Робость отошла, сменилась дружеским весельем.

- А вы Анастасия Павловна, кем были вы, в той пьесе? – С улыбкой обратился ко мне Георгий.

- Мне досталась как раз роль Бэтси. Наполните мой бокал, Георгий Федорович. – Кокетливо произнесла я, пожимая губки, как сделала бы это «светская девица, лет двадцати, с распущенными манерами».

Наше веселье прервал тетушкин возглас

- О, Господи! Без пяти минут семь, пора подниматься!

Торопливо оглядев себя в зеркало, я подхватила Георгия под руку, и мы вышли из номера, вслед за Анной Ивановной с Алексеем Петровичем.

Глава 12

Отель «Континенталь» предлагал своим постояльцам со средствами апартаменты, состоящие из трёх комнат: гостиной, столовой и спальни. Таких номеров в гостинице было несколько, один из них занимали Софи с папенькой. Я уже бывала здесь, да и успела привыкнуть за время проживания в «Континентале» к пышности обстановки и вызывающей роскоши, но сейчас, вечером освещенная десятками свечей, гостиная пробрела особый торжественно-таинственный облик.

Софи умела создать особою атмосферу на своих вечерах. Сегодня предполагалось некое мистическое действо и убранство гостиной, свечи, негромкий разговор, тихая музыка, будто доносящаяся из иных миров, подготавливали зрителей, создавали нужное настроение, казалось, ожидание повисло в воздухе.

Мы поприветствовали хозяев вечера и переместились вглубь гостиной. Услужливый лакей тут же объявился рядом, словно вырос из-под земли, предлагая напитки. Софи с папой встречали чету Седальских. Тетя с Алексеем Петровичем негромко разговаривали в стороне, другие гости пока не появились. Георгий спросил вполголоса:

- Куда это твоя мачеха музыкантов спрятала?

- Скорее всего, в смежной спальне. – Окинув взглядом комнату, предположила я.

- Она любит эффекты?

- О, да. В Одессе, Софи приобрела репутацию самой оригинальной хозяйки, ее вечера очень популярны, все, считающие себя светскими людьми, почитают за честь получить приглашение, тем более что папа далеко не любитель суаре и балов, поэтому у них приемы бывают не часто, зато очень эффектно. В этом деле ее первейшая соперница госпожа Седальская. А вот и она.

Фаина Давидовна, от природы обладала весьма пышными формами, что бы подчеркнуть аппетитные округлые бедра и соблазнительную грудь она сильно утягивала талию корсетом, это утрудняло дыхание, отчего лицо ее имело нездоровую бледность, но мерцающий свет свечей скрывал сей недостаток. Красавицей Фаину назвать было трудно, зато в ней было море задора и кокетливости, плавная походка, густые кучерявые волосы, всегда уложены так, что бы вьющиеся пряди обрамляли лицо, радостно подскакивая каждый раз, как их хозяйка встряхивала головой. Она умела загадочно улыбаться и в совершенстве владела искусством флирта.

Андрей Савельевич был полной противоположностью жены, высокий, худой как жердь, угрюмый мужчина, говорил короткими фразами и по существу, большую часть времени предпочитал отмалчиваться. Из старинного купеческого рода, господин Седальский ценил в людях предприимчивость куда больше чем образованность. Он совершенно не разбирался в литературе, музыке или живописи, поэтому светские разговоры предпочитал игнорировать, зато, если заходила речь о ценных бумагах, Андрей Савельевич мог дать очень дельный совет. Также в совершенстве разбирался в устройстве паровых двигателей и всякой другой технике, то есть в вещах от большинства людей столь же далеких, как луна от земли. На выходки своей жены смотрел с угрюмым равнодушием.

Пока гости общались с хозяевами, я в двух словах рассказала Георгию о них.

Скучающе, оглядев гостиную, взгляд Фаины Давидовны остановился на моем спутнике, она улыбнулась плотоядной улыбкой вызвавшей во мне всплеск негодования, и двинулась к нам.

- Добрый вечер, дорогая Анастси, как давно я тебя не видела! – С преувеличенным воодушевлением она чмокнула меня в щеку, и сразу повернулась к Георгию, – представишь меня своему спутнику?

- Георгий Федорович Савельев, Фаина Давидовна Седальская. – Я старательно улыбалась, пытаясь быть любезной и дружелюбной. – Георгий Федорович преподает историю, латынь и древние языки в нашей гимназии.

- Рад познакомится, госпожа Седальская, Фаина Давидовна. – Георгию пришлось учтиво поцеловать пухленькую ручку, подсунутую к его лицу.

