако, не придумав ничего, злобно хмыкнул и пошел в дом, оставив Тирона наедине с его мыслями. В доме, конечно, слышали крики, но Райкрофт искренне надеялся, что его друзья промолчат. Хотя ручаться за других не мог.

Ругнувшись про себя, Тирон повернулся и отправился в дом, стараясь обойти ту дверь, куда вошел генерал. Хотелось задушить Вандерхаута за то, что тот осмелился лезть в слишком интимные дела, причем обсуждал их громогласно.

В нынешнем состоянии полковник растоптал бы генерала, а поэтому предпочел сначала успокоиться, а посему отправился в покои, которые теперь делил с Зинаидой. Иначе драки с Вандерхаутом не избежать.

Тирон быстро поднялся наверх и со вздохом облегчения закрыл за собой дверь. Только в комнате его гнев стал медленно проходить. Райкрофт снял камзол, небрежно бросил его на стул и стянул рубашку. Войдя в туалетную комнату, он облил голову и грудь холодной водой, чтобы хоть как-то снять напряжение.

Полковник появился в опочивальне с наброшенным на голову полотенцем и тут в изумлении отпрянул: женская рука гладила его плоский живот. Не ожидая прихода Зины, он уже собрался воспротивиться, но внезапно вспомнил, как сам расстроился, когда жена не ответила вчера на поцелуй. Отбросив все предрассудки, Тирон улыбнулся, а рука продолжала лениво ласкать его.

Желая насладиться ласковыми, но дерзкими прикосновениями, Райкрофт уже не пытался вытереть волосы, а полностью отдался охватившей его страсти. Женщина издала вздох восхищения и принялась ласкать еще откровеннее. Тирон искренне удивился, как быстро молодая жена усвоила непростую науку любви.

Он несколько раз судорожно вздохнул, чувствуя, что обида его напрочь улетучилась, — похоже, соблазнительница добилась своего. Пальцы добрались до пуговицы на бриджах. Собираясь помочь Зине, Райкрофт сбросил полотенце с головы и, узнав женщину, оторопел:

— Алета!

— Ах ты, негодный мальчик, — мяукала блондинка, поддразнивая мужчину, и крепко обняла его за шею. — Женился так поспешно! Так-так… С тех пор, как ты обвенчался с княжной, все женщины в отчаянии. Винсент сказал, что ты попал в немилость к царю, так как опозорил дочь посла, и за это пришлось заплатить… Неужели не жалеешь, что не позволил Алете пламенно любить тебя?

Тирон был, конечно, глубоко разочарован. Он с трудом взял себя в руки и страшно обозлился на женщину, которую принял за Зину и которая подвергла его подобному искушению. Райкрофт сбросил руки жены Вандерхаута со своей шеи и отстранил ее.

— Извини, Алета. Я никогда не сплю с супругами своих начальников. Ты прекрасно знаешь, что такие приключения обоюдоопасны.

— Полковник, я знаю, что ты никого не боишься, тем более меня. — Она опять тесно прижалась, не спуская похотливого взгляда с красавца. — Приходи, когда захочешь повеселиться, Тирон. Я сделаю все, чтобы доставить тебе предельное удовольствие. Со мной ты забудешь маленькую пташку, на которой женился. Она ничего не знает о том, как ублажить настоящего мужчину, особенно такого страстного, как ты.