Полицейский оттаскивал от бака Энди, но она отчаянно сопротивлялась.

Взяв у полицейского буксирный трос, Лукас полез в бак. Холодная вода доходила до бедра Лукаса.

— Женевьев! — выдохнул он.

— Помогите! — простонала девочка.

Лукас понял, что ей удалось закрепить подол плаща на одном из кронштейнов, торчавших над водой.

Застегнув пуговицы плаща, она забралась в него и сунула ноги в рукава. В этом мешке она провисела над водой больше ста часов.

— Я тебя держу, милая. — Лукас приподнял девочку.

— Вам нужна помощь? — спросил Петерсон.

— Нет. Я не буду вынимать ее из плаща. Продену трос в отверстие. Поднимайте ее осторожно.

Глава 35

Мэйл полз по кукурузному полю, не осознавая до конца, почему так плохо видит. Каждый раз, когда он опирался на руку, боль пронзала живот.

Углубившись в поле, он повернул вправо, поднялся и, пригибаясь, побежал вниз к дороге. В одной руке он держал ружье, другую прижимал к животу. Если ему удастся пересечь дорогу, он попадет в соседнее кукурузное поле длиной в милю. Оно примыкает к ферме, где должна быть машина.

Под дорогой находилась дренажная труба — кульверт, неширокая, возможно, у́же его плеч. Он помнил торчащий ржавый край трубы, возле которого в канаве образовалось маленькое поросшее рогозом болотце. Если б удалось добраться туда…

Он тяжело дышал, боль усиливалась при каждом шаге. Мэйл упал, ухватившись за стебель кукурузы, перевернулся на спину, посмотрел на живот и увидел кровь. Подняв рубашку, Мэйл увидел ранку чуть ниже грудины.

Только сейчас он вспомнил, что Энди чем-то пырнула его.

Мэйл заплакал. Полицейские убьют его, если найдут. Ему негде спрятаться. Но если ему удастся выбраться с поля, пролезть через трубу, достать машину и скрыться, он вернется за Манет.

Он должен вернуться и расквитаться с ней.

Мэйл опустил голову и пополз. Он где-то потерял ружье, но пистолет был при нем, на поясе.

— Второй вертолет будет здесь через минуту, — сказал Лукасу Петерсон.

— Как ребенок?

— Она в плохом состоянии, но надеюсь, что выживет. С вами все в порядке?

— Я устал, промок и замерз.

Вертолет пошел на посадку.

Лукас надел туфли и куртку.

— Скажите вашим людям, Петерсон, что я иду в поле.

— У него ружье, — предупредил Петерсон.

— Он не будет нападать. — Лукас посмотрел на поле. — Ему сейчас не до этого. Он постарается вырваться.

— Через несколько минут прибудут новые вертолеты, мы обшарим это поле…

— Я хочу только взглянуть. — Лукас направился к забору, через который перескочил Мэйл.

Лукас ощутил сладкий запах созревшей кукурузы. Он медленно пробирался вдоль края зарослей, пока не увидел на мягкой земле свежие следы.

Вытащив пистолет, он пригнулся и двинулся в глубь поля. Лукас заметил пятна крови, новые следы, остановился, прислушался и поспешил дальше, сжимая в руке пистолет.

Следы вели к середине поля, потом повернули вправо и исчезли в зарослях. Значит, Мэйл двинулся поперек рядов с побегами.

Лукас пошел назад.

— Что-нибудь видели? — спросил его Петерсон.

— Не много. Похоже, он пробирается к дороге.

— Через пять минут там появятся наши люди, ему не удастся пересечь дорогу. Меня больше беспокоит соевое поле. Там мало полицейских — если он туда доберется, то сможет уползти далеко.

— Он ранен, — возразил Лукас, — и, похоже, серьезно.

— Надеюсь, этот сукин сын сдохнет, — сказал Петерсон. — Это будет справедливо.

Мэйл добрался до края поля. Ближайшие полицейские стояли на крыше патрульной машины в трех сотнях ярдов от него, но он слышал вой сирен. Через несколько минут прибудет подкрепление.

Боль в животе усиливалась. Он пополз через кукурузные заросли сначала параллельно дороге, потом в сторону ограждения и вскоре увидел конец трубы. Его охватило возбуждение: может, ему и удастся пролезть через нее. Тогда он все-таки ускользнет от этих идиотов. От Дейвенпорта и его подручных.

