Предположим лучшее: выпущенный альбом становится суперхитом и продается миллионным тиражом. Группа на радостях выпускает два сингла и два видео. Эти два видео обходятся группе в миллион долларов, из которого половина удерживается из их вышеупомянутых 20% прибыли. Потом группе торжественно вручают чек на 200 тыс. долл., чтобы они смогли устроить себе турне в поддержку альбома, причем эти 200 тыс. тоже аккуратненько вычитаются из их кровных 20%. Потом компания платит 300 тыс. радиостанциям, которые будут раскручивать песни с альбома, и где бы вы думали они берут эти 300 тыс.? Правильно — все из тех же 20%. Потом, как вы понимаете, 20% истекают, и в результате группа оказывается должна компании 2 млн. долл. Если даже предположить, что весь миллион дисков продается без уценок и праздничных скидок, 'го группа получает с продаж 2 млн. долл. (20% от прибыли — это как раз по 2 долл, с одной пластинки). Теперь давайте ловко отнимем 2 млн., которые группа задолжала компании, от тех 2 млн., которые она заработала, продав все свои диски. Что получается? Правильно, ничего. Сколько же при всем при этом нарабатывает сама компания? Их валовая прибыль составила 11 млн. Запись дисков — 500 тыс., аванс музыкантам — 1 млн., видео — миллион, радиораскрутка — 300 тыс., гастроли — 200 тыс., издательские права — 750 тыс., маркетинг — 2,2 млн. Если все это сложить, то выходит, что компания на все про все потратила около 6 млн.
Таким образом, компания получает 5 млн. чистой прибыли, а музыканты могли бы с таким же успехом работать в местном супермаркете. Конечно, они повеселились, записывая альбом, слушая себя по радио, выступая по телевизору и видя, как фанаты радостно машут им плакатами и флажками, но только теперь ни у кого из них не хватает денег даже на то, чтобы заплатить за квартиру. И что самое противное — группе не принадлежит то, что она создала. На всех дисках есть строгая надпись: все права принадлежат такой-то компании, тогда, например, как права на романы, издаваемые всевозможными издательствами, принадлежат вовсе не издательствам, а авторам. Писатель — владелец того, что написал, и всего лишь на время контракта как бы одалживает свою книгу издательству. Музыканты же продают компании права на свою музыку навеки. В результате существует множество музыкантов, которым за 60 или даже за 70 и которые за всю свою жизнь, записав потрясающие песни, совершенно ничего не заработали и живут в ужасающей бедности.
...А еще пиратство — это когда «RIAA» («Ассоциация американской звукозаписывающей промышленности») обращается к законодательным органам с просьбой так переделать закон о банкротстве, чтобы у музыкантов не осталось возможности объявить себя банкротами. А ведь это для них единственный способ освободиться от жестоких условий контракта. Например, группа «TLC» объявила себя банкротом после того, как получила меньше 2% от 175 млн., заработанных на продаже их дисков: сумма, полученная самими девушками, оказалась в 40 раз меньше той, которую положили себе в карман их менеджеры, продюсеры и звукозаписывающая компания. А Тони Брэкстон объявила себя банкротом, когда в 1998 году продала диски на сумму 188 млн. долл., и компания, подписавшая с ней контракт, выдала ей по 35 центов за каждый проданный диск».
И тут появляется четверка британских нахалов, которые, послав куда подальше Систему и с огромным трудом вырвавшись из рабства фирмы «Trident», сделали все, чтобы не попасть в новое рабство. История с «Trident», подробности которой я расскажу чуть позже и из которой группа вышла максимально достойно, наглядно показала, что «Queen» не намерена терпеть бандитизм менеджеров, не будет больше позволять грабить себя и издеваться над собой. «EMI» не командовала «Queen» — музыканты говорили с компанией на равных, заставив всех своих деловых партнеров уважать себя, свое мнение и свое искусство. Более того, «Queen» — единственный музыкальный мегапроект, который находился на само-продюсировании.
