ненавидит, но никогда ты не узнаешь какой же он внутри.

Я сидел в гостевой комнате у Лизы. Мне стало легче, когда я поговорил с ней и мне

показалось, что в чем-то она даже хоть и немножко, но смогла меня понять. Я не хочу

быть обузой для неё. Все что мне требовалось узнать, так это то, что она непричастна ко

всей этой комедии.

Она меня спросила:

– Что вы сделаете сейчас с Кэтрин и Мартином?

Я долго молчал, обдумывая, что же я хочу с ними сделать. Если они счастливы,

вдвоём, то зачем же мне разрушать их счастье? Когда-то Мартин мне сказал, что он за

всю жизнь был только с одной женщиной, своей женой. Он лгал мне прямо в лицо и это

был единичный случай, а сколько раз за день он мог мне искусно лгать.

Всю жизнь меня окружали только лжецы. Все строилось на ней. Часто я сам одевал

маску лжеца и говорил ложь так, словно это истинная и настоящая правда. Трудно стать

лжецом, этому мастерству невозможно обучиться, наверное, надо им только родиться.

Но одно что я смог в жизни понять, один лжец или даже другой простой человек, никогда

не раскусит хорошего обманщика. Чтобы хорошо соврать, нужно поверить в ту ложь,

56

которую ты попытаешься выдать за правду. «Построй свою правду» – говорил мне мой

учитель, но я долго не мог этому научиться. Но потом я понял, как это сделать…

– Ничего… – ответил я Лизе. – Ночью я уйду… Не знаю куда, но я уйду. Вы не

должны никому говорить, что я был здесь и что я жив… Это должно остаться только

между вами и мной…

– Вы просто так сдадитесь? Опустите руки… оставите все, что было у вас в жизни им?

– она стояла прямо передо мной, на её глазах снова выступили слёзы. Может

быть, она была не просто моей ассистенткой, может быть она любила меня. Всю жизнь

любила и сейчас продолжает любит.

– Я хотел правды… но за правду надо расплачиваться. Вот она моя цена… –

я подошёл и обнял её.

Может быть я вижу её в последний раз, мне хотелось уехать из Вашингтона, куда-

то далеко, начать все сначала, в новом мире и с новым именем.

– Не уходите… останьтесь… я прошу вас… – я отрицательно покачал головой. Лиза

прижалась ко мне, ей не хотелось отпускать меня. Видимо, она тоже понимала то, что мы

вряд ли, когда-нибудь увидимся в жизни.

– Мне пора… – я посмотрел на окно, за которым ночь уже давно опустилась на

землю. Только фонарь, который освещал улицу пробивался сквозь занавеску.

– Если вы, когда-нибудь передумаете или вернётесь сюда…Знайте, я всегда буду

ждать вас. Я всегда верила в вас и никогда не перестану верить. Вы самый настоящий

человек, которого я когда-либо знала…

Я снова обнял её и чмокнул в щёчку.

Наверное, этого было достаточно. Ради всех слов и всех поступков. Я вышел из дома,

куда же теперь пойти? Странное ощущение, когда у тебя нет дома, тебе некуда пойти, а

на улице начинает идти снег.

57

Глава 8

« Мой новый мир »

Почему люди бегут от себя? Простой и лежащий на поверхности ответ — потому что

не очень в себя верят, не очень верят, что будучи сами собой, могут чего-то добиться в

жизни. То есть, вот сам я никто, да и звать меня — никак, а вот прокачаю эльфа до 80

уровня или представлюсь в чате миллиардером — и будут меня все любить, уважать ну

или боятся на худой конец. Можно не качать эльфа до 80 уровня, а самому в real-life на

пару ступенек социальной лестницы подняться. Можно не представляться олигархом, а

реально им стать (ну или хоть попробовать стать) - человек не верит. Мысли даже такие

в голову не приходит. А суровая повседневная действительность — слишком

неприглядна, отвратна и мерзостна. И поэтому человек отказывается от

действительности — и от себя, как части этой действительности. Какую-то другую

действительность пытается выстроить. Реальную или виртуальную.

