В тот день они плыли медленнее обычного, чтобы Этьен мог взять пробы воды. Пока Этьен находился в лаборатории, Лира наблюдала за приборами. Несколько тела следили за работой Этьена. Хомат дремал на палубе. Вдруг что-то резко толкнуло судно, чуть не сбив Этьена с ног. Удар пришелся по правой стороне корпуса.

— Что случилось? — закричал Этьен.

— Не знаю, что-то ударило нас снизу, — отозвалась Лира.

— А что на сканере?

— Ничего. Это не из реки.

Этьен начал быстро соображать. То, что толкнуло их, не появилось на сканере, значит оно находится не впереди них, не по ходу судна. Значит, это нечто пришло откуда-то сзади. Следовательно, это не скала.

Вдруг истерически закричал Хомат. Этьен и тела выскочили через дверь на жаркий, влажный воздух. Этьен поймал себя на мысли, что хорошо бы иметь пистолет.

Но пистолет тут бы не помог. Этьен смотрел на медленно поднимавшийся утес, черный, как полированный обсидиан. В этом утесе была каверна с арками струящихся сине-черных лент, похожих на китовый ус, только толще и более широко расположенных.

— Лакоти! — зарыдал Хомат в ужасе.

Этьен сразу понял, почему на сканере не появилась эта тварь. Сканер был запрограммирован фиксировать только объекты, опасные для судна, и, естественно, игнорировал всякую органическую жизнь, ползающую по дну реки. Быстрое течение обеспечивало пищей лакоти, который, безусловно, отдыхал в иле Скара, открыв пасть в намерении сожрать все, что принесет ему река. Пока, конечно, что-нибудь не побеспокоит его. Если у лакоти и имелись глаза, то они были скрыты сзади этой огромной кавернообразной пасти.

Лакоти двигался за ним, это было понятно сразу. Этьен закричал без страха, но не имея никакого желания более подробно изучать внутренности чудовища. Может быть, он и плохой пловец, но в последнюю секунду сможет развить большую скорость.

— Лира, за нами гонится тварь размером в половину звездолета. Давай поскорее убираться отсюда.

— А что же, по-твоему, я делаю? Я все вижу на экране. — Ее голос звучал истерично. — Но я не могу выжать большей скорости.

— О Боже, — пробормотал Этьен. — Тилл?

У тела было фаталистическое выражение на лице.

— Мы не имеем опыта путешествий по реке, и нам незнакомы эти твари. Мы можем только молиться.

Этьен вошел в кабину. Гигантская глотка медленно приближалась. Проблема состояла в том, что эта тварь сосала воду, и гидрофойлу было трудно противостоять этому. Если они не встанут на водорезы и не прибавят скорости, то попадут в глотку лакоти, как пробка в канализационную трубу. Этьен не знал, что делать, у них не было времени. Он отпихнул Лиру в сторону. Она не возражала.

— Чрезвычайное переключение!

— Я уже пыталась!

Он бросился к приборам. Экраны потемнели. Можно было слышать шум воды, струящейся в глотку чудовища. Раздался знакомый рев реактивных двигателей. Лиру отбросило к стене.

Этьен вдавился спиной в кресло. На мгновение ему показалось, что он увидел толстую черную губу над судном, а внизу — бесконечную глотку.

Потом они снова выскочили на свет, и экран заднего видения показал удалявшуюся пасть. Она закрылась, и лакоти погрузился в воду, как остров. Быстрая проверка с помощью сканера показала, что чудовище не преследует судно, причем выглядело оно на экране, как нагромождение камней, грязи и водорослей. Лакоти здорово камуфлировался, и чем скорее они достигнут чистой воды, тем лучше. Этьен еще раз проверил приборы, прежде чем позволить себе глубокий вздох облегчения.

— Пойди посмотри, все ли в порядке с нашими пассажирами, — обратился он к жене.

— Не приказывай мне, — огрызнулась она, откинув назад волосы. — Я знаю, что делать. Просто я не такая бесчувственная машина, как ты, вот и все.

— Когда ты нажимала на акселератор, то забыла отключить второй рычажок у автопилота. Вот почему вся команда не сработала. — Этьен говорил очень мягко, понимая, что Лира находится на грани истерики.

