Из России в Америку
Защищала аферистку целая бригада адвокатов во главе с известнейшим юристом, депутатом Государственной думы Осипом Яковлевичем Пергаментом. Шепотом говорили об огромных гонорарах, полученных ими от Штейн.
В свидетели обвинения выстроилась целая очередь. Выяснялись подробности одна другой любопытнее, пикантнее. Защита выбрала, в свою очередь, необычную тактику. Родные Штейн стали доказывать, что она психически ненормальна. Пресса, обвинители, публика, – все были возмущены, видя, что это подлог, единственный шанс для Штейн уйти от заслуженного наказания.
Но психиатрическая экспертиза дала неутешительные для защиты результаты. Знаменитый профессор Бехтерев подытожил мнение столичных психиатров: Штейн абсолютно нормальна, никаких отклонений.
Штейн сознавала: последняя зацепка для оправдательного решения отпала. На первых двух заседаниях она смиренно занимала еще непривычную ей скамью подсудимых. К третьему, 4 декабря 1907 года, исчезла.
Полиция понимала, с кем имеет дело. За Штейн круглосуточно следили городовые и шпики. Так было в вечер 3 декабря, когда Штейн вместе со своим возлюбленным капитан-лейтенантом Шульцем отправилась на Пушкинскую улицу в квартиру одного из адвокатов, Леонтия Базунова, где собрались все ее защитники. На следующий день ожидается оглашение приговора, он почти наверняка будет обвинительным, и Штейн арестуют прямо в зале суда. Адвокаты обещают подать кассационную жалобу, но в любом случае ей придется посидеть в тюрьме.
Они не знали, что у Ольги Григорьевны был свой план на случай неминуемого ареста. Через некоторое время из квартиры вышел офицер в морской форме и сел на извозчика. «Это Шульц», – решили сыщики. А часа три спустя из парадной вышел… настоящий Шульц, правда, в штатском.
Полицейские поняли, что их обманули. Шульц был доволен, фон Штейн в его мундире уже пересекла границу Великого княжества Финляндского. Пока она не арестована, оставался единственный шанс – побег за границу. Российские коммерсанты нередко так и решали свой конфликт с прокуратурой. Но полиция не была склонна шутить, городовые немедленно арестовали капитан-лейтенанта.
План Штейн и Шульца сорван. Задумывая аферу с переодеванием и побегом, они рассчитывали, что Шульц будет вне опасности. После удачного исчезновения Штейн, он через неделю-другую последует за ней за границу. Там сообщники смогут пожениться, сменить фамилию и зажить спокойной праздной жизнью.
Побег авантюристки вызвал страшный скандал у публики и в судебных кругах. Русская прокуратура готова была достать Штейн из любой точки земного шара.
Казалось бы, Америке не привыкать к мошенникам. Но молодая страна обожала европейскую аристократию. Иметь знакомство с русской графиней – мечта любого янки. Это Ольга Григорьевна сразу почувствовала своим звериным чутьем и, поселившись в знаменитой гостинице «Уолдорф Астория», стала выдавать себя за русскую аристократку, ожидающую со дня на день миллионное наследство. Когда Штейн сошла на американский берег, у нее было всего 168 долларов, но русской графине одалживали столько, сколько она просила. Однако в Америке «стареющая львица», как красиво называли ее на суде, узнала об аресте любимого. В Нью-Йорке он в ближайшие годы не появится. Неожиданно она затосковала и совершила серьезную ошибку.
Она послала в Россию душераздирающие письма и телеграммы: «Срочно. Петербург, угол Сергиевской и Воскресенской, дом Чижовой, Пергаменту. Теряю последнее самообладание. Умоляю, прикажите телеграфировать: станция Бреславль, до востребования пассажиру первого класса, литеры три “В”. Если не получу – приеду обратно. Друг».
Американский адрес Штейн выяснили, перлюстрируя письма из Нью-Йорка, приходившие для сидевшего в предварительном заключении Евгения Шульца, – их получал парикмахер Самойлов, который должен был передавать письма арестанту. «Приезжай, все будет по-твоему, и деньги всегда будут, и все сделаю, что нужно… без тебя мне не надо свободы». В этих посланиях оказался обратный адрес: Нью-Йорк, д-р Чарльз Ягер, Южный центральный парк, 24.
