Взбешенный неудачным началом атаки, герцог Муравский приказал катапультам сосредоточить удары по башенкам, в которых засели арбалетчики. Подоспевшие к тому времени обозы с осадными орудиями принялись разворачиваться в спешном порядке. К несчастью для осажденных, среди орудий оказались смертоносные баллисты.
Послышался упругий звук – это одна за другой были спущены тетивы гигантских луков. В одну башню с арбалетчиками врезались сразу два окованных железом остроконечных бревна. Сила удара была настолько велика, что метательные снаряды, выпущенные баллистами, разлетелись в щепки, а башенка с грохотом развалилась на составные части, похоронив под завалом весь арбалетный расчет.
Совсем скоро, та же участь постигла еще две башни, прикрывавшие участок городской стены, который обороняли мечники сержанта Топрика. На месте разрушений появились жуткие зияющие прорехи, словно дыры от выбитые зубов. Снова в дело вступили волонтеры со своими штурмовыми лестницами. Лучники, находившиеся на крепостных стенах, пытались остановить их, но пращники осаждающих непрерывно осыпали их градом камней и не давали им толком прицелиться.
Вскоре осаждавшим удалось-таки установить несколько штурмовых лестниц. По ним тут же принялись карабкаться пехотинцы, вооруженные короткими мечами и боевыми топорами. Настал черед бойцов Топрика показать, на что они способны. Первый же попытавшийся взобраться с лестницы на стену латник, получил страшный резаный удар в шею от сержанта.
– Делай, как я! – покричал он, атакуя следующего противника. – Берегите силы! Не рубите, а режьте их, словно овец!
После этого он хладнокровно отошел в сторону, позволив молодым мечникам проявить себя. Как-то так вышло, что Вовик неожиданно оказался прямо перед верхушкой штурмовой лестницы. Слева и справа его подпирали парни из его отряда, выставив вперед клинки.
Вовик в ужасе смотрел, как верх по лестнице стремительно карабкается пожилой вражеский солдат, проворно перебирая жилистыми руками. Время от времени он сердито задирал голову и встречался взглядом с Вовиком. Его поразило выражение крайнего ожесточения, смешанного с отчаянием, застывшее на перекошенном лице противника. Казалось, если отобрать у этого солдата оружие – это не остановит его. Он бросится зубами рвать глотку Вовику, словно бешеный пес. В очередной раз, коротко взглянув вверх старый солдат, выхватил меч и со злобным ревом накинулся на Вовика.
Тот, взвыв от ужаса, хотел было отступить назад, но на него со всех сторон напирали бойцы из его отряда. Вовику, чтобы защититься, не оставалось ничего другого, как попытаться оттолкнуть нападавшего мечом. Именно так он и сделал, причем несколько раз подряд. И тут, к своему несказанному ужасу, Вовик случайно угодил клинком атакующему в лицо. Удар пришелся прямо в широко раскрытый кричащий рот, выбил нападавшему верхние зубы и глубоко проник в гортань. Горячая кровь противника брызнула Вовику в лицо.
Всего секунду назад лицо вражеского солдата было лицом здорового, сильного человека. Теперь же оно превратилось в изуродованную, окровавленную маску. И виноват в этом был Вовик! Желая дистанцироваться от изувеченного заливающегося кровью лица, на котором белели полные боли и осуждения глаза, Вовик всхлипнул и оттолкнул его от себя. При этом он позабыл, что в руке у него по-прежнему был зажат меч. Удар пронзил горло раненного солдата, прорезав ему кадык и левую сонную артерию. Прежде чем сорваться с лестницы он успел забрызгать лицо Вовика кровью, после чего взмахнул руками и исчез.
Вовик, в ужасе от содеянного, уже теряя сознание, внезапно почувствовал, как его оттаскивает назад, чья-то сильна рука.
– Хороший удар, Лотар! – услышал он над ухом довольный смех сержанта. – Теперь, пошел следующий!
Вовика внезапно согнуло в дугу и вывернуло наизнанку. Его тело непрерывно сотрясали рвотные спазмы, пока на плечо не опустилась твердая рука сержанта.
