Далее выясняется, что он убил человека:
Мама, я только что убил человека.
Приставил пушку к его голове, спустил курок — теперь он мертв.
Мама, жизнь только начиналась,
А теперь я конченый человек, для меня все пропало.
Мама, я не хотел, чтобы ты плакала!
Если я не вернусь домой завтра в это время —
Продолжай жить, как будто бы ничего не случилось.
Слишком поздно, мое время пришло.
Мурашки бегут по спине, тело все время болит.
Прощайте все — мне пора уходить.
Пора оставить вас и взглянуть правде в глаза.
Мама, о (а ветер все равно дует)!
Я не хочу умирать, иногда я жалею, что вообще появился
на свет.
Парень убил человека просто так — от нечего делать или под наркотиком. Он явно сам не понимает, как это случилось, — нажал курок, как он много раз видел в кино, а человек мертв, на самом деле мертв. Пелена спала с глаз, и он остался наедине со своим преступлением в реальном мире. Парень в ужасе перед свершившимся, для него все кончено. Теперь он намерен покончить с собой, поэтому прощается со всеми. Ему очень страшно, он не хочет умирать и одновременно жалеет, что родился на свет. От ужаса у него мурашки бегут по телу и все болит (очень точное описание страха смерти), но он не в состоянии остаться жить после случившегося и отвечать за свой поступок. Уже совершив одно преступление, он намерен совершить новый бессмысленный грех — самоубийство.
Тут следует самая сложная и странная часть песни, в которой участвует хор из тысячи голосов. В музыкальном отношении она настолько сложна, что на концертах «Queen» на этом месте включали фонограмму:
Я вижу маленький силуэт человека.
Скарамуш, Скарамуш, станцуешь фанданго?
Гром и молния! — Мне очень страшно.
Galileo, Galileo, Galileo, Galileo, Galileo figaro Magnifico!
Но я просто бедный парень, никто не любит меня.
Он просто бедный парень из бедной семьи —
Спасите его от этого чудовища!
Вы отпустите меня, беспечного?
Бисмиллах! Нет, мы не отпустим тебя — отпустите его!
Бисмиллах! Мы не отпустим тебя — отпустите его!
Бисмиллах! Мы не отпустим тебя — отпустите его!
Не отпустим тебя — отпустите меня, отпустите меня!
Не отпустим тебя — отпустите меня, отпустите меня!
Нет, нет, нет, нет, нет, нет —
Mama mia, mama mia, mama mia, отпустите меня —
Вельзевул припас демона специально для меня, для меня,
для меня.
Эта так называемая «бессмыслица» — великая битва за душу несчастного парня. Поэтому потусторонний хор требует отпустить парня, а другой хор, насмехаясь, отвечает — не отпустим. Его не отпускают те самые, кто заставил парня уйти из реальности, убить человека, а теперь подталкивают к самоубийству, чтобы навсегда заполучить его душу. Это бесы, один из которых был послан Вельзевулом (одно из имен дьявола) погубить душу несчастного. Парень в страшной ловушке — он хочет вырваться из этого кошмара, но не может. Перед ним нелепое видение — силуэт шута, танцующего трагический танец фанданго. И как последняя надежда звучит призыв хора: «Galileo figaro magnifico». Эта ключевая фраза, раскрывающая весь смысл песни, обычно не переводится исследователями. А если ее переводят, то с итальянского, и получается «Галилей — великолепный цирюльник».
Какой Галилей? При чем здесь цирюльник?
Действительно, бред. Только не нужно делать из Фредди идиота. На самом деле это слегка искаженное латинское «Galileo figuro magnifico», что можно перевести как «Галилеянина образ восславь» или как «Возносим и творим во имя Галилеянина». Повторяемое пять раз «Галилеянин» в переводе с латыни означает Иисус Христос — именно так Его называли в Древнем Риме, т. е. единственный способ избавиться от демонического кошмара — восславить Иисуса Христа и попросить Его о помощи. Но парень не может поверить, что Богу есть до него дело, и отвергает спасительную помощь («никто меня не любит»). Под католические молитвы силы добра пытаются спасти парня, но они проигрывают, потому что парень сам не захотел себе помочь, а, как известно, никого нельзя спасать насильно.
