— Разве я тебя принуждал?

Эмили стиснула зубы, жалея, что у нее не хватит сил придушить этого типа.

— Если вы возомнили, что мне нравится, когда на меня наваливается эдакое животное, то сильно ошиблись.

Она спрыгнула с постели и, едва держась на ногах, прошла в противоположный конец комнаты.

Саймон между тем в непринужденной позе развалился на постели, наблюдая за ней, как лев за добычей.

Она прижала к груди дрожащие руки.

— Прошу вас впредь не проявлять животную сторону своей натуры.

На губах его заиграла дьявольская усмешка.

— Дорогая моя, ты и представить себе не можешь эту сторону моей натуры.

— И не желаю представлять.

Он лениво окинул взглядом ее фигуру, и у нее возникло чувство, будто он раздел ее и его горячие руки скользят по ее телу. Она задрожала от возбуждения.

Саймон посмотрел Эмили в глаза, и ей стало не по себе при мысли, что он угадал, о чем она думает.

— Не беспокойся, Эм. Обещаю не делать больше того, что тебе неприятно.

Эмили бросила на него гневный взгляд.

— Мне все неприятно, что бы вы ни сделали.

Он встал, мгновение смотрел на нее с насмешливой улыбкой и наконец заговорил:

— Если тебе неприятно все; что бы я ни делал, тебе нечего бояться.

Но если она хочет его, ей следует бояться всего. Он прошел в другой конец спальни и из гардеробной, куда вчера вечером отнесли его багаж, достал шелковый халат изумрудно-зеленого цвета. Когда он накинул халат на плечи, она заметила, что по зеленому шелку был вышит золотом и алым цветом дракон, который извивался по одной поле халата и вываливал свой огненный язык как раз ему на левое плечо. Прекрасное украшение для увенчания герба милорда Негодяя, подумала она.

Он отобрал чистое белье, небрежно бросая каждый предмет себе на руку. Она не могла отвести от него глаз. Каждое его движение казалось ей исполненным смысла.

Он остановился у двери, ведущей в коридор, оглянулся, и дьявольская усмешка вновь заиграла на его губах, когда он понял, что она украдкой за ним наблюдает.

— Уверена, что не желаешь присоединиться?

Руки Эмили сжались в кулаки.

— Совершенно уверена.

Он пожал плечами и вышел из спальни.

У Эмили вырвался стон отчаяния. Да что же это такое! Почему ее так влечет к нему? Она заметалась по спальне. Необходимо найти способ избавиться от него. И чем быстрее, тем лучше. Прежде чем она отдаст сердце негодяю. Иначе она скомпрометирует себя.

Дверь отворилась. Эмили круто обернулась, и сердце у нее подпрыгнуло. Она думала, что войдет он. Но вошла леди Харриет и тихонько прикрыла за собой дверь.

— Я видела, как он вышел.

Эмили шумно выдохнула.

— В баню пошел, в бассейне плескаться.

Леди Харриет прислонилась к двери и, пораженная, посмотрела на пух, рассыпанный по постели.

— Что здесь произошло?

— Я ударила его подушкой. Глупо. Надо было взять что-нибудь поувесистее. — Эмили улыбнулась, вообразив себе следующее сражение, из которого выйдет победительницей. — Хотя бы стул.

Леди Харриет нахмурилась:

— Он что, все же попытался силой навязать тебе свои ласки?

— Нет. Этот тип уверяет, что еще ни одну женщину насильно не укладывал в постель.

— Вполне возможно. Женщины сами вешались ему на шею.

Эмили вспомнила, как его грудь прижималась к ее груди, и ее бросило в жар.

— Мне искренне жаль этих глупых женщин.

— Я, в общем, так и думала, что молодой человек сдержит слово. — Леди Харриет посмотрела на кровать, и на лице ее появилось задумчивое выражение. — В нем чувствуется благородство. И несмотря ни на что, мне кажется, что он очень честен.

— Ну как ты можешь говорить такое! Он влез в мою жизнь, нарушил все мои планы. — Эмили сердито выдернула перышко из своих волос. — Этот негодяй выжил меня из моей собственной кровати!

Леди Харриет склонила голову и улыбнулась:

— Я все гадала, кто из вас будет спать на диванчике. Думала, твой негодяй.