– Все нормально, парень! Так оно и должно быть! Человек убить – это тебе не цыпленку шею свернуть! – прокричал он ему в ухо. – Видел бы ты, как меня поласкало, когда я прикончил своего первого противника! Это было что-то! Только в отличие от тебя, меня вырвало прямо в лицо следующему врагу! Кругом стоял ад кромешный, и мне было не до сантиментов! Того второго, я тоже убил! А теперь иди и прикончи следующего врага, иначе они прикончат всех нас, а заодно и женщин с детьми, которые есть в этом несчастном городе!
Получив вслед за напутствием хорошую затрещину, Вовик внезапно обрел привычную ясность ума. К этому времени он уже вновь оказался возле самого края крепостной стены. Чувство опасности и железистый вкус вражеской крови пьянил и возбуждал его. Рука, сжимающая меч внезапно обрела твердость и гибкость, приобретенную во время изматывающих учебных боев под руководством Топрика.
Сунувшегося было на стену здоровенного мужика, в жутком рогатом шлеме Вовик с размаху саданул мечом сбоку по шее, беззащитно торчащей из-под богато изукрашенных доспехов. Выронив меч из руки, тот зажал ладонью смертельную рану и, получив удар ногой в грудь, полетел вниз с лестницы, уступая место следующему. Вовик отбросив щит в сторону, подобрал выпавший из рук врага меч и теперь двумя мечами яростно рубился с вертким, как угорь воином который уже успел завалить двоих из отряда Топрика.
– Лотар, пригнись! – послышался громовой окрик сержанта за спиной Вовика.
Несмотря на то, что подчиниться этой команде было смерти подобно, он не раздумывая, рухнул на колени. В следующий миг над его головой просвистела короткая арбалетная стрела. Пробив навылет доспехи противника, он выбила каленым тупым концом сноп искр из зубца крепостной стены и откатилась в сторону.
Топрик стремительно перешагнув через стоящего на коленях Вовика, принял своим мечом удар предназначавшийся ему. Отбив клинок смертельно раненного противника, он следующим размашистым движением снес ему голову.
Вовику внезапно показалось, что катящаяся вниз по каменным ступеням голова, каким-то волшебством разделилась, и из одной превратилась в две. Но поднявшись, с колен он понял, что ошибся. Рядом с головой кувыркался по ступеням круглый шлем, который слетел с нее от удара.
Стряхнув наваждение, Вовик обернулся к сержанту.
Тот, обтерев о свое плечо кровь с клинка, ободряюще улыбнулся ему:
– С этим парнем даже мне было не справиться! Диву даюсь, как ты смог продержаться до моего прихода?
– А кто он такой? – задал вопрос Вовик.
– Чинчиншин – наемник, – с презрительной усмешкой ответил Топрик. – Гвардия герцога Муравского почти наполовину состоит из этих подонков. Они всегда вьются там, где есть деньги.
– Отступают! Они отступают! – послышались над крепостной стеной радостные крики.
– Ну что же, похоже, что первую атаку мы отбили, – проворчал Топрик. – Жду не дождусь, чтобы посмотреть, какой еще сюрприз приготовили наши враги!
– 9 –
Воодушевленный тем, что атака противника провалилась, и ему не удалось с наскока взять города, герцог Бульдожский открыл крепостные ворота и вывел конницу. Стремительным ударом в спину отступающему противнику его кавалерия смяла и разметала по полю легкую пехоту герцога Муравского.
Операцией руководил лично герцог. У него хватило ума и опыта не вклиниваться глубоко в расположение противника. Подобный рискованный маневр был чреват опасностью попасть в засаду и сгинуть, будучи окруженным превосходящими силами противника. Поэтому основательно пощипав вражескую пехоту, конница герцога Бульдожского, стремительно развернулась и весьма своевременно убралась под защиту крепостных стен.
Бросившиеся было в погоню, закованные в броню, тяжелые всадники герцога Муравского не смогли догнать нахалов и достойно наказать их. Дыша благородным негодованием, они подскакали слишком близко к крепостным стенам, за что были тут же жестоко наказаны. Едва они оказались в зоне действия укрепленных на стенах орудий, как тут же трое из рыцарей были выбиты из седел. Загремев словно гигантские самовары, они с грохотом сверзились с лошадей и остались лежать неподвижно. Что впрочем, было совсем неудивительно. Двухметровые каленые стрелы, выпущенные из уцелевших стационарных арбалетов, навылет прошив нагрудные доспехи рыцарей, теперь крепко застряли в них, торча спереди и со спины.