Переселение в Брест состоялось в конце октября. Вместе с гардемаринами туда отправился и начальник училища Иль-Бошен. Он шесть лет возглавлял Рошфорское училище и теперь вместо де Марньера назначен на этот же пост в Брест, где лично руководил слиянием двух учебных заведений. Его высоко ценит начальник порта флагман Эмар де Рокфей: хорошие личные отношения двух командиров немало способствовали установлению благоприятного климата в училище.

Иль-Бошен почти двенадцать лет, с 1764 по 1776 г., в качестве начальника гардемаринских школ занимался подготовкой офицеров флота. Жан Батист все четыре года своей учебы провел под бдительной опекой этого превосходного педагога и моряка.

Иль-Бошен открыл своим воспитанникам Брест — крупный военно-морской порт, главную базу Западного флота. Основанный по воле Ришелье, он при Кольбере укрепился фортификационными сооружениями, воздвигнутыми по чертежам Вобана, и был надежно защищен от нежеланных британских “гостей”. Когда Абраам II Дю-кен был назначен командующим Западным флотом, Брестский арсенал достиг наивысшего расцвета, а для пущей безопасности порта его закрыли на огромную цепь. Жан Батист очень быстро почувствовал, что этот город для него не чужой, что и здесь у него есть корни.

Особенное впечатление произвел здешний рейд: он так огромен, что на нем может одновременно находиться до пятисот военных кораблей и две эскадры могут одновременно производить свои маневры. Что ни день в порт приходят суда из Швеции, Норвегии или Дании, груженные древесиной. Нередко ее доставляют из больших лесов из-под Риги или из еще более дальних краев — с Онежского озера. Грузились такие суда в Архангельске на Белом море. Они привозят также русскую пеньку, которая идет на изготовление канатов, и железо из Голландии и Сибири.

Картина порта здесь мало отличается от той, к которой Жан Батист привык в Рошфоре, но чувствуется значительная перемена климата: намного чаще идут дожди, затрудняя работы на верфях с октября по апрель. А зимние ветры порой прогоняют корабли с рейда.

Кораблекрушение у мыса Пенмарк

В 1771 г. в возрасте семнадцати лет Жан Батист стал участником одного трагического происшествия. Вместе с пятью другими гардемаринами он находился на борту транспорта “Калкан”, который шел в Сан-Доминго. Капитан Гейо де Грамаэ оставил волнующее описание безуспешной борьбы за спасение судна:

“Мы отплыли из Бреста 3 декабря, имея пунктом назначения Сан-Доминго, Сильный ветер отнес корабль на сорок лье к западу от Уэссана. Сначала пришлось срубить бизань-мачту, затем полетела за борт и грот-мачта… Только после этого судно выправилось. Через пять дней по вычислениям штурмана мы находились южнее Одъернской бухты вблизи опасного мыса Пенмарк. Мы попытались достичь берега, пройдя между Белъ-Илем и Груа, но корабль делал только три узла. С помощью местных жителей нам все же удалось высадиться на берег. Целую неделю мы пытались спасти корабль, но 19 декабря, убедившись в безуспешности всех наших усилий, я принял решение оставить судно; из команды никто не пострадал”[24].

Таков отчет о драме, пережитой Жаном Батистом и его товарищами. В ночь с 12 на 13 декабря бушующие волны разломили “Калкан” надвое. Капитан отправил команду на берег, и ее члены вместе с людьми из береговой стражи, расположившись на пространстве длиной в три лье, всю ночь пытались спасти хотя бы часть груза. Этой операцией командовал помощник капитана Гу-зийон де Белизаль, Жан Батист возглавил отряд гардемаринов: удалось подобрать шестьдесят бочек вина, которые каким-то чудом не пострадали, а также около тридцати бочонков муки.

Грамаэ и его команда, обессилившие, почти без одежды, жестоко страдая от декабрьского холода, отправились в Брест, а на месте крушения остался взвод солдат для охраны остатков корабля от грабителей. Франсуа де Прессиньи из Кемперского адмиралтейства подал специальный рапорт министру с обоснованием необходимости принятия срочных мер для охраны потерпевшего кораблекрушение корабля от местных жителей, которые сделали разграбление таких кораблей доходным промыслом. Но все равно часть груза была безвозвратно потеряна. То, что удалось спасти, подсчитали, просушили и отправили на хранение в местную церковь.

