Для человечества весьма существенно важно иметь истинную теорию человеческого разума, а систематическое сравнение разума людей разных рас и разной цивилизации всего лучше и скорее поможет нам сделать такую теорию. Знание взаимных отношений между людьми различных характеров, и между состоящими из этих людей различными обществами, должно иметь глубокое влияние на наши идеи о политической организации. Понимая правильно ту взаимную зависимость, которая существует между натурой человека и тем социальным строем, в котором он живет, мы можем с большею точностью объяснить себе и те перемены в жизни народов, которые совершаются в настоящее время и произойдут в близком будущем. Когда мы будем в силах правильно понимать ход умственного развития в связи с социальным строем, который постоянно изменяет его и взаимно изменяется им, нам будет дано счастье предвидеть самые отдаленные последствия наших учреждений на характер человека и избегать много важных неудобств, порождаемых иногда невежественным законодательством.

Наконец истинная и хорошая теория умственного развития, основанная на изучении всего человечества, давая нам возможность понимать развитие каждого индивидуального разума, поможет нам изменить наши жалкие системы воспитания, следовательно, поможет прогрессу и умственных сил и нравственной стороны человека.

Примечание Общества любителей естествознания:

Пользуясь оговоркой самого знаменитого психолога, чтобы позволить себе заметить, что действительно, при составлении этой, во всех отношениях замечательной программы, он мог кое-что забыть, упустить из виду. Так, допуская различия в развитии и состоянии умственных способностей по расам и в различных расах по полам, можно бы, кажется, допустить такое же сравнительное изучение их и по возрастам в различных расах, а особенно в племенах одной и той же расы, стоящих на различных ступенях социального развития. Не говоря уже об отличии психических актов и движений в раннем детском возрасте, мы полагаем, что 7 летний ребенок или 15-летний юноша реагируют совершенно иначе на все моральные впечатления, чем взрослый человек или старик преклонных лет. Мы уже имели случай указать в переведенной нами статье «Об усвоении речи детьми» (Revue philosophique p. Ribot. № 1, 1876 и наш перевод ее в № 21 Московск. Медицинск. газеты за 1876 год), на те выводы, которые можно получать от лингвистических наблюдений; дальнейшее применение тех же лингвистических приемов в следующих возрастах, в некоторых болезненных состояниях (афазия) и в глубокой старости (старческая потеря памяти, как явление не состоящее в связи собственно с так называемой афазией), могут дать нам драгоценные указания развитие общности и абстрактности идей и на многие другие стороны развития умственных способностей в каждом отдельном индивидууме. Мы потому особенно указываем на этот пропуск, что выполнение ого значительно расширяет предложенную программу и дает возможность производить психологические наблюдения в среде народов, достигших самой высокой степени цивилизации, следовательно, и людям живущим в больших городах и столицах. Сверх того, при этом могут быть проверены и те факты, которые указываюсь, что у детей высших культурных народов развитие умственных способностей является ранее, совершается легче и ранее достигает известной пластичности и стойкости.

Сверх того нельзя не заметить, что в программе Герберта Спенсера совершенно опущен весь патологический отдел психологии, куда принадлежит известная нервная впечатлительность, нервозность характера, доведенная до болезненных проявлений в виде истерики, хореи, эпилепсии и всех видов и всех степеней умопомешательства, равно и различных степеней недоразвития умственных способностей, кретинизма, идиотизма и полной деменции и aмeнции.

Знакомя наших сочленов с опытом сравнительной психологии человека в сжатом очерке, изложенном знаменитым Гербертом Спенсером в речи, произнесенной им в годичном заседании Лондонского Антропологического Общества, мы думаем оказать большую услугу тем из наших товарищей медиков, которые, помимо своих специальных занятий, конечно весьма почтенных, требующих много времени и труда и несомненно полезных, любят в свободное от занятий время, взглянуть на человека с антропологической точки зрения. Хотя антропология не вошла еще в состав предметов, обязательных для oбpaзoвaния врача, но знакомство с нею настолько уже распространено между ними, что нам нет надобности указывать здесь, что предмет ее есть человек как вид, изучаемый по методу естественноисторическому с двух сторон – физической и психологической. Если для первой сделано уже почти все, и давно по поручению Парижского Антропологического Общества составлена схема для его изучения физической стороны знаменитым его Секретарем П. Бока, то для второй стороны, психической, сделано еще весьма немного.

Слово «психология» не должно уже никого пугать в настоящее время. Давно уже вырвавшись из тесных пеленок метафизики, психология почти с начала настоящего века неустанно стремится стать на почву наук опытных. Так еще Герберт, глубокий германский мыслитель и психолог, несколько заслоненный такими блестящими светилами, как Шеллинг и Гегель, в 20-х еще годах говорил: «Предмет психологии есть внутреннее познавание сношения с людьми (реrceptio) всех степеней культуры, наблюдения воспитателей и государственных мужей, рассказы путешественников, историков, поэтов и моралистов». Далее он говорит, что человек психологов есть человек общежительный и воспитанный (gebildete), представитель всей истории своего вида, достигшего ныне высокой степени культуры, но изучая его теперь, мы не можем уже понять его первобытного состояния, для этого нужно обратиться к изучению дикаря и ребенка. Отсюда началось и пошло то направление, которое с одной стороны выразилось такими быстрыми и блестящими успехами науки доисторического человека, а с другой вызвало в недавнем прошедшем труды Фехнера, Вайца и в последнее время Гельмгольца, Дюбуа-Реймона, Марса, Бакста, Экснера и в особенности Герберта Спенсера, Вундта и Дельбёфа, которые поставили психологию в среду наук чисто опытных.

Предлагаемый опыт тем именно сподручен для наблюдателей живущих в необъятной России, что он дает возможность делать наблюдения над различными человеческими расами (а у нас живет их не одна), над людьми одной расы, но стоящими на различных степенях культуры (нет надобности указывать какое у нас существует еще множество этих степеней) и, наконец, наблюдения эти могут быть делаемы по полам и возрастам. Ряд таких наблюдений, сделанных в разных углах России, доставит неоценимый материал для будущих наших психологов и антропологов.

А. Ф. Лазурский

Психологическая диагностика личности

Часть 1-я (pуководство)

I. Внимание. Привлекаемость внимания. Сосредоточенность (resp. отвлекаемость) внимания. Преобладание пассивного или активного внимания. Его устойчивость или неустойчивость. Объем внимания.

II. Ощущения восприятия. Острота восприятия. Обилие и богатство восприятий. Их точность.

III. Память. Запоминание. Способность узнавания. Сохранение в памяти, воспроизведение. Точность воспроизведения. Виды памяти.

IV. Воображение. Богатство воображения, яркость, отчетливость воспроизведенных образов. Типы умcтвeнныx образов. Степень развития творческого (комбинирующего) воображения. Виды творческого воображения.

V. Мышление. Способность к отвлечению Широта или узость понятий. Субъективность или объективность суждений. Способность логически рассуждать. Склонность к синтезу. Склонность к анализу.

VI. Речь. Обилие словесных образов. Преобладающий тип их. Легкость сочетания словесных образов.

VII. Общие особенности умственной сферы. Преобладание сознательных или бессознательных процессов. Преобладание внутренних восприятий над внешними и обратно. Преобладание ассоциации и апперцепции. Обилие или бедность запаса представлений. Наличность или отсутствие направляющих идей в умственной сфере. Быстрота или медленность умственных процессов. Умственная работоспособность. Умственная упражняемость.