По Дамасскому эйалету недоимки еще значительнее. Номинальные доходы этой области простираются до 21 500 000 пиастров на следующем основании:

Затем расходы по гражданскому управлению Дамасским пашалыком составляют более 14 000 000, а именно:

В старину Дамасский пашалык ничего не платил в султанскую казну, или почти ничего, а разве посылалась какая-нибудь сумма в подарок от паши султану и вельможам. За то паша дамасский был обязан на своем иждивении вести поклонников в Мекку. Часто всех его доходов не доставало на исполнение этого долга, сопряженного с его званием; ибо стекаются порою тысячи бедных, на которых правительство отпускает кормовые и проездные деньги, да сверх того конвой стоит очень дорого, и значительные суммы расходуются на подарки бедуинам. Султаны оттоманские по своему званию духовных глав ислама, будучи обязаны делать все эти пожертвования, возложили главную заботу проводов каравана на дамасских пашей, предоставивши им безотчетно все доходы пашалыка и право укрощать войною бедуинов или вести с ними переговоры и заключать условия для безопасности пути чрез пустыню. Египетский паша с своей стороны был обязан уплачивать расходы каравана западных мусульман, идущих в Мекку чрез Египет, а паша триполийский, по соседству с дамасским, поставлял провизию на обратном пути каравана и выходил на встречу дамасскому паше с своими милициями до Мезариба. При всех введенных ныне преобразованиях правительственного и финансового устройства империи, дамасский паша облечен всегда званием эмир-хаджия, проводника поклонников, а доходы пашалыка, при огромных недоимках, едва достаточны на прикрытие расходов в пользу каравана.

Алеппский пашалык доставлял египетскому паше более 17 000 000 пиастров. Из этой суммы на гражданское управление расходовалось не более полутоpa миллионов; ибо ни паши, ни одного высшего сановника в нем не было, а вся область состояла под ведением дамасского паши, как мы уже объясняли. В первые годы турецкого управления, при размножении высших сановников, доход понизился до 10 000 000, из коих едва добывалась половина за недоимки. В 1849 году номинальные доходы возвысились до 12 000 000. Начет старых недоимок остается огромным; но по крайней мере теперь подати собираются почти сполна, и не один раз бедуины были наказаны за набеги, и отнято у них много скота, распроданного на уплату подати, которою они обложены.

Вот расписание доходов в совокупности по округам и городам Алеппского пашалыка.

На гражданское управление расходы простираются до 5 000 000 пиастров, а именно:

Итак, по показанным нами итогам, за вычетом расходов по управлению, государственный доход из трех сирийских пашалыков должен простираться до 30 000 000 пиастров. Содержание армии, занимающей эту область и составляющей четвертый корпус регулярного турецкого войска, поглощает весь этот доход, хотя в корпусе считается солдат налицо не более 12 000 вместо 30 000 комплекта; а так как за недоимки вместо тридцати миллионов едва поступает наличием миллионов двадцать, то Сирия вместо дохода в государственную казну приносит в существе ущерб, и ежегодно требуются значительные суммы из Константинополя на прикрытие расходов армии. Заметим еще, что Сирия до 1849 года рекрутов не давала, а весь занимающий ее корпус, хотя и именуется Аравийским, составлен из рекрутов румелийских, малоазийских и курдов.

В Аданском пашалыке регулярного войска нет, и потому он приносит дохода, за уплатою гражданского управления, около 7 500 000 пиастров. Доходы его можно подвести под следующие статьи:

Расходы по управлению простираются до 2 500 000 пиастров, а именно:

Из самого наименования доходных статей по разным пашалыкам видно, какой хаос царствует в нынешнем финансовом устройстве империи. Впрочем, если вспомним, что при прежней системе управления каждая область подлежала особым правилам и что все это было основано на каких-то старых хартиях султанских, пожалованных при самом завоевании, а затем каждый паша толковал права и обязанности свои по своему разумению или облагал по своему капризу подвластные ему племена, то нельзя не признать, что по этой части сделаны значительные успехи если не в пользу государственной казны, то по крайней мере в пользу податных сословий. Заключим наши замечания тем, что при нынешнем устройстве финансов и управления доходы государственной казны умножились, может быть, всемеро против прежних итогов; но в существе казна значительно обеднела; ибо, сосредоточив администрацию и военную силу в своих руках, она едва покрывает государственный расход, тогда как прежде из казначейства содержались только янычарская милиция и султанский двор.

