Осознав, что она не могла уйти очень далеко, Сандер принялся искать другие следы и нашёл — сломанный конец ветки, свисающий с дерева, несколько свежих листьев, упавших на прошлогодний ковёр палой листвы. След уходил от воды вверх по склону, направляясь к югу, туда, где всё гуще росли деревья.
Через молодую поросль Сандер вышел на древнюю дорогу. Тут не было ни следа разрушений. Возможно, этот маленький участок земли совсем не пострадал в Тёмное Время. Конечно, дорога растрескалась, в трещины нанесло земли, и там теперь росла трава. Но идти было легко. Сандер находил не только следы Фейни и пеканов, но в двух местах на них, несомненно, наложились следы лап, которые могли принадлежать только Рину! То, что койот бросил его и пошёл за кем-то другим, потрясло Сандера.
Он знал, что пеканы подчиняются Фейни, что она может общаться с ними гораздо лучше, чем он с Рином. Но он не мог поверить, что у шаманки имеется способ воздействовать на койота и сознательно увести его от Сандера. Может, подумал он, для неё это была единственная возможность уйти от преследования.
Он теперь знал, куда увели Рина, и от этого его решимость найти Фейни возросла ещё сильнее. Он шёл вперёд, не быстро, сосредоточенно, и его не свернуть с пути.
Те, за кем он следовал, держались старой дороги и шли так открыто (по крайней мере, это он заключил по следам), как будто считали преследование невозможным. Дорога начала круто подниматься.
Сандер был голоден, но это больше не имело значения; впрочем, однажды ему попалась кучка орехов, собранных белками, он подобрал их и жевал на ходу. Орехи были вкусные, но далеко не так сытны, как тушёное мясо, которое он ел в доме Кабосса. Теперь тот обед казался далёким, как во сне.
Кузнец поднялся на вершину подъёма и увидел перед собой длинный спуск. В воздухе висела лёгкая дымка: это был даже не дым, скорее щупальца тумана. Но они не закрывали того, к чему вела старая дорога. Опять руины, но не груды мусора, в которых нельзя даже распознать жилище людей. Нет, осталось достаточно, чтобы различить здания. И Сандеру показалось, что у него на глазах странный туман опускался на стены без крыш, на разбитые фронтоны, всё более и более сгущаясь.
Он был убеждён, что это и есть то место, которое искала Фейни. Длинными шагами он пошёл вниз, чтобы как можно быстрее дойти до руин. Ноги ныли, в животе урчало, солнце спускалось к западу, и всё вместе это говорило о том, что день скоро подойдёт к концу.
Подойдя ближе, он увидел, что дорогу в нескольких местах перегораживают груды камня, и не видно было никаких попыток их убрать. Больше того, он увидел несколько хороших больших кусков металла, и удивление его всё возрастало. Ведь это совсем близко от посёлка Торговцев. Почему они не побывали здесь?
Но то, что сокровище лежало так открыто, насторожило его. Сандер остановился, осмотрелся в поисках следов тех, кого искал. Ничего не увидел и прошёл назад, пока не заметил следов одного из пеканов (по размеру следа он решил, что это Кай), этот след уходил направо. Здесь оказалась вторая дорога, более узкая, она резко поворачивала на север, уходя от руин.
Кусты и деревья ещё более сузили дорогу, оставалась едва четверть первоначальной ширины — она теперь больше походила на пешеходную тропу. Но на ковре из листьев виднелись отчётливые следы. Фейни, пеканы, Рин.
Сандер не мог сказать, присоединился ли койот к девушке или по-прежнему шёл по её следам.
Дорога дважды поворачивала и закончилась на мощёной площадке, напомнившей Сандеру ту, на которой был построен дом Торговцев в забытом островном городе. Три здания, вернее, их остатки, окна, глядевшие на него пустыми глазницами, за которыми лежала пустота. Три здания стояли с трёх сторон площади, дорога вела к четвёртому.
Сандер сделал первый шаг на эту площадку, и тут же покачнулся и опустился на колени. Боль от металла на голове была такой мучительной, что он ничего больше не чувствовал, не мог ни о чём думать. Только инстинкт заставил его упасть назад. Он лежал, тяжело дыша, не в силах оправиться от шока. Боль исчезла так же внезапно, как и возникла.
