— Тилл кажется мне хорошим слушателем, — Этьен натянул легкое одеяло до шеи.

— Да, и, кроме того, хороший рассказчик. Как я сумела понять, другие тела относятся к нему с уважением. Я видела, как он совершал сегодня свой вечерний пранн. Под всеми этими одеждами, которые они носят, некоторые тела очень впечатляют физически, Этьен. Гораздо больше впечатляют, чем май.

— Это естественно. Климат здесь менее благоприятный, да и работа на крутых террасах требует больше сил, чем труд на заливных землях.

— Да. Гораздо больше сил, — прошептала Лира.

— Я рад, что ты с пользой провела вечер. А теперь, если ты не возражаешь, я с удовольствием поспал бы.

— Извини. Я не подумала. — Лира на цыпочках пошла к двери. — Я оставлю тебя сейчас, Этьен, и постараюсь не разбудить, когда вернусь. Мне нужно найти Тилла.

— Конечно, — пробормотал он уже почти во сне. — Пойди и найди Тилла.

На следующее утро Этьен почувствовал себя отдохнувшим. Солнце ярко светило через окна в потолке и стене, и таз с чистой холодной водой, приготовленный для него, уже стоял в ногах постели. С тех пор как они покинули станцию, Этьен ни разу не спал так хорошо.

Он плеснул себе воды на лицо, вытерся рубашкой и огляделся вокруг.

— Лира? — Соседняя кровать была пуста. Затем он произнес громче: — Лира!

Через минуту она вошла в арку двери, уже одетая и бодрая. Он нахмурился, глядя на жену.

— Ты что, вообще не ложилась?

— Конечно, ложилась. Спала, как Лазарь, и встала на рассвете. Это такое чудесное место, Этьен. Я понимаю, что как профессионал я не должна так говорить, но тела и маев, за исключением Хомата, и сравнивать нельзя. Тилл рассказал мне, что у них нет преступности. Мы могли бы оставить наши вещи где угодно и не бояться, что их украдут. Это еще одно дополнительное следствие их заботы о здоровом менталитете. Они научились сдерживать свои низменные инстинкты не только лучше маев, но даже лучше многих людей из тех, кого я знаю.

— Это слишком серьезное заключение, чтобы его сделать, поговорив полночи лишь с одним местным жителем. Разве нет неписаного закона, что все первобытные культуры имеют какие-то тайные особенности? Я уверен, что и у тела ты их заметишь в свое время. — Этьен стал искать свои кожаные штаны.

— Может быть, но пока я не видела проявлений этого, а я ведь искала. Поторопись, Тилл ждет нас.

— Ждет нас? Но зачем?

Лира даже не попыталась скрыть свое раздражение.

— Сопровождать нас в храм Моранг Мотау, разве ты забыл?

— Извини, я еще не совсем проснулся. А как насчет того, чтобы что-нибудь поесть?

— Это тоже нас ждет. Я уже пробовала местные блюда. В них меньше специй, чем у маев, но они вполне съедобны. Не беспокойся о Хомате и остальных. Они уже поели и сейчас лежат растянувшись, наслаждаясь ультрафиолетовыми солнечными лучами, льющимися через окна в потолке.

Еда, которую им принесли в комнату, была простой, но обильной. Тилл присоединился к гостям, когда они ели, разделяя их удовольствие от трапезы, хотя сам ничего не ел.

Этьен коротко поблагодарил его и спросил:

— А как далеко находится храм?

— День пути отсюда. Мы проведем ночь там, поблизости.

Этьен порылся в памяти, но не припомнил каких-либо больших строений в конце долины и сказал об этом Тиллу.

— Конечно, ты его не видел, друг Этьен. Мне надо было бы сказать, что у нас займет день поездка туда. Но мы отправимся туда не пешком.

— Мы воспользуемся ловагонами? — поинтересовался Этьен, радуясь за свои ноги.

— Нет, ими пользуются май. Мы поедем на лекках. Когда ты будешь готов, мы пойдем к ним.