- Можете называть меня Фиби. – Она кокетливо повела плечиком. – Ах, я бы с радостью стала вновь гимназисткой, ах годы ученья, они самые беззаботные.

- Георгий Федорович преподает в мужской гимназии. – Сухо ответила я.

Фиби не сводила любопытного взгляда с Георгия, ситуация становилась щекотливой ибо дама явно была настроена пофлиртовать, от неловкого положения спас господин Седальский, подойдя к нам. Он поклонился и приветствовал меня сухим тоном:

- Госпожа Вишневецкая, Анастасия Павловна, давно вы не посещали Одессу, все хорошеете. – Добавил обычный комплимент Андрей Савельевич и перевел хмурый взгляд на Георгия.

Я представила их друг другу.

- Очень жаркое лето нынче, вы не находите. – Фиби взмахнула веером, будто отгоняя невидимых мух, и обратила томный взгляд на Георгия.

- Да, несомненно, это лето много жарче прошлогоднего. – Вежливо ответствовал он.

- Вы надолго в Киев? – Проигнорировав моего спутника, обратился ко мне господин Седальский.

- Нет, ненадолго, мы будем, вероятно, до конца недели, в воскресенье приглашены на благотворительный бал у генерал-губернатора.

- Мы тоже приглашены. – Радостно сообщила Фиби, и обратилась к Георгию, – вы, вероятно, будете сопровождать Анастасию Павловну?

- Я не получил приглашения. – Как можно более вежливо отвечал он.

К моему облегчению, пробормотав вежливые извинения, господин Седальский, подхватив жену под локоток, увел ее, присоединившись к Алексею Петровичу, судя по всему, они были давними знакомыми.

- Нрав жены доставляет Андрею Савельевичу немало забот. – Улыбнулся Георгий.

- Да уж, она иногда забывается. Не стоило, ему женится на молоденькой кокетке.

- Твой отец тоже женился не на старухе. – Его насмешливый взгляд рассердил меня.- Софи совершенно иная! Фаина дочь Давида Гершвильда, того самого Гершвильда у которого одалживает даже императорская семья. Господин Седальский женился на ней из деловых соображений, а Фаина – некоторое неудобство в придачу к деньгам.

- Ты не слишком ее жалуешь.

- Так ведь и жаловать не за что!

Наш спор прекратил приход новых гостей и тут, я уже по-настоящему удивилась, поскольку, никак не ожидала увидеть Веронику Гердовну, госпожу Цапп, в сопровождении Семена Михайловича! Я тут же посмотрела на Георгия, кажется, его приход этой странной пары не удивил нисколько.

- Ты знал?

- Знал.

- Почему мне не сообщил?

- Не успел. – Георгий красноречиво взглянул на меня, – да и так ли это важно?

- Но мог хоть намекнуть. Скажи честно, это была просьба Семена Михайловича?

- Смотри, какая догадливая. – Он улыбнулся примиряющее, – да его просьба, переданная через Алексея Петровича. Видишь ли, Семен, никак не может к семье баронессы подобраться, они после смерти госпожи Витт, закрылись от всех, а от полиции отгородились адвокатом. Вот он и решил таким образом пообщаться с кем-то из семьи. Госпожа Цапп живет отдельно, не в доме Голубовских, снимает номер здесь же в «Континентале», кроме того твоя мачеха с ней немного знакома, вот и пригласила, вечер скромный, танцы не предполагаются, наоборот духов вызывать будем, а Виктории Гердовне есть с кем в потустороннем мире пообщаться.

- Боже, как цинично! – Приход новых гостей оживил наше маленькое общество, больше всего внимания привлекла госпожа Цапп.

Как и полагается, будучи в глубоком трауре, Вероника Гердовна облачилась во все черное и надо сказать этот цвет чрезвычайно ей шел.

Ее белая кожа от природы не способная к загару, как это бывает у людей с рыжеватым оттенком волос, оттененная черными кружевами, казалась еще белее, при свете свечей выглядела очень выигрышно. Скорбный вид и печальный взгляд красивых светло-карих глаз, вызывал у мужчин рыцарские чувства и желание защитить столь нежный цветок. Все дамы в гостиной, включительно со мной почувствовали в ней опасную соперницу, хотя, как мне показалось, сама она соперничать с нами не собиралась. Семен Михайлович рядом с интересной спутницей смотрелся вполне импозантно в своем вечернем костюме с аккуратно завязанным галстуком.