О том, как господин К. соприсутствовал на заседании городской мэрии

Однажды господина К. пригласили в качестве одного из представителей горожан на заседание городской мэрии. Придав себе представительный вид и прихватив начищенный кастет с револьвером, господин К. прибыл к назначенному сроку в актовый зал здания мэрии, где расположился в первых рядах. Его, конечно, несколько удивило отсутствие в зале приличествующее таким собраниям сборище разгневанных пенсионеров и представителей жилищных организаций. Да и в президиуме, за трибуной, сидели какие-то незнакомые персонажи, которые своим внешним видом приличных, воспитанных и глубоко интеллигентных людей, мало напоминали обычных представителей городской мэрии. Впрочем, господин К. рассудил, что, возможно, в мэрии недавно произошли какие-то глобальные изменения, о которых он был не в курсе, а потому, переложив револьвер из заднего кармана штанов во внутренний пиджака, успокоился и с интересом приготовился слушать.

Заседание открыл приятного вида господин с благообразной бородой, начавший с того, сколько всего их коллектив смог добиться за последнее время и за что он выражает большую признательность за оказанную при этом огромную поддержку присутствующих в зале. Господин К., припомнив, в каком плачевном состоянии находится городское хозяйство, счел такие речи за издевательство и собрался уже было заулюлюкать вместе с присутствующими в зале, но, к немалому удивлению, присутствующие яростно зааплодировали, выражая таким образом свое одобрение к оратору. Этот факт, конечно, несколько озадачил господина К., тогда как оратор меж тем, жестом попросивши у зала тишины, радостно улыбаясь, выказал желание особо отметить личности добившихся наиболее ярких результатов.

Начал он с некоего господина М., восхищаясь его небывалыми успехами на поприще наук и прочих изысканий, за что был немедленно прерван репликой господина К., признавшим в господине М. мэра города. Реплика сводилась к тому, что этому нехорошему жуку М. надо было бы настучать по холке за то, что вместо того чтобы заниматься текущими проблемами города, этот самозваный прохиндей реализует себя на поприще каких-то сомнительных наук. И что таких, как этот пресловутый М., надо гнать из города поганой метлой.

Когда оратор обрел дар речи, то выразил сомнения по поводу доводов господина К., особо отметив, что если господин М. не будет иметь достижений в науках, то навряд ли в дальнейшем сможет быть полезен городу. Да и по возрасту якобы еще не вышел, чтобы заниматься проблемами городского хозяйства. Так что, мол, всему свое время.

На это господин К. возразил, что такая постановка вопроса смахивает на совершеннейший идиотизм, так как если все вместо своих прямых обязанностей будут заниматься чёрт-те чем, то город очень быстро придет в полнейший упадок, что и так уже вполне заметно. А что касается самого этого М., то теперь, мол, становится совершенно ясно, почему никто не воспринимает его всерьез и почему он не рискнул лично засвидетельствовать свое почтение этому заседанию. Чувствует подлец, что всю его научную дурь присутствующая общественность очень быстро выбьет вместе с потрохами.

В этот момент какая-то женщина в зале, истошно вскрикнув, упала в обморок, а ее, очевидно, супруг с налившимися кровью глазами, перескакивая через людей, понесся на господина К., размахивая карманной свинцовой дубинкой. Со словами «А вот и приспешники пожаловали!» господин К. воспользовался кастетом, после чего снова занял свое место.

Тут общественность разделилась на два лагеря. Одни требовали немедленной расправы над господином К., а другие, ехидно посмеиваясь, со словами «Так их, выскочек и любимчиков!» — приняли сторону господина К. Оратор, видя, что оба лагеря достаточно вооружены и готовы к насильственным действиям по отношению друг к другу, всей кожей почувствовал неотвратимость кровопролития. Однако, обладая мощным умом и склонностью к математическому анализу в критические минуты, неожиданно понял суть конфликта. Кое-как призвав присутствующих к тишине и порядку, он обратился к господину К.:

— Скажите, сударь, а какого, собственно, господина М. вы благоволите иметь в виду?

— Конечно же, нашего каналью-мэра! — ответил с вызовом господин К.