В стойле за гостеприимным домом путешественники впервые увидели лекку, мохнатое тонконогое существо со странным округлым телом и двойным хвостом, которым лекка нервно била из стороны в сторону. Тупые мохнатые морды с любопытством посмотрели на носителей новых, странных запахов. Они терпеливо ждали, жуя жвачку, пока слуги тела закрепляли поводья у основания их высоко расположенных, изгибающихся у основания ушей. Передние ноги лекк были длиннее задних, что было необычно для животного, которое должно быть приспособлено для бега. Этьен подумал о гиенах и жирафах, хотя лекки были плотнее, чем и те и другие.

У седла не было луки. Вместо этого на каждом седле была высокая спинка, предназначенная для того, чтобы ездок не скатился назад по покатой спине животного. Седло было очень мягким, стремена отсутствовали.

Работники принесли специальные табуреты и помогли Этьену взобраться наверх.

Поводья были просты и понятны, и Редоулы через несколько минут уже были в седле. Тилл повернул своего скакуна и заговорил успокаивающе.

— Вы должны иметь в виду, что лекки стоят очень спокойно, но очень любят бегать. Поэтому будьте готовы к этому.

Ворота загона распахнулись, и Тилл развернул своего лекку. Их провожатый прокричал какое-то непонятное слово на языке тела, и животное Этьена вдруг рванулось в открытые ворота, далеко вынося вперед свои длинные ноги и едва не сбросив через голову седока, несмотря на прочную спинку седла. Получилось так, что Этьен чуть не ударил себя ногами в лицо. Глубокий звучный смех Лиры не заставил его почувствовать себя лучше. Он бросил на жену убийственный взгляд, но она, не обращая на него внимания, плавно последовала за Тиллом.

Дорога шла вдоль реки. Оранг был в этом месте около шести километров в ширину, но его мощное течение казалось ручейком по сравнению со Скаром. В конце нависающей долины река спадала на землю широким потоком, сверкающая и очень впечатляющая. Поток воды был не менее ста метров в высоту и напомнил Этьену огромные водопады в тропических мирах транксов, которые они надеялись когда-либо посетить.

Он подъехал поближе к Лире и Тиллу и обратился к проводнику, показывая вдаль:

— Что это?

— Это водопад Визаутик, — сообщил Тилл. — Мы будем там к полудню.

Этьен смотрел на сияющую стену воды, которая возвышалась в конце долины.

— И что дальше?

— Там проходит торговый путь, который ведет на скалу с этой стороны Визаутика. Он поднимается до следующей долины, на расстоянии многих легатов за ним находится храм Мораунг Мотау, а затем Купаррагой.

— Что это такое? — спросила Лира, отмечая про себя, что у тела такие же меры длины, как и у маев.

Нельзя было сказать, что их провожатый улыбнулся, так как его рот прятался под подвижным хоботом, но Тиллу, тем не менее, удалось передать чувство нетерпеливого ожидания и насмешливого восторга, когда он сказал:

— Увидишь сама.

Глава восьмая

Они услышали Купаррагой задолго до того, как увидели его, и почувствовали раньше, чем услышали. Он заявил о себе звоном в ушах и дрожью в костях. Его рев заглушил рев водопада Визаутик раньше, чем путешественники пересекли стену, ограничивающую каньон.

Долина храма была не так велика, как долина, в которой лежал Турпут. И казалась еще меньше из-за высоты окружающих ее стен. Похожие на драгоценные камни поля заполняли долину, вскормленные водами Оранга. В конце долины находился все еще невидимый источник постоянного грохота, и там стоял пронизанный солнцем туман.

Путешественники остановились на гребне, чтобы перекусить. Еда была очень интересная — нечто вроде местного мясного рулета и толстых сладких хлебных палочек. Затем они вновь сели на лекк и двинулись дальше. Через несколько часов Тилл остановился и вынул пригоршню маленьких круглых тампонов, похожих на ватные.

Лира посмотрела на те два, которые он протянул ей.

— Для чего они?

Тилл показал на маленькие отверстия сверху у себя на голове, а затем засунул один из тампонов внутрь.

— Ох! — Лира не заметила, что теперь им нужно было кричать, чтобы расслышать друг друга сквозь приближавшийся рев, но потом засунула в уши данные Тиллом тампоны, и тишина вернулась.

Несмотря на соответствующий настрой, люди не были готовы увидеть то, что предстало перед их глазами, когда они спустились в каньон.