Прибавление III

Действия русского флота у сирийских берегов

Когда писалась эта книга, в 1846 году, автор в изложении действий нашего флота у сирийских берегов никаких других источников не имел, кроме книги Вольнея, арабской современной летописи, хранившейся в семействе Бустрос в Бейруте, ливанской хроники Шихабов и изустных преданий в Бейруте и на Ливане. Автор располагал по возвращении в Россию обратиться с просьбою в адмиралтейство для отыскания официальных документов в архивах о действиях нашего флота в Средиземном море в семидесятых годах. Между тем в 1849 году было издано весьма подробное и отчетливое описание той знаменитой кампании, составленное из официальных и частных документов, хранящихся в архивах морского министерства. Этот весьма любопытный рассказ помещен в VII томе Записок Гидрографического департамента морского министерства, издаваемых с высочайшего разрешения (1849 г.). В дополнение рассказа нашего выписываем здесь те подробности, кои, собственно, относятся до действий флота нашего у сирийского берега; а предварительно заметим, что в эту пору (в начале 1772 года), полтора года спустя после Чесменской битвы, главная армия наша под начальством графа Румянцева удерживала за собою левый берег Дуная и временно вторглась на правый берег; вторая армия под начальством князя Долгорукова занимала весь Крым, а флот, усиленный отрядами и судами, последовательно высланными из Балтического моря, имел главную квартиру на острове Парос в Архипелаге, порою блокировал Дарданеллы и делал смелые и удачные экспедиции в разные точки европейского и азиатского берега Турции и на те из островов, где турки удерживались еще в своих крепостях. Турки стали договариваться о мире, но до мира было еще далеко. Предлагаем самые выписки из упомянутого описания относительно действий наших отрядов у сирийского берега.

Генерал-адъютант Ризо занимал свою станцию у Негрепонта до половины апреля. Тогда присоединился к нему лейтенант Псаро с шебекою «Греция» и одною полугалерою, и вся эта флотилия послана к берегам Сирии. Это была первая посылка к тем берегам, после повторявшаяся много раз, и всегда чрезвычайно удачно.

Подходя к Кайфе, Ризо был встречен посланным от египетского паши Али-бея[327], с просьбою зайти к нему, что и исполнил. Али-бей, тогда разбитый турками, стоял здесь с 8000 войска и был в крайнем положении: 30 000 турецких и союзных им войск держали в осаде Сидон и ежеминутно угрожали разбить остатки египетской армии. По просьбе Али-бея Ризо отрядил к Сидону три поляки, командуемые греками Стефанополи, Калига и Вальзамати, которым поручено: выгнать из-под крепости стоявшие там одиннадцать судов, с десантом и артиллериею, и потом стрелять по турецкому лагерю. Али-бей обещал в то же время напасть на турков с сухого пути. Так и сделали: поляки прогнали суда из-под крепости, а одно, ставшее на мель, зажгли и стали стрелять по лагерю; турки смутились; Али-бей ударил по них, и они побежали, потеряв до 10 000 (?) своего войска. По окончании этого дела наши поляки пошли к Бейруту, в надежде сыскать ушедшие из-под Сидона суда. Они нашли их там; но только что приблизились, чтобы атаковать, как с крепости открыли сильный огонь и заставили удалиться. Между тем Ризо и Псаро, с особенною почестью принимаемые Али-беем, получили от него богатые шубы, запаслись в Сидоне провизией и соединились с поляками. По соединении всей эскадры положили атаковать Бейрут и отмстить за учиненное сопротивление. После нескольких выстрелов с наших судов из крепости выслали парламентера, и Ризо потребовал годовую контрибуцию, платимую городом султану, дав двадцать четыре часа срока. По миновании этого срока, так как ответа никакого не было, снова открыли пальбу и на другой день выслали десант из 500 албанцев. Осажденные сделали вылазку, но были отбиты; их форштат и все стоявшие у крепости суда сожжены. У нас убито 4, ранено 26. К ночи взяли десант обратно, а на рассвете крепость сдалась. Жители согласились на требуемую контрибуцию и дали обещание: впредь «всякому российскому судну чинить послушание и в нужде вспоможение». 19 июля эскадра Ризо возвратилась в порт Аузу (на острове Парос), овладев на пути еще двумя купеческими судами.