— Я так и думал. Теперь мне совершенно ясна суть ваших негодований и претензий. Однако, видите ли, в чем тут дело: речь шла о лучшем ученике нашей школы для одаренных детей, и здесь происходит заседание учителей и родителей учеников нашей школы. А заседание городской мэрии происходит в соседнем зале, откуда, как вы можете слышать, уже раздаются звуки выстрелов…Зал опустел…

О том, как господин К. посмотрел телевизор

Как-то по телевизору господину К. дали понять, что он — идиот. То есть натурально. Собственно, господин К. вообще редко смотрел телевизор, даже можно сказать, что телевизор он презирал и считал рассадником серости и глупости и поэтому старался не включать его вообще никогда. Но в этот раз, желая разнообразить очередной приступ меланхолии какой-нибудь мерзостью из просторов стоканального телевещания, включил ненавистное устройство и в готовности погрузиться в мир пустоты и пошлости уютно расположился в кресле. Блок каналов, напичканный унылыми сериалами, господин К. пролистал не задумываясь. Причем с нескрываемым омерзением на лице. Научно-познавательные каналы рассказывали об инопланетянах, привидениях, призраках и вообще о каких-то совершенно антинаучных вещах, так что, не засоряя себе мозг, господин К. проскочил и их. Пробовал он смотреть юмористические передачи. Но от той ереси, которая представлялась в этих передачах как юмор, на душе становилось как-то особенно гадко и совсем не смешно. Каналы с фильмами представляли собой какие-то совершенно дешевые непотребства и не цепляли ни сюжетной линией, ни декорациями, ни уж тем более игрой актеров. К спортивным каналам, как и к самому спорту, господин К. относился прохладно и без интереса. Таким образом, из всех ста каналов оставался лишь десяток новостных. На них-то господин К. и сосредоточил свое внимание. И, как выяснилось, зря.

В общих чертах вышло вот что: когда до господина К. стало доходить то, о чем ему рассказывают новостные каналы, он просто не поверил своим ушам. Тут было два варианта: либо он все еще находился на каналах с юмористическими передачами, либо кто-то там на телевидении принимал господина К. и, в общем-то, всех остальных зрителей новостных каналов за круглых идиотов.

Причем не просто идиотов, а таких, каких можно смело вымазать дегтем лжи и вывалять в перьях отсутствия здравого смысла.

Господин К. осторожно выключил телевизор. Затем, выпивши на кухне в полном молчании целый стакан валерьяновых капель, он открыл окно и, убедившись в отсутствии случайных прохожих, вышвырнул на улицу ужасный ящик Пандоры. Когда телевизор разнесло на множество кусочков, господин К. для надежности послал в кучу образовавшегося хлама несколько контрольных пуль из револьвера. После чего, выпивши еще один стакан валерьяновых капель, вернулся в кресло.Утро застало господина К. за конспектированием работ одного замечательного господина — князя К…

О том, как господин К. встал не с той ноги

Господин К. самым натуральным образом испытал на себе, что означает «встать не с той ноги». Собственно, у него изначально вообще ни с какой ноги встать не получилось, так как он, испугавшись спросонья неожиданно зазвеневшего над ухом будильника, просто-напросто свалился с кровати и при этом очень больно ударился лицом об пол. Таким образом, предпосылки к неудачному дню были буквально налицо. Не то, чтобы господин К. верил в приметы, но на всякий случай он решил, сказавшись больным, в этот день из дома не выходить, дабы не испытывать судьбу. Сразу скажем, что это ему мало помогло. Судите сами: во-первых, от болезненной встречи с полом лицо страшно посинело и опухло, да так, что один глаз совершенно заплыл. Это, конечно, было бы полбеды — некоторые живут себе с такими рожами, что не приведи господь, и особо по этому поводу не расстраиваются. И их домашние, будучи привыкши, по ночам не пугаются и вообще ведут себя прилично. А вот кот господина К., имея тонкую душевную натуру, при виде необычной физиономии не на шутку разошелся. Да так, что господину К. пришлось отбиваться увесистым «Капиталом» Карла Маркса, пока обезумевшее животное не соизволило ретироваться под диван. Этот в целом неприятный инцидент добавил лицу господина К. какой-то потусторонний оттенок в виде довольно глубоких сильно кровоточащих царапин.