— Понятно. — И, желая получить паузу для размышлений, Флэндри поднял чашу: — Чтоб им всем, ростовщикам, пусто было! За крах ростовщиков!
— И Биоконтроля, — ляпнул тот.
— Что такое?! — Флэндри отставил чашу и пристально посмотрел на парня.
Тот побелел как мел; страх застыл в широко распахнутых глазах.
— Ничего, туан! Я ничего не сказал!
«Ого, а вот это уже интересно, — с восторгом подумал Флэндри. А я-то ломал голову, что мне с ним делать, не мог же я таскать его за собой, когда у меня самого на хвосте Вароу и Суму. Но теперь все меняется. Может, это даже удача. Первый человек, от которого я услышал что-то против Биоконтроля. Он, конечно, не сам это придумал, ясное дело, его надоумили там, в Ранау. Кто-нибудь из стариков. Кто-то у него в доме думает так же, как я! Может, там говорят и о революции?!»
Но в этот момент принесли суп, и Дъюанда, забыв все страхи, налег на еду со всей страстью. Флэндри подлил себе ликера и поглощал пищу менее поспешно. Пока они дожидались основного блюда, Флэндри бросил небрежно:
— Никогда не слышал о Ранау. Расскажи мне о нем. Риджстаффель, если есть его по всем правилам, займет не менее двух часов. А был еще шербет, еще чай и арака. Парочка танцовщиц прогуливались по залу в поисках богатых клиентов. Еще кувшин араки оказался просто необходим. Звон бокалов повсюду перемежался нескончаемыми тостами.
Белое солнце проползло точку зенита и валилось к земле. Подножия гор уже лежали в тени. Как только солнце село за кратер вулкана, в сгустившихся сумерках вспыхнули первые звезды. Потянуло прохладой, пригнало первые облака,
Флэндри встал, потянулся, разминая одеревеневшие члены, и сладко зевнул.
— Пойдем-ка теперь ко мне, — предложил он Дыоанде, который, оторвав от стола голову, безуспешно пытался сосредоточить взгляд на Флэндри.
— Вот, накинь это, — рассмеялся тот, бросив мальчику плащ. — А то все решат, что ты тут держишь оборону круглые сутки. Утром еще поговорим.
Он был рад, что избавился от необходимости отвлекаться на Дъюанду, плохо соображавшего в этот поздний час, и может теперь трезво оценить сложившуюся ситуацию с Луанг и Кемулом. (Боже, какие же у него лапищи!) Бродивший в крови спирт не мог подточить безукоризненную логику вывода: если даже с Луанг все кончено, и не важно, по каким причинам, то у него есть теперь Дъюанда, который приведет его в Ранау, а это может оказаться весьма полезным.
Под стеной внизу, где склоны затопила темнота, зажглись первые фонари, но вездесущий туман делал свое дело, размывая в неясные пятна эти крошечные земные звезды. Шатающегося и распевающего песни Дъюанду на пути к гостинице «Девять змей» то и дело приходилось поддерживать, наставляя на путь истинный в прямом и переносном смысле. Поладив с крутой лестницей и преодолев нелегкий путь по коридору к своему номеру, Флэндри остановился, отыскивая ключ в кармане. Вот замок, ничего, что допотопный, у него есть ключ! Сейчас, Дъюанда, сейчас, мы найдем ключ… Хотя постой. Дверь не заперта! Значит, его компаньоны уже там и ждут не дождутся его!
На какую-то долю секунды Флэндри заколебался. И толкнул дверь.
Двое в зеленых юбках попытались схватить его за руки. Он успел заметить, как много их там было — больше дюжины. Связанные вместе за ноги; и углу сидели Луанг и Кемул Он успел также поймать и ее взгляд, обращенный к нему, за мгновение до того как услышал ее крик «Беги!», и увидел, как осело тело девушки на колени Кемула от удара дубинкой по голове. Кемул бешено взревел. Но кто это там сюит, облокотившись о стену, улыбаясь и куря импортную папироску?.. Ниас Вароу. Флэндри едва взглянул на приближавшихся к нему со всех сторон людей. Реакция опережала мысль. Волчком развернувшись на пятке, он выбросил вперед руку со сложенными плоским копьем пальцами ладони и порвал насквозь чью-то глотку. (Верный способ сломать себе руку, если удар не окажется строго перпендикулярен к плоскости тела!)
Кто-то повис сзади, пытаясь добраться до его горла под низко опущенным подбородком. Он упал на пол, перекинув врага через себя, и перевернулся на спину.
Охранник заблокировал выход. Сверкнуло лезвие. Остальные люди Вароу не спеша подходили с обнаженными кинжалами.