Совсем отчаявшись, парень кричит:
Так ты думаешь, что можешь кидать в меня камни и плевать мне
в глаза?
Так ты думаешь, что можешь любить меня и бросить умирать?
На Востоке грешников забрасывали камнями и проводили через толпу, плевавшую им в лицо. В частности, такой обычай описывается в Библии. Парень как бы говорит: «И вы смеете осуждать меня?», — что перекликается с известными словами Христа из Евангелия: «Кто без греха, пусть первым бросит в нее камень». Вторая строка — полемика с христианской доктриной спасения души и одновременно спор с Богом: как Ты можешь говорить, что любишь меня, и бросить меня умирать, не прийти ко мне на помощь? Это вызывает ассоциации и с последними словами Христа: «Господи, зачем Ты оставил Меня?». Он не понимает, что помощь уже была предложена, но он сам от нее отказался и винит Бога в том, что Он бросил его, не пришел на помощь, осудил...
Парень принимает окончательное решение о самоубийстве: «Мне надо поскорей убраться отсюда». Звучат печальная музыка, оплакивающая судьбу героя, слова «ничто не важно для меня... куда бы ни дул ветер (что бы обо мне ни говорили)». Раздается удар в гонг, имитирующий выстрел. В видеоклипе в этот момент вся группа скорбно склоняет головы. Все кончено. Парень застрелился.
Таким образом, таинственная «Bohemian Rhapsody» — всего лишь история о богемном парне, которого увлечение восточным оккультизмом довело сначала до убийства, а потом и до самоубийства, поскольку, с точки зрения «общечеловеческих ценностей», эта песня — страшная ересь, нужно было объявить ее «бессмысленной».
Меркьюри недаром злился по поводу массового пародирования «Рапсодии».
Дело не в амбициях — как известно, он обладал безукоризненным чувством юмора и любил сам над собой посмеяться. Просто его раздражало, что массовая культура опошлила его песню, так ничего и не поняв.
«Somebody То Love» («Любить кого-нибудь», авт. Меркьюри) — трогательная молитва человека, страдающего от одиночества, порой впадающего в отчаяние, но не сдающегося. Песня стилизована под духовные гимны Ареты Франклин — любимой певицы Меркьюри:
Каждый день я чувствую, как из меня уходит жизнь.
Едва держусь на ногах,
Смотрю в зеркало и плачу:
Господи, что же ты делаешь со мной!
Я всегда жил верой в тебя,
Но мне не становится легче, Господи!
Кого-нибудь, кого-нибудь,
Кто-нибудь, найдите мне кого-нибудь, кого я полюблю!
Я работаю до изнеможения каждый день моей жизни,
До боли в костях.
Потом я приношу домой мои заработанные тяжким трудом деньги,
Становлюсь на колени и начинаю молиться,
Пока слезы не хлынут из глаз.
Каждый день я стараюсь, стараюсь, стараюсь,
Но все хотят унизить меня.
Они говорят, что я схожу с ума, что у меня разжижение мозгов,
Что я поступаю неразумно.
У меня не осталось никого, кому можно верить...
У меня нет ни чувств, ни ритма, я продолжаю сбиваться с такта.
Со мной все в порядке, я не намерен сдаваться.
Когда-нибудь я вырвусь из этой тюрьмы,
Когда-нибудь я буду свободен, Господи!
Это те самые стихи, которые могут сказать о поэте больше, чем сотни книг. В них — вся биография Меркьюри: его одиночество и поиски любви, отчаяние и непоколебимое решение продолжать свой путь, как бы труден он ни был, ежедневные потоки клеветы и оскорблений, непонимание окружающих, его вера и оптимизм, друзья, предававшие на каждом шагу.
И, как «Liar», они снова напоминают о Библии, о Псалтири:
«Скажу Богу, заступнику моему: для чего ты оставил меня? Для чего я, сетуя, хожу от оскорблений врага? Как бы поражая кости мои, ругаются надо мной враги мои, когда говорят мне всякий день: «Где Бог твой?». Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься? Уповай на Бога, ибо я еще буду славить Его, Спасителя моего и Бога моего».