Пенмарк издавна считался одним из опаснейших для мореходов мест на всем бретонском побережье. Крушение “Калкана” наделало много шума во всех портах от Бреста до Рошфора; по крайней мере, стало ясно, что береговая сигнализация никуда не годится. Через год было решено приступить к сооружению двух маяков: один построили на острове Нонан, а другой сигнальный огонь разместили под крышей колокольни Сен Гиньоле.

Неудачное плавание “Сумасброда”

Не успели гардемарины прийти в себя от пережитых волнений, как им снова пришлось отправляться в Сан-Доминго, и плавание это также закончилось неудачей. Фрегат “Сумасброд”, оборудованный под транспорт, был выкуплен у англичан в 1763 г.[25] Достигнув Лиссабона, лейтенант 1-го ранга Даше, командир фрегата, обнаружил, что плыть через Атлантику без длительного ремонта нельзя. Непонятно, как в Бресте выпустили в море корабль, нуждающийся в столь серьезном ремонте.

Из Версаля поступил приказ: “продать груз, чтобы оплатить расходы на ремонт, и возвращаться в Брест”.

Шестеро гардемаринов — Даше, Клеренбер, Молен де Лоншан, Сенандреф, Дерье и Траверсе — провели зиму в Лиссабоне, наслаждаясь благодатным климатом Лузитании; лишь иногда прекрасную погоду портили проливные дожди, приносимые “низовым ветром”.

Жану Батисту хорошо знакомы эти места: он здесь побывал зимой 1765 г. вместе с “Проворным”. Он счастлив, что вновь увидел Лиссабон, “царя Тахо”, один из самых красивых в мире рейдов, шумный Лиссабонский порт и верфи, на которых день и ночь кипит работа. В этот открытый портовый город заходит множество кораблей, следующих в Америку, Индию, Африку, в другие европейские порты. В случае необходимости они найдут в местном арсенале, одном из лучших в Европе, и умелых мастеров, и все потребное для ремонта оборудование.

Лиссабон — город, отстроенный заново. Средневековый Лиссабон, славившийся восточной пышностью, был разрушен до основания чудовищным землетрясением 1755 г., отголоски которого докатились даже до Антил. Дворцы и церкви с их богатейшими собраниями произведений искусства, с их роскошными библиотеками либо исчезли в недрах земли, либо стали жертвой пожаров. Невосполнимая потеря! Лишь остатки древних стен еще бросают вызов времени и напоминают о тех годах, когда крестоносцы устраивали здесь стоянку по пути на Восток.

Возрожденный из пепла Лиссабон отстроен в соответствии с самыми современными урбанистическими идеями. В многочисленных лавчонках, притулившихся на крутых склонах, красуются товары со всего мира: роскошные индийские ткани, диковинное оружие, сырые и выделанные кордовские кожи. В припортовых тавернах гардемарины пьют густой ароматный портвейн и легкие вина, объехавшие почти весь свет в корабельных трюмах — от них веселеет на сердце и предательски подкашиваются ноги.

“Сумасброд”, отправленный в доки, кренгуют, поэтому команду отпустили на берег; гардемарины сняли себе жилье и все время, не занятое наблюдением за ходом ремонта фрегата, проводят, осматривая город и его живописные окрестности. Они сдружились с лиссабонскими кадетами и через них завели знакомство в высшем обществе португальской столицы.

Морские маневры

27 мая 1772 г. через два дня после возвращения из Португалии, где гардемарины провели три месяца, они вновь вышли в море на корабле из эскадры графа Дорвилье, которая направилась на большие маневры в Атлантику. Из Версаля поступили деньги на вооружение Западного флота, и появилась возможность целых три месяца, пришедшихся на лучшее время года, посвятить обучению корабельных экипажей. Это первые маневры в масштабах эскадры, которые французский флот проводил в мирное время и в открытом море. Инициатива их проведения принадлежала министру де Воину. Раньше такие маневры проводились только на рейдах, и пользы от них было существенно меньше.