Немного погодя он сел на корточки и, совершенно ошеломлённый, стал смотреть на сцену перед собой. Оказывается, он пробирался через густой кустарник, через деревья, обходил кругом, только чтобы обнаружить, что тут установлена невидимая преграда, которая реагирует на его «холодное железо» мгновенно и злобно. Посмеет ли он сделать ещё одну попытку?
Ни в какой легенде Помнящих, ни в каких рассказах Торговцев нет ни малейшего упоминания о чём-нибудь подобном. Он не видел никакого движения в защищённом пространстве. Но Фейни, пеканы, Рин, несомненно, прошли здесь.
Внимательно присмотревшись, он заметил несколько следов на том пространстве, куда он не смел теперь войти, иначе его буквально собьёт с ног боль в голове. Итак, у него есть доказательство, что они там. Но как ему последовать за ними?
Сандер верил, что ему нужно только снять диадему и сделать шаг. Но врождённая осторожность предупреждала против этого. Сдаваться неизвестному совсем не соответствовало его природе.
Он попробовал прежний трюк: говорил себе, что боль нереальна. Не помогло. Эта сила была гораздо значительней, а его воля к сопротивлению, вероятно, ослабла в первой схватке.
Но он должен идти вперёд. И не может, оставляя на голове ленту. Выбор прост. Упрямое желание выяснить, что скрывается за всем этим, не давало ему возможности отступить. Медленно, с ощущением, что сдаётся врагу, Сандер снял с головы диадему и повесил её на пояс, рядом с лентой Рина.
Встав на ноги, он медленно пошёл вперёд; осторожно, держа в руке самострел, шёл, как разведчик на вражеской территории. Впрочем, у него было ощущение, что против того, что он здесь найдёт, стрелы бесполезны, как бы хорошо он ни нацелился.
Он подошёл к тому месту, где его ударило. Сначала ничего, вообще ничего. Потом…
Сандер застыл, сжав зубы. Мысль — это не его мысль! Теперь бежать он не мог: его держали так же прочно, как и сети лесных людей. Против воли, против самого своего страстного желания он шёл вперёд, прямо к центру здания.
Может, в этом причина, почему его покинул Рин? А Фейни и пеканы? Тоже увлечены той же силой?
Сандер шёл, шатаясь, воля его сражалась с телом, он никогда не думал, что такое возможно. Об этой ли «силе» так часто говорила Фейни? Но он не мог поверить, что знакомая ему девушка создавала это!
Тут он увидел, что его влечёт не к стенам разбитого здания. Скорее, к яме в площади. Теперь он видел, что это отверстие сооружено не одновременно со зданиями. Края его были обрамлены камнями, но камни обработаны весьма грубо по сравнению с едва не рухнувшими зданиями.
Мысль о том, что его тянет под землю, придала ему добавочные силы для борьбы, но всё же вырваться он не смог. И даже не мог поднять руки, чтобы надеть диадему, которую так безрассудно снял.
Сандер достиг грубо проделанного отверстия. И увидел начало лестницы, а его порабощённое тело начало спуск. Тут Рину, должно быть, пришлось нелегко. Но он прошёл здесь: Сандер уловил резкий запах животного.
Внизу не было темно, факелы не нужны. Добравшись до дна, Сандер увидел перед собой коридор. Тускло-белые стены потрескались, но не раскололись. Через равные интервалы на стенах висели длинные светящиеся стержни. Не все горели, некоторые были изогнуты и темны. Но всё же горело достаточно, чтобы всё хорошо видеть.
Кроме этих светящихся стержней, на стенах ничего не было, ни одной двери, коридор продолжался всё дальше и дальше. Но в конце его виднелся тот же странный туман. И что за ним, Сандер не видел.
Ему совсем не дали времени для размышлений, ноги понесли его вперёд. Когда он поворачивал голову и смотрел назад, то обнаруживал, что непонятный туман сгущался и сзади, да так густо, что он уже не видел лестницу.
Коридор был широк — шестеро людей могут пройти в ряд — и высок: Рину здесь наверняка не пришлось ползти, прижимаясь к полу. Стены же были покрыты каким-то скользким блестящим налётом, хотя ноги и не скользили. Пол был сделан из маленьких, тесно пригнанных красных квадратиков.