Кейнсианская теория мультипликаторов завоевала большую популярность и среди эконометристов, поскольку хорошо поддавалась математическому моделированию и численной оценке. Приблизительно в то же время, когда вышли в свет «Общая теория» Кейнса и ее хиксовская интерпретация, стала доступна официальная статистика по национальному потреблению и доходам, которая позволила проводить эконометрический анализ. Первые оценки данных по национальному потреблению были опубликованы Институтом Брукингса в 1934 г.[23] В начале 1940-х Милтон Гилберт разработал «Счет национального дохода и продукта США», придав ему структуру, совместимую с теорией Кейнса-Хикса[24].

И по сей день правительство США, так же как и других ведущих стран, выпускает данные по национальному доходу и потреблению в соответствии с требованиями этой теории. Удивительно, но, несмотря на огромный объем экономической литературы, ни одна макроэкономическая модель еще не оказывала такого мощного, как модель Хикса, влияния на методику сбора общенациональных данных. В некотором смысле теперь эти данные подкрепляют теорию, на основе которой ведется математическое моделирование — поскольку данные, которыми мы сегодня располагаем, на основании той же самой теории и получены.

Появление этих баз данных позволило разработать громадные «имитационные модели» для экономик многих стран мира. Начало такому моделированию положил Ян Тинберген, придумавший эконометрическую модель голландской экономики в 1936 г. и сходную модель экономики США, включавшую 48 уравнений, в 1938 г. В 1950 г. Лоуренс Клейн разработал для американской экономики другую модель, за последующие десятилетия выросшую в гигантский Проект ЛИНК (Project LINK), собравший в единую цепь эконометрические модели всех крупных стран мира, состоящие из многих тысяч уравнений. Иррациональному началу подобные модели уделяют минимальное внимание, да и сам Кейнс относился к ним более чем скептически[25].

Однако и в подобных моделях можно найти место для категории доверия. Обычно мы применяем понятие «мультипликатор» только к величинам, имеющим числовое выражение и потому легко измеряемым. Но и с величинами, не обладающими перечисленными свойствами, данное понятие может быть использовано. Ведь существуют мультипликаторы потребления, инвестиций и государственных расходов, отражающие, соответственно, изменение на один доллар дохода, инвестиций или государственных расходов. Значит, есть и «мультипликатор доверия», показывающий, как увеличивается или сокращается доход, когда уровень доверия растет или падает на один пункт — осталось лишь определить, что это за пункт.

Мы можем допустить, что мультипликатор доверия, подобно мультипликатору потребления, возникает вследствие того, что в цикле расходов несколько кругов. Обратные связи в этом случае будут намного интереснее, нежели в приведенном ранее простом примере кругов потребительских расходов. Изменения в доверии приведут на следующем круге к изменению как доходов, так и дальнейшего доверия, а каждое из этих изменений будет, в свою очередь, влиять и на доход, и на доверие на всех последующих кругах.

Способы измерения доверия довольно давно применяются при проведении опросов общественного мнения. Самый известный из них — Мичиганский индекс потребительских настроений, но есть и другие. Некоторые статистики на основе этих данных разработали модели, выявляющие обратную связь между доверием и валовым внутренним продуктом (ВВП). Не подлежит сомнению, что измеренное таким образом доверие — это прогнозный показатель будущих расходов. Тесты причинности Грейнджера (каузальные тесты), проведенные в нескольких странах, показывают, что текущий уровень доверия действительно влияет на будущий ВВП, и этот результат, судя по всему, подтверждает существование обратной связи, свойственной мультипликатору доверия[26]. Другие статистики применяли аналогичный анализ с использованием кредитных спредов — разницы между процентными ставками по рискованным и надежным кредитам, — интерпретируя их как меру доверия и проверяя, соотносятся ли они с ВВП и помогают ли его спрогнозировать[27]. Но мы полагаем, что ценность таких тестов весьма условна. Даже убедительные результаты, полученные в ходе подобного исследования, не обязательно означают, что в них проявляется иррациональное начало. Дело в том, что не все тесты обязательно измеряют уровень доверия. Возможно, они отражают всего лишь ожидания потребителей, определяемые их текущими и будущими доходами[28].

И, разумеется, мы вправе ожидать, чтобы на основе подобных тестов можно было прогнозировать будущие расходы и доходы. Измерить воздействие доверия на доход трудно еще и потому, что в разное время это воздействие бывает разным. Когда экономика переживает спад, эта взаимосвязь сильнее, а в другие времена — слабее. Именно так охарактеризовал рецессию 1990—1991 гг. в США (иногда называемую «кувейтской рецессией» из-за резкого скачка цен на нефть после вторжения Саддама Хусейна в Кувейт) Оливье Бланшар, убежденный, что во всем виноват индекс доверия. Он обнаружил большой, ничем иным не объяснимый обвал Мичиганского индекса потребительских настроений непосредственно перед рецессией. Бланшар объясняет этот факт волной пессимизма после вторжения в Кувейт. Тогда за потерей доверия последовало существенное сокращение потребления[29].

Другие мультипликаторы тоже зависят от уровня доверия, что подтверждается сравнительно свежим (ноябрь, 2008) примером. Недостаток доверия привел к замораживанию рынков кредитования. Кредитные организации не верят, что получат свои деньги назад. В этих обстоятельствах те, кто хотел бы тратить, не в состоянии получить кредит, а товаропроизводители не могут получить необходимый оборотный капитал. В итоге обычные финансово-бюджетные мультипликаторы, связанные, например, с повышением государственных расходов или уменьшением налогов, сокращаются — и, скорей всего, значительно.

Мы рекомендуем государству в условиях сегодняшней рецессии сосредоточиться на двух задачах. Первая — и единственная, если бы мы имели дело с обычным экономическим спадом, — принимать такие меры в сфере денежной и бюджетной политики, которые в своей совокупности привели бы к восстановлению полной занятости. Но из-за глубочайшего кредитного кризиса, порожденного низким уровнем доверия, этих стимулов будет недостаточно. Более того, чтобы добиться полной занятости в условиях острой кредитной недостаточности, могут потребоваться или беспрецедентно большой рост государственных расходов, или резкое сокращение налогов. Поэтому мы считаем, что у государственной макроэкономической политики должна быть вторая, промежуточная цель — довести объемы кредитования до уровня, присущего ситуации полной занятости. В послесловии к главе 7 мы расскажем о разработанных ФРС разумных схемах, позволяющих даже в нынешние непростые времена справиться с этой задачей и восстановить кредитные потоки, иссякшие вследствие резкой нехватки доверия.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Справедливость

Альберт Рис был человеком мудрым и рассудительным. Он сделал образцовую карьеру. Родился в 1921 г., высшее образование получил в Оберлинском колледже, докторантуру проходил в Чикагском университете, где ему оказали редкую честь, предложив остаться. Постепенно он поднялся по академической лестнице: сначала ассистент, потом доцент, профессор и даже декан факультета экономики. Рис специализировался на экономике труда и написал весьма авторитетную книгу «Экономика профсоюзов»[30]. В 1966 г. он перешел из Чикагского университета в Принстон и посвятил почти все свое время административной работе. В итоге президент Джеральд Форд назначил Риса директором Комитета по стабильности цен и зарплат. Позднее он вернулся в Принстон, где стал проректором, а закончил свою деятельность в должности президента Фонда Альфреда Слоуна.