Он соскользнул по краю канавы в маленькое болотце. Когда полицейский отвернулся, Мэйл забрался в заросли рогоза и затаив дыхание посмотрел на копа. Когда тот снова отвернулся, Мэйл продвинулся еще на пару футов. Теперь вода скрывала его почти целиком.

До трубы оставалось всего десять футов.

Лукас видел, как Энди Манет, Грейс и Женевьев посадили в медицинский вертолет. Через несколько секунд машина взмыла в воздух.

Лукас медленно пошел по дороге. На этом участке находились всего три местных копа: видимость здесь была такой хорошей, что Петерсон направлял подкрепление к другим краям поля.

Легкий ветерок раскачивал кукурузные заросли. Лукас подошел к помощнику шерифа.

— Что-нибудь заметили? — спросил Лукас.

— Ничего. Ветер колышет кукурузу, трудно что-нибудь разглядеть.

Лукас пошел дальше и вскоре увидел торчащую из-под дороги трубу диаметром не более восемнадцати дюймов. Пожалуй, она слишком узка, подумал Лукас.

Однако Мэйл, несомненно, направился сюда.

Черт возьми…

Тонкий ручеек тек от ограждения к мелкой луже, образовавшейся возле края трубы. А вдруг Мэйл уже внутри?

Осторожно приблизившись к краю лужи, Лукас разглядел на земле борозды, оставленные носками туфель. На зеленой траве виднелись пятна крови. Он заглянул в трубу. Увидел маленький просвет, который тут же исчез. Значит, Мэйл там.

Лукас подошел к другому концу трубы и снова присел. Теперь он слышал, как двигается Мэйл. Вероятно, он уже где-то посередине.

Кажется, в медицинской карте Мэйла написано, что он страдает тяжелой формой клаустрофобии?

Мэйл еле втиснулся в трубу. Там скопилась грязь, а в середине она была почти забита гнилыми досками и мусором. Но по другую сторону от затора светилось круглое отверстие. Если добраться туда…

Он протолкнул доски и мусор назад, потом отбросил их ногами. Мэйл тяжело дышал. Оттолкнувшись ногой, он понял, что она застряла. Он дернул ногу, но не смог освободить ее.

Почувствовав приступ клаустрофобии, он начал судорожно дергаться, плеваться, рычать. Дышать становилось все труднее… наконец он вырвался. До края трубы оставалось пятнадцать-двадцать футов. Острая боль в животе заставила его остановиться. Проклятие! Он ощущал запах крови. Попытавшись двинуться дальше, он понял, что снова застрял. Его охватила паника, но впереди светлело круглое отверстие.

Овладев собой, Мэйл решил продвигаться медленно и спокойно. Выбравшись в соседнее кукурузное поле незамеченным, он спасется. Сначала Мэйл и не надеялся на это, но сейчас…

В светлом конце трубы появился плотный ком земли или кусок дерна, закрыв половину отверстия. Потом еще один ком.

Потрясенный Мэйл замер. И тут услышал знакомый голос:

— Там мокро, Джон?

Откос дороги был покрыт густой травой. Прошедший недавно дождь размягчил почву. Лукас вытащил кусок дерна. Потом еще несколько. Когда Мэйл приблизился, он бросил в отверстие трубы первый кусок дерна.

— Там мокро, Джон?

Мэйл отозвался не сразу. Потом сказал:

— Вытащи меня отсюда.

— Нет, — ответил Лукас. — Мы нашли маленькую девочку в баке. Она только чудом осталась жива. Как ты мог так поступить, Джон? Бросить ребенка в бак?

Он швырнул в трубу еще один кусок дерна.

— Вытащи меня отсюда, я ранен, — закричал Мэйл.

— Ты будешь мучиться не долго. Вода течет с другого конца. Я перекрою его, труба наполнится… все произойдет довольно быстро. Никто не узнает. Они решат, что ты убежал. Все будет выглядеть так, словно ты победил, но ты погибнешь. И я от души порадуюсь.

— Помоги… помоги мне, — завопил Мэйл.

Лукас услышал, как он колотит руками и ногами внутри трубы.

Мэйл стал отползать от Лукаса. Уровень воды повышался. Вдруг труба заполнится… он должен выбраться. Должен…