— Я знаю, — пробормотала она, злясь на себя, а не на него. — Я увидела эту гадость на экране и испугалась. Я думала… я несколько запаниковала.

— Такое могло случиться с каждым, — заметил Этьен мягко.

Он хотел сказать не это. Он хотел назвать ее тупой, безмозглой дурой. Но он так не поступил. Он стал нежным и понимающим. Наверное, в первый раз он поступил умно с тех пор, как они вышли из «шаттла» на станции много месяцев назад. Он не знал, отчего поступил так, и это смутило его.

— Я собираюсь устроить полную проверку всех систем, — сказал он. — Эта дрянь выскочила из-под киля и крепко ударила нас. Я должен быть уверен в том, что она что-нибудь не сломала.

Лира кивнула:

— Я пойду осмотрю трюм.

Она вышла и через несколько минут вернулась. На ней лица не было.

— Этьен, у нас большое несчастье.

— Что случилось? — Он повернулся вокруг на своем кресле и смотрел на нее, не веря. — Что? Говори скорей!

— Среди наших носильщиков была женщина. Ее имя Уон. Когда ты ударил по акселератору, меня бросило на стену. Все, кто был сзади, попадали на палубу. Но Уон стояла наверху возле мачты. Когда мы рванулись вперед, она упала и разбила череп. Она мертва.

Его пальцы впились в кресло.

— У меня не было выбора. В следующую секунду было бы поздно — мы превратились бы в пищу для лакоти.

— Я уже объяснил это Тиллу и другим, они полностью понимают нас. Они попросили..

Этьен не поднимал глаз.

— Чего они хотят?

— Они были бы благодарны, если бы мы остановились где-нибудь на ночь и они смогли бы воздать Уон полагающиеся почести. Я не знаю деталей, но, похоже, речь идет о ритуале Они просят встать на якорь где-нибудь у берега.

— Полагаю, мы сможем найти тихое место. Единственное, что мы можем сейчас сделать. Мне действительно очень жаль, Лира. Это была моя вина.

Она слегка улыбнулась.

— Тела поняли нас. Они довольно спокойно относятся к смерти.

Он поднял глаза.

— Может быть, это и лучше. Если это признак социальной зрелости, я готов пойти на уступку и признать это.

Но от его уступки Лира не стала чувствовать себя лучше.

Они нашли маленькую бухточку среди скал. Ночное небо было беззвездным, серым из-за плотного слоя облаков от одного края Гунтали до другого.

Лира решила утопить свою печаль в работе, собираясь записать тончайшие нюансы погребальной церемонии тела, которая осуществлялась на открытой палубе корабля. Для церемонии потребовались факелы и немного специальной пудры, которая была у Тилла. Не желая участвовать в этом и даже смотреть, Хомат перетащил свою подстилку подальше. Он лежал, бормоча какие-то молитвы или заклинания. Менее интересуясь туземными ритуалами, чем жена, Этьен с комфортом отдыхал в кабине.

Неожиданно вбежала Лира. Увидев ее лицо, он прекратил чтение и уставился на жену. Она бросилась к нему, он обнял ее, чтобы успокоить.

— Что случилось, Лира, в чем дело?

Она не закрыла за собой дверь, и оттуда доносилось спокойное пение тела.

— Прощальный ритуал… — прошептала она, давясь словами.

Лира упала ничком, магнитофон, висящей на шее, вдавился ей в грудь. Любопытство побороло безразличие, и Этьен вышел из кабины посмотреть, что там происходит.

На палубе горели факелы, освещая то, что так не понравилось Лире. Его реакция не была такой резкой, как у нее. Не то чтобы ему понравилось увиденное, но поскольку у него не было никаких иллюзий относительно тела, происходящее на палубе вызвало у него меньшее отвращение и разочарование, чем у жены.

Тела были глубоко поглощены погребальный ритуалом, и только Тилл оторвался, чтобы приветствовать Этьена. Он выглядел озабоченным. С его рта и хобота капала кровь.

— Лира неожиданно покинула нас. Надеюсь, мы ничем не обидели ее?

Этьен проявил неожиданные для себя способности к дипломатии.

— Моя жена считает тебя и твой народ благородней многих. Но кое-что ей не понравилось.

Тилл дрогнул, его большие грустные глаза обратились к двери.