Адвокат Пергамент получил письма из Нью-Йорка за подписью Амалии Шульц и телеграмму: «Опасно. По телеграфу 500 долларов. Адрес: Бродвей, 302, адвокату Дробчинскому».
Как только депутат исполнил просьбу, русская полиция через консульство потребовала от американского правительства ареста получательницы этих денег, подозреваемой в побеге от суда.
10 марта 1908 года нью-йоркская газета «Сан» напечатала сенсационный материал: «Мошенничество на 100 тысяч рублей – обвинение выдвинуто против Ольги Штейн, арестованной в «Шорхэме».
«Ее отправили в Манхэттенскую тюрьму Томбс прямо в черной котиковой шубе и шапке по настоянию шефа российской криминальной полиции, расположенной в Петербурге».
«Ольга Штейн, которую Россия пытается экстрадировать по обвинению в мошенничестве и воровстве, совершенным в Петербурге, предстала перед уполномоченным Шилдзом вчера. Это крупная женщина в шубе и шапке из черного морского котика.
Русские власти уже некоторое время разыскивали ее и обнаружили недавно, что она живет в гостинице “Шорхэм”, где она и была задержана комиссаром Хенкелем вчера вечером.
Обвинение, от лица которого выступил князь Николай Лодыженский, генеральный консул России, утверждает, что миссис Штейн набрала займов на 100 тысяч рублей под 100-рублевый вексель государственного банка Петербурга и обналичила их. Утверждается, что все это она проделала в 1905 году. Между 11 мая 1904-го и 31 января 1906-го миссис Штейн присвоила различную собственность на сумму 100 790 рублей.
Джон Мюррей из адвокатского бюро братьев Кудерт, представлявший интересы российского консульства, заявил, что пока не получил бумаги о деле из России, поэтому детали ему неизвестны. Миссис Штейн около 40 лет, ее считают очень одаренной, она бегло говорит по-немецки, по-английски, по-французски и по-русски. Арест, кажется, не произвел на нее большого впечатления. Ее направили в Манхэттенскую тюрьму, допрос назначен на следующий понедельник».
«Миссис Штейн приехала в отель “Шорхэм” 24 января и зарегистрировалась под именем миссис Шульц. Она заявила менеджеру отеля Флойду, что приехала из Милана и что ее муж, русский морской офицер, должен приплыть к ней в мае на борту русского крейсера, а вместе они намерены вести в Нью-Йорке оживленную светскую жизнь. О себе она рассказала, что страдает от нервного расстройства, но проходит лечение и надеется поправиться к моменту возвращения мужа.
Управляющий отелем также рассказал, что миссис Штейн приехала на машине в сопровождении еще одной дамы и представила рекомендательное письмо от парижского терапевта, подтвержденное доктором Ягером с Южного центрального парка, 24. После допроса в доме доктора Ягера выяснилось, что парижского терапевта зовут доктор Жорж Петрович, он лечил когда-то одного из родственников доктора Ягера в Париже. Как выяснилось, доктор Петрович знал эту женщину только как особу, живущую в одном из лучших отелей французской столицы, и ничего об ее прошлом ему известно не было. В Париже она останавливалась под именем мадам Рихтор в отеле “Бреслин”.
В отеле “Шорхэм” Штейн привлекала внимание, тратя непомерные суммы на телефонные звонки, телеграммы и экипажи. Она никогда не покидала отель пешком. Менеджер Флойд заявил, что она должна отелю 300 долларов, и что ее счет до 6 марта обеспечен поручительством Исаака Доброжинского, адвоката с Бродвея, 302. Она часто отсылала телеграммы сестре в Милан, где, как она рассказывала, недавно умер их брат, оставив большое состояние, из которого она должна была получить 5 миллионов долларов. Она говорила, что ее ежемесячный доход – тысяча долларов и требовала особую горничную, которая говорила бы по-французски и по-русски.
Вчера Доброжинский заявил, что не брал поручительства за счета этой женщины, однако сообщил, что он принял ее за представительницу богатой русской семьи из Петербурга. Штейн рассказывала, что у ее сестры, которая живет в Петербурге, состояние в 20 миллионов долларов. Она никогда не платила Доброжинскому за услуги, однако он заявил, что будет защищать ее в Федеральном суде в следующий понедельник».