Одним прыжком Флэндри оказался на ногах, выхватывая револьвер, так удачно приобретенный недавно.
Он не тратил времени на крик — нож летит быстро. Он стрелял.
Четыре выстрела — и четверо повалились на пол. Другие в суматохе отпрянули назад. Но Флэндри искал, искал глазами сквозь им же произведенную дымовую завесу, главного. Где Вароу?.. А Вароу выглядывал из-за колонны. Он все еще улыбался. Флэндри выстрелил — и промахнулся. Теперь из правой руки Вароу на него смотрел ствол бластера бетельгейзианского производства.
На героизм у Флэндри не было времени. Как и на то, чтобы сознательно просчитать положение. Не было времени. Шанс прикончить Вароу таким неуклюжим оружием, которое сейчас у него в руках, был ничтожен, В то время как единственный выстрел низкоэнергетическим лучом никогда не будет выстрелом в молоко. Он заставит его упасть, кататься по полу и жутко кричать от боли. Ну конечно, если Флэндри захочет растянуть удовольствие, то Вароу поместит его обваренное тело в какой-нибудь госпиталь.
Охранник, оказавшийся на свою беду возле двери, лежал к этому моменту на полу с пулей в груди Дверь стояла открытая. Путь свободен. И Флэндри воспользовался этим простым выходом.
Вароу с беспорядочной свитой позади следовал за ним. В почти осязаемых промозглых сумерках висел туман. Флэндри рванулся к лестнице, перескочил через половину ступеней и очутился на дороге.
Что-то случилось с воздухом и землей, которые, казалось, объединились внезапно для атаки на человека. То ли рокотала; земля и дрожал воздух, то ли наоборот. В небе полыхнуло пламя. Из дома рядом выскочила женщина, пронзительно крича; там со звоном летела на пол кухонная утварь. Несколько человек остановились, задрав головы вверх, к вулкану, — неподвижно застывшие тени с ярко высвеченными белками глаз. Ниже по дороге все люди разом замерли, огласив горы руганью и криками, заметавшимися запертым в ночи эхом. Потому что Гунанг Ютар рассердили.
Вароу на какие-то секунды замешкался у лестницы, только, чтобы включить фонарь и полоснуть светом по Флэндри., Тот, спасаясь от света, метнулся в сторону, к стене, слыша за собой топот преследователей.
Где-то здесь, он вспомнил, за стеной склон еще довольно проходимый, хоть и крутой. Какая-то черная масса темнела внизу, Флэндри прыгнул на нее со стены. С верха стены замелькал луч фонаря Вароу. Куда? Он ничего не мог разглядеть в проклятой темноте и тумане. Подожди, сказал он себе. Не там ли, в двух метрах отсюда лежал еще один валун пониже? Кажется, там. Думать времени не было. Флэндри прыгнул в неизвестность, положившись на свою память. Он чуть не промахнулся. Под его ногами хрустнули посыпавшиеся вниз камни, они перемололи бы его как в мясорубке, промахнись он на этот раз. Цепляясь за малейшие неровности, он смог подтянуться на вершину невидимого валуна и заглянуть вниз. Еще одна темная куча вырисовывалась внизу. И он прыгнул опять.
Свет фонаря Вароу плясал за ним по пятам.
Флэндри догадался, что бежит через город. Сколько времени он прыгал зайцем от одного угла к другому, он не знал. Везде туман и темнота. Он перескочил еще одну защитную стену, оказавшись на новой дороге, и бросился вдоль пустынных пещер.
Вароу неотступно прыгал за ним хищным козлом. Раз или два ему удалось поймать лучом спину терранина.
Флэндри оказался за городом. Дорога сошла на нет, и теперь он пробирался по дикой местности между призраками-скалами в толстом слое шлаков и золы. Слева от него почва круто, почти отвесно поднималась к жерлу кратера. Гунунг Ютар гремел, и его рев, казалось, проникал в мозг и кости. Взвесь пыли и золы забивала нос и глотку. Где-то сорвалась сверху здоровущая глыба и понеслась вниз, по направлению к долине, увлекая на своем пути все в одной адской карусели. Из кратера трехкилометровым черным столбом с запаленным нижним концом повалил дым. Флэндри обернулся: в реках молочного тумана рыскал Вароу со своим фонарем. Его луч зигзагами чиркал туман. Флэндри побежал дальше. Несколько раз он спотыкался, балансируя над обрывами и прислушиваясь к вызванной им канонаде камней. Нет, дальше бежать смысла не было. Если он не хочет разбиться на куски. Пересохшим горлом он жадно хватал порции горячего воздуха.