— Он не мой негодяй. Он просто негодяй. — Эмили схватила с туалетного столика щетку и принялась яростно расчесывать волосы. — Можешь себе представить — он имел наглость намекнуть, что я выдумала себе мужа для того, чтобы завести любовника.

Леди Харриет с минуту обдумывала это заявление, постукивая себя пальцем по подбородку.

— Что ж, вполне логично.

Эмили ошеломленно уставилась на бабушку. Бабушка и та на его стороне!

— Только законченный негодяй мог увидеть столь низкий мотив вполне невинного поступка.

— Можно не сомневаться, что молодой человек, к сожалению, знал в основном темные стороны жизни. Поэтому и рассудил так.

— Это не оправдание. Он должен был понять, что я не способна на поступок, настолько… настолько… подлый.

Леди Харриет внимательно вгляделась в лицо внучки, и на губах ее появилась легкая улыбка.

— Ему не известно, что ты — женщина строгих правил? Ведь он совсем не знает тебя. По крайней мере в данный момент.

— Но… — Эмили осеклась на полуслове. Ну как объяснить, что ее не покидает чувство, будто она знает этого мужчину всю жизнь? — Нет уж, незачем нам с ним лучше узнавать друг друга.

— Эмили, пойми, ты обречена терпеть этого человека до конца жизни. Придется смириться.

— Ни за что. — Эмили отвернулась и уставилась в окно, за которым замок Рейвенвуд серым призраком вздымался над зелеными холмами. — Еще ребенком я знала, что не соглашусь на брак без любви.

— Эмили, не всегда удается осуществить свою мечту.

— Для меня эта мечта — смысл жизни. Я не позволю негодяю уничтожить меня.

Глава 6

Саймон стоял возле отворенных стеклянных дверей в кабинете Хью Мейтленда. За дверьми от самой каменной террасы начиналась посыпанная гравием дорожка, которая вела в розовый сад. За кустами ее мать, две ее сестры и леди Харриет затеяли состязание в стрельбе из лука. Бумажные мишени были прикреплены к пучкам соломы.

Одна из стрел, выпущенных Эмили, попала в мишень — в добром футе от яблочка. Эмили опустила лук и сердито покачала головой. Золотые ленты на шляпке трепетали на легком ветру. Судя по тому, что юная леди промахнулась несколько раз подряд, можно было догадаться, что мысли ее витают где-то далеко. Саймон почти не сомневался, что объектом ее раздумий был он.

— Как вы себя чувствуете, сбросив наконец мундир?

Саймон обернулся к хозяину кабинета. Хью Мейтленд сидел на краешке громадного письменного стола красного дерева с ножками в виде львиных лап в непринужденной позе, вытянув длинные ноги, однако выглядел довольно внушительно. Высокий и худой, с гривой золотистых волос и ясным и прямым взглядом, Мейтленд совсем не был похож на человека, который способен предать свою страну, но Саймон давным-давно усвоил золотое правило: хочешь прожить подольше, не суди по внешности.

— Я уже привык к новому облачению. — Саймон коснулся пальцами лацкана своего темно-серого сюртука. Этот сюртук в числе прочих предметов гардероба молодого щеголя был приобретен еще в Лондоне, когда он только присматривался к мисс Эмили Мейтленд. Он намеревался, ухаживая за этой девицей, каким-нибудь образом проникнуть во владения Хью Мейтленда, но тут девица выкинула фортель, можно сказать, опустила для него подъемный мост.

— Надеюсь, вы не возражаете, что я ненадолго отвлек вас от молодой жены? Но я подумал, что нам с вами следует познакомиться поближе.

— Согласен. — Саймон знал уже немало о Хью Мейтленде, но чтобы отправить человека на виселицу, необходимо знать о нем все. — Я понимаю, наш брак оказался для вас полной неожиданностью.

— Честно говоря, я почти оставил надежду выдать Эмили замуж. — Хью Мейтленд взял лежавшее на столе хрустальное пресс-папье, изображавшее торговый корабль, оснащенный квадратными парусами, и принялся вертеть в пальцах. Солнечный свет, лившийся в открытые окна, заиграл в хрустальных гранях, и сразу запрыгали радужные зайчики по книжным полкам на стенах, обшитых панелями красного дерева. — Несколько лет назад ее оскорбил некий господин, имевший наглость называть себя джентльменом. — Хозяин «Мейтленд энтерпрайзиз» взглянул на Саймона. — Полагаю, Эмили рассказала вам про Эйвзбери.