Когда человек пытается убежать от себя посредством смены чего-либо в реальной

жизни — это заканчивается успехом не так часто…

Поэтому — бегство от себя в даль светлую, заканчивается очень часто тем, что вот

несколько лет человек потерял — а проблемы на новом месте у него те же самые. Потому

что проблемы — в нём. И пока сам с собой не разберёшься — ничего вовсе не изменится

принципиально.

Несколько недель после ухода от Лизы…

Сколько точно дней прошло после моего ухода из дома Лизы, я точно не помнил. Я

потерял счёт дней, да и какую разницу «дни» представляли здесь.

Тогда, после моего ухода, я не знал куда податься. Весь мир вдруг стал для меня

таким чужим и неведомым. Я сидел ночью на лавочке в парке, на мой дешёвый серый

костюм падали снежинки, руки ужасно замёрзли от холода. Оглядывая звёзды,

задумываясь о том, как они далеко и как одиноки, я даже не заметил, как ко мне подошёл

человек. Он был одет в какие-то тряпки, которые нашёл на помойке, ноги обмотаны все

теми же тряпками для того чтобы сохранить тепло. На голове у него была маленькая

шапка, которая даже не прикрывала его ушей. Вид у него был не ухоженный и

потрёпанный.

58

– Ужасная ночь да? – я посмотрел на него. Он тащил за собой тележку с какими-то

обломками и картоном.

– Да, не самая приятная… – ответил я. Большинство людей не стали бы даже вести

беседу с бездомным, да ещё и посреди ночи.

Но я был таким же, как он. Мои карманы были пусты, а мой дом уже принадлежал

другим, чужим мне людям. Я снова поднял голову вверх, чтобы продолжать смотреть на

те части неба, которые не были покрыты облаками. Странная вещь погода. Я вижу

звёзды, но в то же время ощущаю, как мне налицо падают снежинки.

– Возьмите! – я снова опустил взгляд и увидел, что он протягивает мне старые,

потёртые и местами порванные перчатки. – Согрейте руки. В этом деле самое главное

держать руки и ноги в тепле! Если замёрзнут они, будет холодно всему телу!

Я принял его предложение и быстро одел старые перчатки. Неважно было, кто был

их владельцем до меня, важно то, что я хоть немного, но смогу согреться.

– Спасибо! – вежливо поблагодарил я его.

– Да не за что! Меня Том зовут! – он протянул руку и я пожал её.

– Ник! – не знаю почему, но это имя пришло мне первым на ум, поэтому я назвался

им.

– Знаешь, Ник, – начал Том – Три года назад, я также сидел на этой лавочке тоже

ночью. Когда умерла моя жена я больше не захотел возвращаться домой, он стал больше

не моим домом. Стены и запах, все вдруг стало таким чужим для меня, что я не мог

больше там находиться и я бежал… А сейчас, я заметил такой же взгляд у тебя… Мир

тоже стал чужим для тебя…

– Если бы только мир… наверно я стал чужим для себя. Мир остался прежним, все

таким же жестоким и коварным, как и всегда…

– Может это нам хочется таким его видеть? – он вынул сигареты и предложил мне, но

я вежливо отказался, никогда не курил и не желал начинать сейчас. – Сигареты, то

единственное, благодаря чему, я себя чувствую таким же, как все…

Я молчал, мои руки покалывали миллионы холодных игл.

– Могу предложить тебе где переночевать! – вдруг сказал он мне. Сначала я думал

отказаться, но я так сильно замёрз, что принял его предложение и мы двинулись в его

обитель.

59

Том жил под старым мостом. Его дом, это была небольшая комната из картона, в

центре, в железной бочке горел огонь, возле которого хотелось остаться навсегда. На

полу были настелены все тот же картон, который имитировал кровать.