Поднакопив денег, уже в 1978 году группа открыла эпоху «сам себе продюсер». Да, они все равно вынуждены были следовать определенным правилам, установленным звукозаписывающими компаниями, подписывали контракты с «ЕМI», в рамках которых должны были выполнять «нормативы» по турам и альбомам, — без этого никак нельзя. Но такой независимости не было ни у кого из известных супергрупп. Они сами всем руководили и все решали — от постановки света на концерте до выделения денег на съемки видеоклипа. Они были директорами своей компании, а менеджмент был тем, чем он и должен быть — управляющими, техническими руководителями, которые должны были выполнять указания боссов, а не наоборот. Джим Бич в ту эпоху был техническим директором. Кстати, в откровенном разговоре с сотрудником «EMI» на вопрос о том, кто у «Queen» был менеджером, тот ответил, что он бы тоже очень хотел быть менеджером такой группы, где за тебя практически все делается, а тебе самое главное — не мешать. По его словам, Меркьюри всегда был готов платить за самое лучшее (аппаратура, персонал и т.п.), чем мог вызывать зависть у других артистов, находящихся под влиянием менеджеров. Коллеги «Queen» вынуждены были ломать шапку перед менеджером, чтобы попросить увеличить смету на видеоклип или разрешить дополнительный концерт, не оговоренный контрактом... Интересный пример привел Андрей Макаревич в книге «Занимательная наркология». Во время своего знакомства с Миком Джаггером ему удалось договориться с ним о проведении концерта в Москве. Согласие артиста было получено, спонсор найден, деньги выделены... но неожиданно Мик, очень извиняясь, дал «отбой». Причина не скрывалась — не разрешил менеджер. Макаревич, сделавший карьеру при другой системе и ничего не знавший о «рабовладении звукозаписывающих компаний», был потрясен таким уровнем бесправия и зависимости.
В «Queen» все выглядело иначе — менеджеру просто говорили: нужно то-то и то-то. Денег надо столько-то, иди и делай. Обязанности менеджера пояснили на следующем примере — Фредди могли позвонить домой в 4 утра с сообщением, что «оборудование для концерта привезли — куда грузить?», и он в таком случае давал телефон Бича и отправлялся спать дальше. Не с водителем, разумеется...
Причем при жизни Фредди это не было секретом ни для прессы, ни для общественности. Во время интервью ребятам не раз задавали сочувственные вопросы: «Вам приходится все делать самим — и организация туров, и концерты, и звукозапись — как вы справляетесь без менеджера?» В таком случае обычно следовал ответ: «Справляемся, у нас есть Джон (Дикон), у него экономическое образование, очень нам помогает, пока все контролируем...». Были и более откровенные ответы: «После того, как мы послушались советов «EMI» и подписали контракт с «Трайдент», — больше никаких менеджеров!» «Queen» не раз приводили как пример группы, добившейся огромного успеха без менеджера и активного участия звукозаписывающей компании.
Такая ситуация для «EMI» и вообще для системы крупных лейблов неприемлема. Хотя «EMI» зарабатывала на «Queen» колоссальные деньги, нужно контролировать все, иначе это подрыв устоев и угроза системе. Такой прецедент был очень опасен, так как подавал «плохой» пример другим, особенно молодым музыкантам.
Как сказал опять же сотрудник «EMI» в приватном разговоре, в середине 80-х группа «Queen» всех «достала». Имеется в виду, что они были везде: концерты, диски, синглы и т.д. С ними было очень трудно о чем-то договориться (чувствуется рука Дикона и принципиальность Меркьюри), да и другие музыканты с мировым именем были не в восторге, потому что у рядовых зрителей карманы не бездонные, а диски «Queen» лучше всех продавались.
Их травили, им мешали, от них шарахались продюсеры, им фактически был объявлен бойкот в США, но «Queen» все равно добилась успеха. Обычно таких настырных просто выживают с большой сцены, и люди спрашивают, куда девался певец, который только что был так популярен. Но с Фредди этот номер не прошел. С каждым годом его популярность только росла — его талант и упорство оказались сильнее усилий больших хозяев. Чем сильнее травили Фредди, тем выше он поднимался, а это вызывало новую ненависть.